«Проклятые тосканцы» Курцио Малапарте
Малапарте - это псевдоним Курта Эриха Зуккерта, взятый им в пику самому Наполеону Бонапарту (buonaparte - хорошая доля, malaparte - худая). Прежде чем говорить о книге, нужно оповестить о её авторе, иначе не будет понятно, как ТАКАЯ книга могла появиться на свет, а книга эта удивительная. Она рассказывает о характере жителей Тосканы - и в самом этом факте, конечно, не было бы ничего удивительного, кабы не то, КАК она (он - Малапарте) рассказывает.
Процитирую кусочек:
«Любой человек при встрече с тосканцем чувствует себя не в своей тарелке. Холод пронизывает его до костей, словно тонкая острая игла. Все тревожно и подозрительно оглядываются: открылась дверь… уж не тосканец ли вошел сюда? Его встречает тревожное беспокойство. А ведь только что здесь царили веселье и непринужденность. И вот достаточно появиться одному-единственному тосканцу, как праздник, танец или свадебный обед превращается в нудную, молчаливую, холодную процедуру… Или, возьмем, какой-нибудь генерал говорит своим солдатам о славе, о красивой смерти, о том, что король - это родина, а родина - это король, и если среди солдат там, на левом фланге, в последней шеренге стоит, уставившись на генерала, тосканец, то генерал сразу тушуется, вкладывает свою саблю обратно в ножны, свертывает знамя и ретируется».
Малапарте воздает хвалу тосканцу, но делает это так, что только в страшном сне ты захочешь иметь дело с хваленым жителем Флоренции и бесчисленных окрестных городков и деревень, перечисление которых занимает немалое место в книге. И всё-таки, прочитав её, невозможно остаться равнодушным к тосканскому свободолюбию, умению «всевидящим оком разума доходить до самой сути вещей», вежливости и деликатности, которые, правда, «встретить можно только в Сиене», привычке жить «без маски», к тосканской вере в силу земли, в то, что «и в аду есть земля, которую надо обрабатывать», к чудесной способности «собрать весь мир воедино, воплотить его в одном стихе, в одной картине, в куске мрамора, в архитектурных сооружениях, собранных как следует кирпичах и камнях».
Не только о нраве и замашках тосканцев пишет - воспевает в своей неповторимой ядовитой манере - Малапарте, но и об искусстве, истории, природе, о ветре, о весне, о прекрасных женщинах Ливорно, о тысячах вещей умудряется поговорить он в этой небольшой книжке во славу Тосканы, и так, что прошлое, свершившееся много веков назад, живет и подмигивает нам, словно оно никуда не уходило, а вечно обретается среди этих фантастических зданий, вдоль Арно, единственной реки в Италии, «которая смеется, глядя тебе в лицо».
Но я обещал прежде рассказать об авторе. Самое смешное, что он не тосканец! Нет, родился он, как и положено, в Тоскане, в городке Прато, совершенно особенном месте, «где заканчивается вся история Италии и Европы», заканчивается в самом прямом, а не символическом смысле, но родился в семье немецкого предпринимателя и ломбардки (ненавистный ему Милан), и тем не менее, тем не менее.
Нельзя не сказать, что книга издана в блестящем переводе Валерия Сировского и снабжена предисловием и комментариями Аркадия Ипполитова - чрезвычайно интересными и выдержанными в стиле, который наверняка одобрил бы автор, доживи он до наших дней. Но Малапарте умер в 1957 году, завещав свою виллу на Капри правительству Китая, поскольку к концу жизни стал маоистом, а до этого кем только не был! И членом фашистской партии Муссолини, и капитаном в Итальянской освободительной армии, воевавшей против немецких оккупантов, и убежденным сталинистом.
Если кто-то, прочитав мой отзыв, решится открыть «Maledetti toscani», то он должен быть готов к очень необычному способу живописать действительность, которым пользуется автор. Но принявшему этот способ откроется дорога к неизъяснимому удовольствию, какое испытывает искушенный читатель, напав на что-то совершенно новое, дотоле ему незнакомое.
Об этой книге вы уже не забудете никогда, как, например, невозможно забыть увиденный один раз фильм Йоса Стеллинга.
Несколько фотографий напоследок - из нашей зимней (2012 года) поездки в Италию.
Купол Санта Марии дель Фьоре, если смотреть с другого берега Арно из дворца Питти.
Сам Арно во всей зимней красе.
«Давид» и «Геркулес и Какус» перед Палаццо Веккьо.
Тоже Тоскана, но Пизанского образца.
Выход на Пьяцца-дель-Кампо в Сиене, где проводятся знаменитые конные Палио.
И уж совсем напоследок - невозможно удержаться - словно вторит Малапарте, а вернее предугадывает его на 25 лет раньше книги Мандельштам.
Вы помните, как бегуны
У Данта Алигьери
Соревновались в честь весны
В своей зелёной вере.
По тёмно-бархатным лугам
В сафьяновых сапожках
Они пестрели по холмам,
Как маки на дорожках.
Уж эти мне говоруны -
Бродяги-флорентийцы:
Отъявленные все лгуны,
Наёмные убийцы.
Они под звон колоколов
Молились Богу спьяну,
Они дарили соколов
Турецкому султану.
Увы, растаяла свеча
Молодчиков калёных,
Что хаживали вполплеча
В камзольчиках зелёных,
Что пересиливали срам
И чумную заразу,
И всевозможным господам
Прислуживали сразу.
И нет рассказчика для жён
В порочных длинных платьях,
Что проводили дни, как сон,
В пленительных занятьях:
Топили воск, мотали шёлк,
Учили попугаев
И в спальню, видя в этом толк,
Пускали негодяев.