возвращение блудного сына
Я очень боялась, признаюсь вам честно. И даже пообещала себе никогда не возить через границу больше одной бутылки пива в животе. Вот этот момент настал: я встретила чемодан в аэропорту Пулково, заполнила ещё декларацию, грустно прочитала напоминание о том, что со мной сделают за предоставление ложных сведений, и покатила чемодан в таможню. "На просвет", - девушка-таможенница была хоть и мила, но сурова. Положив чемодан на ленту, я не сдержала возгласа "теперь ты свободен, лети!", ведь терять мне было уже нечего. Вместе с чемоданом от меня уезжала моя спокойная жизнь и беззаботные поездки в Европу.
Таможенница долго вглядывалась в экран. "Скажите, а кроме бутылок у вас там что-нибудь есть?". "Полотенце", - вот теперь я уже больше ничего не боялась. Всё случилось. "Так, достаём". На столе выстроился ассортимент. Между бутылками затерялся двухсотграммовый шкалик "Рижского бальзама". "А вот это не моё, это я дяде везу", - мои попытки оправдаться были явно неуместны. Одиннадцать бутылок и бутылочек! Шесть с половиной литров! Таможня впечатлилась и стала мне перечислять кары: пошлина на ввоз на два литра, ещё полтора конфисковывают, заводят административное дело, понятые, суд, склад... Мама! Но я вовремя сориентировалась:
- Девушка, - говорю я ей, - вы такая милая, а скоро Новый год. А вот это белое сухое из Эльзасса я везла именно вам.
- А нет ли у вас послаще? - заинтересовалась она. Любовно я стала перебирать бутылки, кратко поясняя их характеристики. В итоге сошлись на бордосском белом сладком с цветами и засахаренными фруктами во вкусе и нотками ванили в послевкусии, подавать к сырам и десертам.
В результате по декларации я ввезла литр вина и 15 кг магнитиков и открыток, а девушки твёрдо решили записаться на курсы сомелье. Таможенница также напутствовала меня советами везти всё в разных чемоданах или хотя бы не терять один.
В целом я пришла к выводу, что если бы не милые девушки на таможне, у нас бы уже полстраны стали бы преступниками: после меня ещё мужик на очереди стоял, уже после просвета и весьма понурый.
Таможенница долго вглядывалась в экран. "Скажите, а кроме бутылок у вас там что-нибудь есть?". "Полотенце", - вот теперь я уже больше ничего не боялась. Всё случилось. "Так, достаём". На столе выстроился ассортимент. Между бутылками затерялся двухсотграммовый шкалик "Рижского бальзама". "А вот это не моё, это я дяде везу", - мои попытки оправдаться были явно неуместны. Одиннадцать бутылок и бутылочек! Шесть с половиной литров! Таможня впечатлилась и стала мне перечислять кары: пошлина на ввоз на два литра, ещё полтора конфисковывают, заводят административное дело, понятые, суд, склад... Мама! Но я вовремя сориентировалась:
- Девушка, - говорю я ей, - вы такая милая, а скоро Новый год. А вот это белое сухое из Эльзасса я везла именно вам.
- А нет ли у вас послаще? - заинтересовалась она. Любовно я стала перебирать бутылки, кратко поясняя их характеристики. В итоге сошлись на бордосском белом сладком с цветами и засахаренными фруктами во вкусе и нотками ванили в послевкусии, подавать к сырам и десертам.
В результате по декларации я ввезла литр вина и 15 кг магнитиков и открыток, а девушки твёрдо решили записаться на курсы сомелье. Таможенница также напутствовала меня советами везти всё в разных чемоданах или хотя бы не терять один.
В целом я пришла к выводу, что если бы не милые девушки на таможне, у нас бы уже полстраны стали бы преступниками: после меня ещё мужик на очереди стоял, уже после просвета и весьма понурый.