Курдалагон - небесный кузнец
Курд-Алаугон (осет. Куырдалæгон) - в осетинском нартском эпосе небесный житель, кузнец. Курдалагон обитает на высокой горе (на небе) в пещере (стране мертвых) и изготавливает доспехи. Так же он исцеляет героев (ставит им заплатки на череп), закаляет их (Батрадз и Сослан), и подковывает лошадей умершим, дабы те могли спокойно передвигатся по стране мертвых.
Образ небесного кузнеца присутствует практически во всех мифологиях мира. Это и Вулкан, и Гефест, и скандинавский Тор (мл.Эдда), и финский Ильмаринен (Калевала) и русские святые Борис и Глеб, и многие другие. И Курдалагон легко вписывается в этот ряд, сохраняя почти все черты своих собратьев. Образ Курдалагона довольно часто встречается на страницах нартовского эпоса, однако самых значительных мифа, связанных с ним, два - это миф о закалке Батрадза и миф о рождении Сослана. Но прежде чем мы их коснемся, определимся с тем, кто же такой Курдалагон.
Итак, для начала определимся к какому из миров принадлежит Курдалгон. В мифе о рождении Сослана ясно написано, что Сатана (Шатана), выбрав камень, из которого затем родится Сослан, ушла высоко в горы "на ту белоснежную гору, где в кузнице своей, сотрясая землю, грохочет молотом небесный кузнец Курдалагон. В прочих мифах сказано, "поднялся на небо". И тут мы наблюдаем любопытную вещь. Горы - это, если можно так выразиться, признак верхнего мира - неба, но пещера в любой мифологии символизирует преисподнюю, загробный мир. К этому же добавляется как стихия огня, которой повеливает Курдалагон, так и руда, неразрывно связанная с кузнечным делом и подземным миром. Если мы вспомним, что к Курдалагону обращались, дабы он подковал коня умершему, чтобы тот мог путешествовать в стране мертвых, то получается, что небесный кузнец - проводник, принадлежащий в равной степени и верхнему миру, и нижнему. Меж тем, практически во всех мифах мы видим, что хоть кузнец и небесный житель, он дружелюбен и выполняет просьбы нартов.
А как же относились к обычным кузнецам и как проходил процесс ковки. Вот, что пишет об этом В.Цагараев: "Древняя металлургическая печь состояла из нескольких компонентов природного свойства, символика которых легко укладывается в знакомый образ мировой модели (Мировое древо, гора). Вырывая в земле яму, обкладывая ее по краю глиняным бруствером, последовательно заполняя древесным углем, рудой, деревом, древние кавказские металлурги неторопливо, сообразуясь с ритуальным текстом, последовательно возводили ее конструкцию. По всей видимости, ритуальный текст соизмерялся с этапами постройки, ведь печь состояла из тех же структурных зон, что и модель мира.
По вертикали она делилась на зону низа, земного огня, среднюю зону руды и зону верха - дыма, уходившего в божественную высь как жертвенное послание. Слои руды, угля и дерева составляя вертикальную триаду мира посвящались соответствующей зоне мира. В печи делались отверстия - сопла для нагнетания кузнечными мехами воздуха. По всей видимости, количество и направление сопел соответствовали священным ориентирам по горизонтали мира, т.е. сторонам света, и могло определяться числами четыре, восемь, двенадцать."
А вот тут остановимся подробнее, и углубимся в приземленную часть мифа. Итак, в одном из вариантов истории о закалке Батрадза мы читаем, что Батрадз, сын Хамыца озаботился тем, насколько он крепок, и подумал: «В таком виде меня кто-нибудь да осилит. Пойду-ка я к небесному Курдалагону да напрошусь закалиться». Курдалагон выслушал его просьбу и сказал: «Не нужно, солнышко мое! Я всегда считал тебя хорошим парнем, жалко будет, если ты сгоришь». Но Батрадз настоял на своем, и тогда кузнец велел ему принести древесного угля и кварца. «Курдалагон бросил Батрадза в горнило, завалил, стеная, углем, а сверху положил куски кварца. Затем направил на него с двенадцати сторон двенадцать голов кузнечных мехов и раздувал огонь на протяжении месяца». Но для закалки сына Хамыца не хватило жару, ибо тот от рождения был выше пояса стальным, а ниже пояса - булатным. И дальше мы находим два любопытных момента. Первое, что Батрадз просить дать ему фандыр (осетинский музыкальный инструмент, лира), поскольку ему в печи скучно. И это впролне типичный момент в мифах о небесном кузнеце, который кроме всего прочего и. В русских сказках, как мы помним, кузнец выковал волку стальное горло, тот же Курдалагон подарил нартам самоиграющую свирель, так же как один из стихотворных размеров - дактиль, но дактили - это племя подземных существ, связанных в том числе с огнем и кузнечным делом. Второй же момент, который заставляет задуматься - это момент, когда Курдалагон, поняв, что жар углей не закалит Батрадза, посылает его найти и убить драконо-змей. Причем звери эти обозначены словом "залиаг-калм". " И сказал он Батрадзу: «Иди, Батрадз, и убей залиаг-калмов, приготовим из них угли, жар простых углей не закалит тебя». Насколько я могу сообразить, слово "залиаг-калм" иимеет и третье значение - "кит". А вот это уже интересно. Температура горения древесного угля равна примерно 300 С, тогда как температура горения китового жира (ворвань), столь часто используемого в качестве топлива, около 1000 С. То есть, для металлургии использовался ворвань?
Ну да ладно, одни загадки. Хотя символика мифа проста и понятна - символика инициации героя. В этом же мифе возникает и еще одна символика, связанная с образом небесного кузнеца, это символика змееборца.
Мотив змееборчества в мифологии связан не столько с кузнецом, сколько с громовержцем. Эти два образа тесно соотносятся друг с другом - выше мы указывали на черты кузнеца в образе скандинавского Тора, кузнец Гефест считается сыном громовержца Зевса, в индийских мифах кузнец Тваштар делает громовержцу Индре оружие для боя со Змеем; оружие громовержца - это молот или камень, а молот первоначально был каменным. В образе нартских кузнецов Тлепша (кабардинский вариант) и Курдалагона (осетинский вариант) много черт громовержца: Курдалагон живет на небе, куда взлетает огненной птицей, Тлепш в нескольких сказаниях изображен кидающим молот во врага, причем молот летит словно молния (во многих языках эти слова этимологически родственны).
Змееборчество кузнеца тесно связано с мотивом пахоты: одолев (но не убив) Змея, кузнец запрягает его в плуг и пропахивает борозду - Змиев вал, после чего топит Змея в море. Выковывание плуга - одно из важнейших деяний кузнеца-змееборца, таковы в легенде святые Борис и Глеб, таков Курдалагон. При помощи плуга кузнец подчиняет себе Змея, но с другой стороны, плуг сам ассоциируется со Змеем: слова "плуг", "полоз", "ползти" являются однокоренными, в загадке соха с бороной описываются очень похоже на Змея Горыныча: "три головы, три тулова, восемь ног, железный хвост, кованый нос", санскритское "vrka" обозначает и плуг и волка. Как уже говорилось, кузнец побеждает Змея клещами, однако в мифе клещи имеют "змеиную" природу - их прообразом служат две змеи. Мотив сакрального смысла клещей как орудия рока явно проявляется в мифе о рождении Сослана. Когда Курдалагон хватает раскаленного Сослана клещами для ковки, а оттого колени героя, скованые клещами остаются уязвимыми.
Вернемся к слову "vrka" то есть плуг или волк. Помните, как Курдалагон закаливал Сослана в волчьем молоке? Волк - это символ равный змею. Взаимозаменяемость волка и Змея в мифологии хорошо известна - в Скандинавии это Фенрир и Ёрмунганд, играющие одинаковую роль в гибели мира, в Греции - Кербер с головой дракона на хвосте и т.д. Наиболее яркие примеры "волчьих" черт в образе мифического кузнеца - это имя римского Вулкана и осетинского Курдалагона, этимологически родственное слову "волк". Курдалагон помогает нарту Уархагу, чье имя также означает "волк". Заметим, что в русской сказке кузнец кует голос именно волку.
