Однополчанин Игорев и уральские эльфы.
Наткнулся сегодня на два стихотворения, чем-то мне приглянувшихся. Совершенно случайно (или не случайно), оба - по теме недавних постов.
Первое - о князе Игоре. Вернее, о полку его.
Евгений Лукин
Что ж ты, княже, говорил,когда солнце меркло?
Ты сказал, что лучше смерть, нежели полон.
И вот стоим, окружены, у речушки мелкой.
И поганые идут с четырех сторон.
( Читать дальше...)
Второе - модернистская баллада об эльфах. Только не о толкиеновском Дивном Народе, а о Народе Холмов британских легенд, родных братьях daoine sidhe, коварных и - не бесчеловечных, но ачеловечных. Жуткая баллада и очень атмосферная.
Дана Сидерос.
Час Пик.
0. [Вместо предисловия]
"Тут она исчезла", -- Семёныч трогает сапожищем
обугленное пятно на рыжей сухой земле, --
"Что, поедем обратно? Или ещё поищем?"
Разглядывает приезжего: промокшие до колен
джинсы -- всё как обычно.
Дай угадаю:
дачу снимал с друзьями,
баня, шашлык, коньяк.
Угли оставили тлеть -- чуть не лишились сарая.
Утром нашли её, пляшущую у ручья.
Вряд ли он помнит чётко,
как разводился с Олей,
Клавой или там Светой, снимал жильё.
Мелкая.
Волосы пахнут пшеничным полем,
летом и дымом...
"Как зовут-то её?"
"Я не спросил".
Не спросил.
Три недели гладил
искры веснушек на шелке её плеча,
тихо стонал, уткнувшись в рыжие пряди --
весь, как кузнец, в ожогах...
"Четвёртый час,
скоро стемнеет, пора возвращаться, лето,
взрезавшее метель, где она прошла,
скоро остынет, а мы-то легко одеты,
хватит с тебя, довольно глотнул тепла"
Молча идут к машине, плетутся мимо
дремлющих кладов, ветер январский лют,
в часе ходьбы
от сожжённого Аркаима,
по замерзающим макам и ковылю.
( Читать дальше)
Первое - о князе Игоре. Вернее, о полку его.
Евгений Лукин
Что ж ты, княже, говорил,когда солнце меркло?
Ты сказал, что лучше смерть, нежели полон.
И вот стоим, окружены, у речушки мелкой.
И поганые идут с четырех сторон.
( Читать дальше...)
Второе - модернистская баллада об эльфах. Только не о толкиеновском Дивном Народе, а о Народе Холмов британских легенд, родных братьях daoine sidhe, коварных и - не бесчеловечных, но ачеловечных. Жуткая баллада и очень атмосферная.
Дана Сидерос.
Час Пик.
0. [Вместо предисловия]
"Тут она исчезла", -- Семёныч трогает сапожищем
обугленное пятно на рыжей сухой земле, --
"Что, поедем обратно? Или ещё поищем?"
Разглядывает приезжего: промокшие до колен
джинсы -- всё как обычно.
Дай угадаю:
дачу снимал с друзьями,
баня, шашлык, коньяк.
Угли оставили тлеть -- чуть не лишились сарая.
Утром нашли её, пляшущую у ручья.
Вряд ли он помнит чётко,
как разводился с Олей,
Клавой или там Светой, снимал жильё.
Мелкая.
Волосы пахнут пшеничным полем,
летом и дымом...
"Как зовут-то её?"
"Я не спросил".
Не спросил.
Три недели гладил
искры веснушек на шелке её плеча,
тихо стонал, уткнувшись в рыжие пряди --
весь, как кузнец, в ожогах...
"Четвёртый час,
скоро стемнеет, пора возвращаться, лето,
взрезавшее метель, где она прошла,
скоро остынет, а мы-то легко одеты,
хватит с тебя, довольно глотнул тепла"
Молча идут к машине, плетутся мимо
дремлющих кладов, ветер январский лют,
в часе ходьбы
от сожжённого Аркаима,
по замерзающим макам и ковылю.
( Читать дальше)