(no subject)
О том,
как государственное устройство формирует политическую культуру.
Россия - страна категорически не парламентская. Италия, же напротив, страна именно что парламентская, где попадание во власть - это прямое следствие электоральных побед, которые одерживаются не единственной и уникальной личностью (точнее, институтом, как это происходит в России), но партийной машиной.
А партийная машина не может стоять без дела и потому обязана быть постоянно понукаема, что, в частности, выражается в таком - странном для российского жителя - феномене, который происходит буквально на наших глазах.
Луиджи Ди Майо и Маттео Сальвини, лидеры «Движения Пять звёзд» и «Лиги», которые не только сформировали послевыборную коалицию, но и добились, со второго раза, от президента Итальянской республики согласие на формирование правительства, стали в этом правительстве вице-премьерами, взаимно друг друга уравновешивающими, и одновременно министрами - труда и внутренних дел соответственно.
Случилось это важное для всей Италии событие, которое избавляет страну от затяжного политического кризиса, выход из которого через досрочные осенние выборы представлялся сомнительным, 1 июня.
Чем должны заниматься свеженазначенные министры в первые дни после своего вступления в должность, если бы дело происходило в России? Очевидно, что помимо перевозки вещей и устройства семьи, если они - иногородние, новые российские министры в эти дни передавали бы дела на старом месте и принимали бы - на новом, пребывая в перманентно взвинченном состоянии от объёма назначенной к усвоению информации.
У итальянцев дела обстоят чуть иначе. Стоило Ди Майо и Сальвини сняться на парадном фото с членами нового кабинета (1 июня) и принять участие торжествах по поводу государственного праздника - Дня Республики (2 июня), как уже на следующий день они оба умчались на Сицилию.
Зачем такая срочность и в чём такая необходимость присутствия двух национальных министров в этой южной итальянской области? Затем, что на Сицилии должны в скором времени пройти местные выборы, успех на которых равно важен и для «Пяти звёзд», и для «Лиги».
Впрочем, Сальвини прикрыл-таки свои шкурные интересы государственными, объявив, что он посетит центр для мигрантов, борьбой с неконтролируемым нашествием которых Сальвини обещает заняться на посту министра внутренних дел. У Ди Майо даже такого оправдания нет: в воскресенье встречаемся на площади в Мессине.
Я привёл этот пример не для того, чтобы показать преимущества итальянской политической системы против российской: мол, для нашего магистрата главным является мнение начальства, которое и двигает этого магистрата по карьерной лестнице, а для итальянского, напротив, главное - это поддержка избирателей, без коего он моментально вылетит из гонки за власть (плохие показатели партии на выборах - любого уровня, будь любезен оставить пост партийного лидера).
В ориентации на начальство тоже есть свои плюсы, если, разумеется, оно озабочено общим благом и склонно выстраивать стратегию развития вверенной ему страны на годы или даже десятилетия, в отличие от массового избирателя, которого заботит его личное благополучие здесь и сейчас.
Потому итальянская система крепка обратной связью, которая действует регулярно и неуклонно (местные выборы в стране проходят регулярно; только что, например, отголосовала область Валле д‘Аоста), а не раз в пять лет - в момент общенациональных элекций.
Российская же система может похвастаться вдохновением исполнителя, который на довольно длительный срок свободен в реализации собственного видения приемлемого будущего для всей страны: «Мы лучше вас знаем, что для вас правильно, не надо нам мешать делать вас счастливыми».
Просто любопытно, как в таких мелочах проявляется разница между политическими культурами двух государств.
как государственное устройство формирует политическую культуру.
Россия - страна категорически не парламентская. Италия, же напротив, страна именно что парламентская, где попадание во власть - это прямое следствие электоральных побед, которые одерживаются не единственной и уникальной личностью (точнее, институтом, как это происходит в России), но партийной машиной.
А партийная машина не может стоять без дела и потому обязана быть постоянно понукаема, что, в частности, выражается в таком - странном для российского жителя - феномене, который происходит буквально на наших глазах.
Луиджи Ди Майо и Маттео Сальвини, лидеры «Движения Пять звёзд» и «Лиги», которые не только сформировали послевыборную коалицию, но и добились, со второго раза, от президента Итальянской республики согласие на формирование правительства, стали в этом правительстве вице-премьерами, взаимно друг друга уравновешивающими, и одновременно министрами - труда и внутренних дел соответственно.
Случилось это важное для всей Италии событие, которое избавляет страну от затяжного политического кризиса, выход из которого через досрочные осенние выборы представлялся сомнительным, 1 июня.
Чем должны заниматься свеженазначенные министры в первые дни после своего вступления в должность, если бы дело происходило в России? Очевидно, что помимо перевозки вещей и устройства семьи, если они - иногородние, новые российские министры в эти дни передавали бы дела на старом месте и принимали бы - на новом, пребывая в перманентно взвинченном состоянии от объёма назначенной к усвоению информации.
У итальянцев дела обстоят чуть иначе. Стоило Ди Майо и Сальвини сняться на парадном фото с членами нового кабинета (1 июня) и принять участие торжествах по поводу государственного праздника - Дня Республики (2 июня), как уже на следующий день они оба умчались на Сицилию.
Зачем такая срочность и в чём такая необходимость присутствия двух национальных министров в этой южной итальянской области? Затем, что на Сицилии должны в скором времени пройти местные выборы, успех на которых равно важен и для «Пяти звёзд», и для «Лиги».
Впрочем, Сальвини прикрыл-таки свои шкурные интересы государственными, объявив, что он посетит центр для мигрантов, борьбой с неконтролируемым нашествием которых Сальвини обещает заняться на посту министра внутренних дел. У Ди Майо даже такого оправдания нет: в воскресенье встречаемся на площади в Мессине.
Я привёл этот пример не для того, чтобы показать преимущества итальянской политической системы против российской: мол, для нашего магистрата главным является мнение начальства, которое и двигает этого магистрата по карьерной лестнице, а для итальянского, напротив, главное - это поддержка избирателей, без коего он моментально вылетит из гонки за власть (плохие показатели партии на выборах - любого уровня, будь любезен оставить пост партийного лидера).
В ориентации на начальство тоже есть свои плюсы, если, разумеется, оно озабочено общим благом и склонно выстраивать стратегию развития вверенной ему страны на годы или даже десятилетия, в отличие от массового избирателя, которого заботит его личное благополучие здесь и сейчас.
Потому итальянская система крепка обратной связью, которая действует регулярно и неуклонно (местные выборы в стране проходят регулярно; только что, например, отголосовала область Валле д‘Аоста), а не раз в пять лет - в момент общенациональных элекций.
Российская же система может похвастаться вдохновением исполнителя, который на довольно длительный срок свободен в реализации собственного видения приемлемого будущего для всей страны: «Мы лучше вас знаем, что для вас правильно, не надо нам мешать делать вас счастливыми».
Просто любопытно, как в таких мелочах проявляется разница между политическими культурами двух государств.