Сеня, как рука? (С)
В цирке третий день аншлаг. Гвоздь программы - номер "говорящая лошадь". - А теперь! Внимание! Смертельный номер! Исполнит единственная в мире говорящая лошадь! Прыжок из под купола цирка на бетонную плиту! Без страховки! Животное привязывают, поднимают под купол, отпускают и лошадь летит вниз! Громко падает, зал в шоке. Конферансье подбегает к животному с микрофоном. Лошадь: "Иго-го, когда ж я сдохну?!"
Так вот, товарищи, иго-го. Иго-го - иначе ведь и не скажешь. Все мы знаем, что барышня я обстоятельная, и если что-нибудь и делаю, то делаю я это с особым цинизмом и задействованием всех возможных спецэффектов и доступной пиротехники. На отлично делаю. Просто таки классическая схема: если уж бедная зайка вознамерилась отломать себе лапку, то будьте уверены - выломает она ее себе с корнем. Так и получилось: зайка допрыгалась до двух красочных переломов и операции, в результате которой у нее в руке оказались две железяки - одна перманентная, а другая - временная - спица, скрепляющая несчастную смещенную кость и все несчастное запястье вместе взятое. Вот последнюю-то я сегодня и отправилась удалять, отчаянно труся и представляя себе в красках извлечение куска металла из живого трепетного тела под какой-нибудь неубедительной анестезией.
И вот здесь мы, не дожидаясь конца истории, вставим поучительную часть и прочую мораль: бойтесь, бойтесь своих желаний - они, заррразы, всегда сбываются. Причем, поскольку там, наверху, сидят сценаристы с весьма изощренным чувством юмора - сбываются они с недвусмысленной, издевательской точностью.Лежа на кушетке в ожидании начала сомнительной процедуры, я пялилась на свою худую синюю руку с франкенштейновыми шрамами и с тоской думала о прелестях общего наркоза. Абстрактно так думала, потому что появившийся вскоре доктор Василиус незамедлительно вогнал мне в сустав поллитра какого-то обезболивающего и с упоением начал во мне ковыряться. Описать эти великолепные ощущения сложно, с болью они имеют мало что общего - при любых моих попытках взвыть, вырваться и сбежать, мне доливали нового обезболивающего и жизнь становилась опять терпимой - но когда в тебе орудует целый мясницкий арсенал, приятным это тоже нельзя назвать.
На сороковой минуте ковыряния на моем лице было написано только безнадежное "доколе!?", тогда как глаза доброго доктора недвусмысленно выражали интернациональное "да что ж за ептвоюмать!?". Спица не просто не доставалась - она и не находилась. "Она точно должна быть здесь!" - растерянно вещал Василиус медсестре, а я изображала умирающего, но гордого своим пониманием шведского лебедя. На пятидесятой минуте на помощь был призван какой-то коллега-доктор, но ни дедка, ни бабка, ни внучка, ни жучка чертову репку из меня достать не смогли. В итоге, литр обезболивающего вяло переливался у меня в крови, точнее в тех трех литрах адреналина, в которые она превратилась после часа бесплодных попыток проковырять меня насквозь, а чертова спица все так же вальяжно сидела где-то в недрах моей кости.
"Оперировать будем: общий наркоз и спицу вон" - постановил мой доктор, зашивая уже третью проковырянную во мне дырку. Вокруг валялись горы окровавленных салфеток, а медсестра сочувственно гладила меня по голове. "Бва-ха-ха-ха", - донесся до меня ехидный голос с небес, - "Слушаемся и повинуемся!". "И-го-го", - кратко подумала я. А дальше было уже далеко не так интересно: мне наложили очередной, уже третий по счету, гипс (на этот раз зелененький), выдали тысячу и одно ценное указание, велели катиться на рентген, а назавтра - с утра пораньше звонить и приходить на операцию. Если, конечно же, меня втиснут в завтрашнее расписание. А если нет - то позже. В общем, приняв на рентгене два миллиона неестественных поз (а вы попробуйте раскорячиться так, как им надо, да со свежеиспеченным гипсом под которым свежевыковырянная дырка, от которой как раз начал отходить наркоз), я прибыла домой, вся такая с зеленым гипсом и, как дура, с исполненным желанием.
Если бы кто мне сказал жарким утром 28 мая, чем закончится моя невинная велосипедная поездка в Хельсингборг, - никогда бы не поверила. Переломы, спицы, пластины, разбитое сердце, расставание, боль, вторая операция за месяц - нифига себе сходил за хлебушком!
PS: aquamarin, povitrulya - спасибо за открытки и теплые пожелания :) Это так чудесно, что словами не передать :)