Е.Катишонок, "Жили-были старик со старухой"
Бывают книги, рецензии на которые пишутся на одном дыхании - хочется поделиться впечатлениями, рассказать всем, что понравилось или наоборот. А бывают такие, как эта - когда держишь книгу внутри, подбираешь слова, слушаешь свои ощущения, чтобы хотя бы приблизительно передать, что сотворила эта книга с тобой, почему стала невероятным откровением...
Наверное, это будет самая личная моя рецензия. Наверное, можно уместить эту рецензию в одну фразу "книга имеет глубокий терапевтический эффект". Наверное, эта фраза закономерно вызовет цокание языком и ухмылку на лицах. Но я всё равно расскажу...
Мой дедушка, Фёдор Митрофаныч, умер в больнице от воспаления лёгких в далёком белорусском городе. Моей дочке было на тот момент 1.5 месяца, а сыну меньше двух лет, я жила за тысячи километров от Беларуси. Когда мне сообщили о смерти деда, я не почувтвовала ничего. Вернее, я почувствовала внутреннее оледенение. Ни слёз, ни горя от потери человека, который любил меня, как принято сейчас говорить, безусловной любовью. Просто факт, который я приняла, но, наверное, так и не осознала.
С того момента прошло уже без малого 8 лет. И только сейчас открылись шлюзы моего горя, самого настоящего, непрожитого - со слезами, острым ощущением потери, тоской, любовью, благодарностью. Возможно, я не прочитаю больше ни одной книги Елены Катишонок, но всегда буду благодарна ей за "Жили-были старик со старухой", которая перевернула мне душу. В этой книге я нашла своего деда. Мой дед, как и Максимыч, был простым человеком, много работал, руки у него были золотые. Дед не был, как Максимыч, из казаков-староверов, но он происходил из особой среды - переселённых на Урал украинцев. Кстати, поэтому моя прабабка, которая не любила зятя, называла внучку "цыганская порода". Мой дед тоже выпивал, но не в ущерб семье, и бабушку мою, довольно суровую, выносил с ангельским терпением. Тоже строил крепкое хозяйство, заботился о материальном благополучии семьи. Как и Максимыч, незаметно старился, сносил все перепетии непростой жизни. Да что там, даже другая женщина случилась на его долгом семейном пути!
Конечно, особенно меня тронули страницы, где рассказывается о любви Максимыча к правнучке - мой дед так же читал мне сказки, рассказывал истории, разговаривал со мной, брал с собой на работу и на дачу. В детстве у меня не было диллемы, кого я люблю больше всех - ну конечно, деда! И мне почему-то кажется, хочется в это верить, что и умирал мой дед так же, как Максимыч - спокойно, осознанно, с сердцем полным прощения, понимания и любви.
Мне очень понравилась в Максимыче его человечность. Он расспрашивает зятя о том, о чём принято молчать - об оккупации, о судьбе соседей-евреев, вспоминает их, тем самым отдавая дань их памяти. При этом Максимыч очень трогательно мысленно ограждает себя от ужасных подробностей уничтожения своей семьи. Он предпочитает думать, что все они умерли от тифа, а не от красной чумы.
Моя бабушка, Тамара Никифировна, осталась вдовой, как и жена Максимыча Матрёна. И похожи они с Матрёной: властные, столпы семьи, резкие в суждениях, категоричные, привязанные иррациональной любовью к непутёвому сыну и воспринимающие как должное любящую и преданную дочь. Сердце Матрёны, как и сердце мужа, отдано правнучке, которую она сначала не принимает, но со временем привязывается, хоть и продолжает безлико называть "ребёнок". Мне кажется, что сцена, в которой Матрёна бьёт ухажёра внучки, посмевшего наказать Лёлю, лучше всего раскрывает её характер - сдержанность, выразительно приподнятая бровь, краткие фразы и бушующий внутри ураган - обида за правнучку, злость на обидчика, ярость по отношению к нему.
Матрёна - это истинная мать семейства. Её мало интересуют события внешнего мира, смена власти, режим в городе. Она судит о происходящем по состоянию счёта в банке, по ценам на рынке, по качеству продуктов. Её год измеряется церковными, а не светскими, праздниками Вполне понятно, почему она не любит советскую власть и с любовью вспоминает "прежние времена" - она привыкла к достатуку, к простору, и нищая старость в тесноте угнетает её. Думаю, автор смогла очень точно обрисовать ситуацию, в которой оказались многие люди, а также их чувства. Мои бабушка и дедушка тоже прошли через подобное - от достатка, курортов и сбережениями на счету к маленькой пенсии и необходимости работать на огороде.
Матрёна живёт своей семьёй - детьми, зятьями и невестками, внуками и внучками. Семья, по нынешним меркам, огромная, и Матрёна, как и говорит автор, является матроной, главой семьи. Каждый член семьи особенный, у каждого своя судьба, и ни у кого жизнь не была простой. Конечно, мне хотелось бы написать о каждом из тех , кто меня зацепил - об Ирине, Фёдоре, Моте, Лёвочке. Но я не хочу писать о них в этой рецензии - моём посвящении моим любимым дедушке и бабушке. Я наверняка ещё раз вернусь к этой книге, перечитаю, погрущу, поулыбаюсь, проникнусь любовью и понимаем и напишу о детях Старика и Старухи, которые прожили непростую жизнь на берегу синего моря...
Наверное, это будет самая личная моя рецензия. Наверное, можно уместить эту рецензию в одну фразу "книга имеет глубокий терапевтический эффект". Наверное, эта фраза закономерно вызовет цокание языком и ухмылку на лицах. Но я всё равно расскажу...
Мой дедушка, Фёдор Митрофаныч, умер в больнице от воспаления лёгких в далёком белорусском городе. Моей дочке было на тот момент 1.5 месяца, а сыну меньше двух лет, я жила за тысячи километров от Беларуси. Когда мне сообщили о смерти деда, я не почувтвовала ничего. Вернее, я почувствовала внутреннее оледенение. Ни слёз, ни горя от потери человека, который любил меня, как принято сейчас говорить, безусловной любовью. Просто факт, который я приняла, но, наверное, так и не осознала.
С того момента прошло уже без малого 8 лет. И только сейчас открылись шлюзы моего горя, самого настоящего, непрожитого - со слезами, острым ощущением потери, тоской, любовью, благодарностью. Возможно, я не прочитаю больше ни одной книги Елены Катишонок, но всегда буду благодарна ей за "Жили-были старик со старухой", которая перевернула мне душу. В этой книге я нашла своего деда. Мой дед, как и Максимыч, был простым человеком, много работал, руки у него были золотые. Дед не был, как Максимыч, из казаков-староверов, но он происходил из особой среды - переселённых на Урал украинцев. Кстати, поэтому моя прабабка, которая не любила зятя, называла внучку "цыганская порода". Мой дед тоже выпивал, но не в ущерб семье, и бабушку мою, довольно суровую, выносил с ангельским терпением. Тоже строил крепкое хозяйство, заботился о материальном благополучии семьи. Как и Максимыч, незаметно старился, сносил все перепетии непростой жизни. Да что там, даже другая женщина случилась на его долгом семейном пути!
Конечно, особенно меня тронули страницы, где рассказывается о любви Максимыча к правнучке - мой дед так же читал мне сказки, рассказывал истории, разговаривал со мной, брал с собой на работу и на дачу. В детстве у меня не было диллемы, кого я люблю больше всех - ну конечно, деда! И мне почему-то кажется, хочется в это верить, что и умирал мой дед так же, как Максимыч - спокойно, осознанно, с сердцем полным прощения, понимания и любви.
Мне очень понравилась в Максимыче его человечность. Он расспрашивает зятя о том, о чём принято молчать - об оккупации, о судьбе соседей-евреев, вспоминает их, тем самым отдавая дань их памяти. При этом Максимыч очень трогательно мысленно ограждает себя от ужасных подробностей уничтожения своей семьи. Он предпочитает думать, что все они умерли от тифа, а не от красной чумы.
Моя бабушка, Тамара Никифировна, осталась вдовой, как и жена Максимыча Матрёна. И похожи они с Матрёной: властные, столпы семьи, резкие в суждениях, категоричные, привязанные иррациональной любовью к непутёвому сыну и воспринимающие как должное любящую и преданную дочь. Сердце Матрёны, как и сердце мужа, отдано правнучке, которую она сначала не принимает, но со временем привязывается, хоть и продолжает безлико называть "ребёнок". Мне кажется, что сцена, в которой Матрёна бьёт ухажёра внучки, посмевшего наказать Лёлю, лучше всего раскрывает её характер - сдержанность, выразительно приподнятая бровь, краткие фразы и бушующий внутри ураган - обида за правнучку, злость на обидчика, ярость по отношению к нему.
Матрёна - это истинная мать семейства. Её мало интересуют события внешнего мира, смена власти, режим в городе. Она судит о происходящем по состоянию счёта в банке, по ценам на рынке, по качеству продуктов. Её год измеряется церковными, а не светскими, праздниками Вполне понятно, почему она не любит советскую власть и с любовью вспоминает "прежние времена" - она привыкла к достатуку, к простору, и нищая старость в тесноте угнетает её. Думаю, автор смогла очень точно обрисовать ситуацию, в которой оказались многие люди, а также их чувства. Мои бабушка и дедушка тоже прошли через подобное - от достатка, курортов и сбережениями на счету к маленькой пенсии и необходимости работать на огороде.
Матрёна живёт своей семьёй - детьми, зятьями и невестками, внуками и внучками. Семья, по нынешним меркам, огромная, и Матрёна, как и говорит автор, является матроной, главой семьи. Каждый член семьи особенный, у каждого своя судьба, и ни у кого жизнь не была простой. Конечно, мне хотелось бы написать о каждом из тех , кто меня зацепил - об Ирине, Фёдоре, Моте, Лёвочке. Но я не хочу писать о них в этой рецензии - моём посвящении моим любимым дедушке и бабушке. Я наверняка ещё раз вернусь к этой книге, перечитаю, погрущу, поулыбаюсь, проникнусь любовью и понимаем и напишу о детях Старика и Старухи, которые прожили непростую жизнь на берегу синего моря...