Не состоявшаяся утопленница, или При дурной голове не только ногам плохо
Увидела сегодня в ленте ВКонтакта такой вот на первый взгляд забавный стишок.
Но на самом деле ничего смешного тут нет, и кто-кто, а я это точно знаю.
О том, что я - ходячая катастрофа и потенциальная жертва всевозможных происшествия, я уже писала.
О том, что виной этих происшествий зачастую является моя собственная глупость или невнимательность, кажется, тоже.
Подозреваю, что однажды судьбе надоест показывать мне желтую карточку и очередная несчастная случайность станет последней. Но все же утонуть в собственной ванне в то время, как домашние мирно попивают чаек и смотрят телевизор, - это слишком.
Однако был у меня такой шанс.
Тогда, лет пять-шесть назад, моя доктор, замечательная женщина наблюдавшая к тому моменту уже две мои беременности от первого до последнего дня и прекрасно понимающая мое желание остановиться на компактном комплекте из двух разнополых детей (о, как наивны мы обе были!), предложила мне попробовать вместо привычных таблеток от головной боли, как я их называла, пластырь.
Пост не рекламный, посему о названии пластыря, как и о плюсах и минусах его использования в сравнении с другими средствами контрацепции, я умолчу. Скажу только, что с поставленной задачей он справлялся.
Клеишь пластырь на лопатку, живот или, деликатно выражаясь, чуть пониже спины, и неделю голова не болит. Через семь дней отклеиваешь старый и клеишь новый.
Отклеивался пластырь тяжело. То есть, держался хорошо. Очень. Я спокойно ходила с ним и в тренажерку, и на пляж, купалась, съезжала с водяных горок - пластырь держался. И кто бы сказал, почему вдруг однажды во время купания в ванной я решила посмотреть, не отклеился ли он, - этого я потом даже себе объяснить не могла.
Пластырь тогда был прилеплен на лопатку, и, чтобы увидеть его, нужно было взобраться на бортик ванной, податься вперед, повернуться к висящему над раковиной зеркалу спиной и оглянуться через плечо до предела скосив глаза, но меня это не остановило. Мокрая, в мыльной пене, я проделала все описанные манипуляции и убедилась, что пластырь на месте и даже краешки не отклеились.
Увы, нога моя на скользком бортике ванны держалась не так крепко. Висящие на крючках полотенца, клеенчатая шторка и вся моя жизнь в долю секунды промелькнули перед глазами, а дыханье сперло отнюдь не от радости: падая я лихо приложилась правым боком об не удержавший меня бортик. Не просто поскользнулась в ванной и упала на бортик, а упала сверху, с некоторой высоты, что, как того и требуют законы физики, увеличило силу удара.
Боль адская. Перед глазами туман. Воздух из легких, похоже, выбило, и вдохнуть снова не получается. Голова кружится. Память подсовывает статистику несчастных случаев с летальным исходом именно в ванной, и я понимаю, что надо попытаться хотя бы выпасть наружу и терять сознание уже на коврике, а не в воде. Но сделать это не получается.
Муж, привлеченный громким всплеском и нечленораздельным звуком, который я, падая, успела издать, стучит в ванную и спрашивает, все ли в порядке. Слышу его как издалека, ответить не могу вообще. Держусь из последних сил за злосчастный бортик.
Супруг, не получив ответа, попытался выбить дверь. Только сделать это непросто: дверь открывается в коридор, а в лутку утоплена со всех сторон сантиметра на полтора, и петли внутренние, врезаны в дерево, то есть, выбить ее можно только со всей коробкой и куском стены. Или топором проломить - что мой муж и собирался сделать, если бы я таки не отдышалась, не выползла из ванны и не открыла сама.
Ночь я промучилась. Ребра болели, вдыхать удавалось через раз, а то и через два, засыпать получалось от силы на полчаса и только после того, как муж, который из-за меня тоже не спал, додумался принести еще подушек и практически усадил меня.
Но утром я, тем не менее, пошла на работу.
А после работы уже в травмпункт, поскольку заподозрила у себя перелом ребер и жаждала в этом убедиться.
В травме дяденька доктор поинтересовался, как меня так угораздило. Рассказывать, как дело было, в подробностях я, конечно, не стала и скромно поведала, что упала в ванной. Но дяденька то ли по моему лицу, то ли по неуверенному голосу понял, что я чего-то не договариваю и, судя по последовавшим далее расспросам, заподозрил во мне жертву домашнего насилия. Он долго допытывался, как я упала, на чем поскользнулась, чем именно ударилась. Спрашивал, не повредила ли я еще чего-нибудь во время - многозначительная затяжная пауза - того падения. За сим следовал не менее многозначительный взгляд.
Сидящая в уголке медсестра, немолодая уже женщина, тихонько вздыхала. Когда допрос закончился, а я так и не раскололась, она повела меня в рентген-кабинет. И когда я разделась...
- А это что у вас?
Медсестра увидела пластырь, и вопрос ее по интонации походил на обличительный выкрик: "Ага! Попалась!"
Пластырь, очевидно, в силу специализации, ассоциировался у нее исключительно с телесными повреждениями. Пусть по размеру он и невелик, но мало ли какие бывают повреждения. К примеру, если бы доморощенный тиран, почесав кулаки о мои ребра, завалил бы меня на пол и затушил о мою вздрагивающую от беззвучных рыданий спину сигарету, этого маленького кусочка вполне хватило бы, чтобы скрыть след ожога.
Решив, что доказывать, что муж у меня не курит, бесполезно, я попросту рассказала даме о пластыре, что он такое и зачем нужен. Медсестра о таком не слышала и, зуб даю, сразу мне не поверила. На счастье в сумочке завалялась книжечка-инструкция (полезно все-таки хранить всякий хлам!).
Инструкцию медсестра взяла, хотела дочке показать - той, по ее словам, "как раз надо", и сделала таки памятное фото моих ребер.
Перелома не обнаружилось. Диагностировали ушиб, а после, другой врач, небольшой отек легкого.
За месяц пришла в норму.
А опыт этот, хоть и печальный, мне после пригодился.
Пишущие френды, думаю, подтвердят: все, что нас не убивает, можно вставить в книжку.
Так что, когда моей героине сломали пару ребер, мне было что поведать о ее ощущениях. Правда, о легочной пункции пришлось почитать и знакомых медиков порасспрашивать, у меня-то отек сам прошел, а вот про боль, вдохи через раз и беспокойный сон в положении полусидя - это я сама.
Нет худа без добра, как говорят, а с паршивой овцы - хоть шерсти клок.
Но пословица про дурную голову мне, увы, больше подходит.
Но на самом деле ничего смешного тут нет, и кто-кто, а я это точно знаю.
О том, что я - ходячая катастрофа и потенциальная жертва всевозможных происшествия, я уже писала.
О том, что виной этих происшествий зачастую является моя собственная глупость или невнимательность, кажется, тоже.
Подозреваю, что однажды судьбе надоест показывать мне желтую карточку и очередная несчастная случайность станет последней. Но все же утонуть в собственной ванне в то время, как домашние мирно попивают чаек и смотрят телевизор, - это слишком.
Однако был у меня такой шанс.
Тогда, лет пять-шесть назад, моя доктор, замечательная женщина наблюдавшая к тому моменту уже две мои беременности от первого до последнего дня и прекрасно понимающая мое желание остановиться на компактном комплекте из двух разнополых детей (о, как наивны мы обе были!), предложила мне попробовать вместо привычных таблеток от головной боли, как я их называла, пластырь.
Пост не рекламный, посему о названии пластыря, как и о плюсах и минусах его использования в сравнении с другими средствами контрацепции, я умолчу. Скажу только, что с поставленной задачей он справлялся.
Клеишь пластырь на лопатку, живот или, деликатно выражаясь, чуть пониже спины, и неделю голова не болит. Через семь дней отклеиваешь старый и клеишь новый.
Отклеивался пластырь тяжело. То есть, держался хорошо. Очень. Я спокойно ходила с ним и в тренажерку, и на пляж, купалась, съезжала с водяных горок - пластырь держался. И кто бы сказал, почему вдруг однажды во время купания в ванной я решила посмотреть, не отклеился ли он, - этого я потом даже себе объяснить не могла.
Пластырь тогда был прилеплен на лопатку, и, чтобы увидеть его, нужно было взобраться на бортик ванной, податься вперед, повернуться к висящему над раковиной зеркалу спиной и оглянуться через плечо до предела скосив глаза, но меня это не остановило. Мокрая, в мыльной пене, я проделала все описанные манипуляции и убедилась, что пластырь на месте и даже краешки не отклеились.
Увы, нога моя на скользком бортике ванны держалась не так крепко. Висящие на крючках полотенца, клеенчатая шторка и вся моя жизнь в долю секунды промелькнули перед глазами, а дыханье сперло отнюдь не от радости: падая я лихо приложилась правым боком об не удержавший меня бортик. Не просто поскользнулась в ванной и упала на бортик, а упала сверху, с некоторой высоты, что, как того и требуют законы физики, увеличило силу удара.
Боль адская. Перед глазами туман. Воздух из легких, похоже, выбило, и вдохнуть снова не получается. Голова кружится. Память подсовывает статистику несчастных случаев с летальным исходом именно в ванной, и я понимаю, что надо попытаться хотя бы выпасть наружу и терять сознание уже на коврике, а не в воде. Но сделать это не получается.
Муж, привлеченный громким всплеском и нечленораздельным звуком, который я, падая, успела издать, стучит в ванную и спрашивает, все ли в порядке. Слышу его как издалека, ответить не могу вообще. Держусь из последних сил за злосчастный бортик.
Супруг, не получив ответа, попытался выбить дверь. Только сделать это непросто: дверь открывается в коридор, а в лутку утоплена со всех сторон сантиметра на полтора, и петли внутренние, врезаны в дерево, то есть, выбить ее можно только со всей коробкой и куском стены. Или топором проломить - что мой муж и собирался сделать, если бы я таки не отдышалась, не выползла из ванны и не открыла сама.
Ночь я промучилась. Ребра болели, вдыхать удавалось через раз, а то и через два, засыпать получалось от силы на полчаса и только после того, как муж, который из-за меня тоже не спал, додумался принести еще подушек и практически усадил меня.
Но утром я, тем не менее, пошла на работу.
А после работы уже в травмпункт, поскольку заподозрила у себя перелом ребер и жаждала в этом убедиться.
В травме дяденька доктор поинтересовался, как меня так угораздило. Рассказывать, как дело было, в подробностях я, конечно, не стала и скромно поведала, что упала в ванной. Но дяденька то ли по моему лицу, то ли по неуверенному голосу понял, что я чего-то не договариваю и, судя по последовавшим далее расспросам, заподозрил во мне жертву домашнего насилия. Он долго допытывался, как я упала, на чем поскользнулась, чем именно ударилась. Спрашивал, не повредила ли я еще чего-нибудь во время - многозначительная затяжная пауза - того падения. За сим следовал не менее многозначительный взгляд.
Сидящая в уголке медсестра, немолодая уже женщина, тихонько вздыхала. Когда допрос закончился, а я так и не раскололась, она повела меня в рентген-кабинет. И когда я разделась...
- А это что у вас?
Медсестра увидела пластырь, и вопрос ее по интонации походил на обличительный выкрик: "Ага! Попалась!"
Пластырь, очевидно, в силу специализации, ассоциировался у нее исключительно с телесными повреждениями. Пусть по размеру он и невелик, но мало ли какие бывают повреждения. К примеру, если бы доморощенный тиран, почесав кулаки о мои ребра, завалил бы меня на пол и затушил о мою вздрагивающую от беззвучных рыданий спину сигарету, этого маленького кусочка вполне хватило бы, чтобы скрыть след ожога.
Решив, что доказывать, что муж у меня не курит, бесполезно, я попросту рассказала даме о пластыре, что он такое и зачем нужен. Медсестра о таком не слышала и, зуб даю, сразу мне не поверила. На счастье в сумочке завалялась книжечка-инструкция (полезно все-таки хранить всякий хлам!).
Инструкцию медсестра взяла, хотела дочке показать - той, по ее словам, "как раз надо", и сделала таки памятное фото моих ребер.
Перелома не обнаружилось. Диагностировали ушиб, а после, другой врач, небольшой отек легкого.
За месяц пришла в норму.
А опыт этот, хоть и печальный, мне после пригодился.
Пишущие френды, думаю, подтвердят: все, что нас не убивает, можно вставить в книжку.
Так что, когда моей героине сломали пару ребер, мне было что поведать о ее ощущениях. Правда, о легочной пункции пришлось почитать и знакомых медиков порасспрашивать, у меня-то отек сам прошел, а вот про боль, вдохи через раз и беспокойный сон в положении полусидя - это я сама.
Нет худа без добра, как говорят, а с паршивой овцы - хоть шерсти клок.
Но пословица про дурную голову мне, увы, больше подходит.