Чем болел Германн?
В передаче «Школа злословия» Авдотья Смирнова пыталась выяснить у гостя - Юрия Львовича Фрейдина, врача-психиатра и литературоведа - какой душевной болезнью был поражен Германн в «Пиковой даме». Гость мягко ушел от ответа, высказавшись в том смысле, что все пять школ отечественной психиатрии ответили бы на этот вопрос по-разному.
Вполне может быть, но в книге Николая Богданова «Тайные коды тела» я прочел по этому поводу вполне конкретные предположения. Автор подозревает у Германна истерическое расстройство психики, возникшее по причине психологической травмы.
«Германн сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Тройка, семерка, туз! Тройка, семёрка, дама!..»
Процитировав первоисточник, Богданов пишет: «В этом месте Пушкин безжалостно ставит точку в судьбе своего героя, слишком уж цинично решившегося добиться желаемого богатства. Между тем, для психиатра прогноз в развитии болезни этого, столь незадачливого ловца счастья, весьма благоприятен: по прошествии некоторого времени Германн в «одно прекрасное утро» может проснуться совершенно здоровым человеком, как бы сбросив с себя наваждение последних дней предыдущей жизни».
Хотя к образу Германна, созданного Пушкиным, это обстоятельство, наверное, ничего нового не добавляет.
Вполне может быть, но в книге Николая Богданова «Тайные коды тела» я прочел по этому поводу вполне конкретные предположения. Автор подозревает у Германна истерическое расстройство психики, возникшее по причине психологической травмы.
«Германн сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Тройка, семерка, туз! Тройка, семёрка, дама!..»
Процитировав первоисточник, Богданов пишет: «В этом месте Пушкин безжалостно ставит точку в судьбе своего героя, слишком уж цинично решившегося добиться желаемого богатства. Между тем, для психиатра прогноз в развитии болезни этого, столь незадачливого ловца счастья, весьма благоприятен: по прошествии некоторого времени Германн в «одно прекрасное утро» может проснуться совершенно здоровым человеком, как бы сбросив с себя наваждение последних дней предыдущей жизни».
Хотя к образу Германна, созданного Пушкиным, это обстоятельство, наверное, ничего нового не добавляет.