Короли винила. Часть 1.
«Утомленное солнце нежно с морем прощалось,
В этот день ты призналась, что нет любви.»
КОРОЛИ ВИНИЛА
У одной маленькой девочки почти совсем не было друзей. Каждый вечер, она играла одна в своей комнате и ждала пока родители придут с работы. А еще девочка слушала пластинки, которые крутились на новомодном проигрывателе «электроника». Нет, конечно, телевизор в семье тоже был, но папа разрешал смотреть его только один раз в день, когда начиналась передача «спокойной ночи, малыши». А в остальное время телевизор смотреть было не интересно, ну кому интересно смотреть на то, как старые дедушки уныло обсуждают развитие чего-то со странным названием КПСС. Другое дело пластинки. Пластинки были черные, с красным кругом посередине, каждая была аккуратно уложена в свой конвертик, и стоило только вынуть ее оттуда, как начиналась сказка. Сначала девочка двумя пальцами вытаскивала пластинку из конверта, потом в ход шла специальная тряпочка, которая жила в крышке проигрывателя, и только после этого девочка ставила пластинку на серый круг диска. И маленькую комнату, тонущую в полумраке зимнего московского вечера, заполняли нездешние, сказочные звуки, прорывающиеся через потрескивание и шум старых записей. Жили в этих записях и 40 разбойников, гоняющиеся за смелым Али-Бабой, жил тут и Маугли с Шер-ханом, и Тараканище, и хриплый голос Высоцкого, и строгие военные песни в исполнении Гурченко, и тонкий, задумчивый Даль, слившийся с лермонтовскими стихами. Девочка так хорошо знала свои пластинки, что заранее подбегала к проигрывателю, чтобы приподнять и переставить иглу, не дожидаясь, пока она свалится в царапину. Девочке было тогда лет шесть, у нее почти не было друзей, но ей никогда не было скучно, ведь с каждой пластинкой она проживала чудесную, сказочную жизнь.
Потом, как в той сказке, девочка выросла, уехала из дома и вышла замуж, а пластинки остались сиротливо доживать свой век, и никто их больше не слушал, пока через много-много лет, у той девочки не родились дети. Отсюда, начнется другая история.
Фонограф, Граммафон, Патефон.
Ничего бы этого не случилось, если бы в 1877 году американец Томас Эдисон не уколол палец. Другой бы человек и не заметил бы этого, но Эдисон уродился изобретателем, и как раз работал над своим новым шедевром под названием «телефон», а потому укол стальной иголки заставил его задуматься над новым своим детищем. Сам Эдисон описывал это происшествие так: «"Однажды, когда я еще работал над улучшением телефонного аппарата, я как-то запел над диафрагмой телефона, к которой была припаяна стальная игла. Благодаря дрожанию пластинок игла уколола мне палец, и это заставило меня задуматься. Если бы можно было записать эти колебания иглы, а потом снова провести иглой по такой записи, отчего бы пластинке не заговорить? Я попробовал сначала пропустить обыкновенную телеграфную ленту под острием телефонной диафрагмы и заметил, что получилась какая-то азбука, а потом, когда я заставил ленту с записью вновь пройти под иглой, мне послышалось, правда, очень слабо: "Алло, алло". Тогда я решил построить прибор, который работал бы отчетливо, и дал указание моим помощникам, рассказав, что я придумал. Они надо мной посмеялись". Но, как известно, смеется тот, кто смеется последним, и Эдисон, не привыкший отступать, все-таки сконструировал машину, воспроизводящую звуки, назвав ее фонограф.
Впрочем, понадобилось несколько лет усовершенствований и переделок, чтобы фонограф, наконец, начал продаваться.
Более прогрессивный граммофон не появился раньше фонографа исключительно по причине головотяпства французских чиновников. В апреле 1877 года, почти за полгода до первого испытания фонографа, фантастически одаренный поэт, музыкант и ученый Шарль Кро (Charles Crоs, 1842-1888), в четырнадцать лет окончивший университет, послал в Парижскую академию наук описание прибора, названного им «палеофоном» - «голос прошлого». Его принцип действия был таким: прикрепленная к мембране игла прочерчивает на вращающемся стеклянном диске, покрытом сажей, звуковые дорожки. При этом игла колеблется в горизонтальной плоскости, в то время, как у фонографа она перемещается в вертикальном направлении. Изобретатель просил о выделении средств на реализацию своего проекта.
В декабре Кро, прочитав в газете об изобретении Эдисоном звукозаписывающего прибора, пришел в академию и потребовал, чтобы ему наконец-то дали ответ относительно перспективности его технического предложения. Выяснилось, что конверт с его бумагами так и не удосужились вскрыть. После изучения описания граммофона академия признала идеи Шарля Кро правильными, однако отказала ему в финансовой поддержке.
Спустя 10 лет идеи француза-неудачника развил и реализовал Эмиль Берлинер (Emile Berliner, 1851-1929), перебравшийся в США из Германии в 19-летнем возрасте. Юноша был талантлив и энергичен. Работая на первых порах разнорабочим, все свободное время он просиживал в библиотеках, изучая научно-техническую литературу. Там он и наткнулся и на публикации Шарля Кро.
Действуя с огромным воодушевлением, изобретатель в короткий срок реализовал идеи своего французского коллеги. И 26 сентября 1887 года Берлинер запатентовал устройство, назвав его граммофоном.
Граммофоны начали стремительно завоевывать мир. Вслед за Америкой их производство было налажено и в Европе. Первыми тут были братья Пате, основавшие во Франции фирму Pathe. Именно здесь были произведены первые патефоны - миниатюризированные граммофоны с акустическим раструбом, размещавшимся в корпусе проигрывающего устройства.
И в мире начался граммофонно-патефонный бум. К началу ХХ века, патефоны властвовали на рынке практически безраздельно, ведь большая часть из них была очень компактна, а потому могла путешествовать со своими хозяевами куда угодно, даже на войну.
И во время Первой Мировой, и уж тем паче во время Второй мировой войны нередко солдаты носили в своих заплечных мешках патефоны.
Выпускались патефоны и в СССР. Были целые патефонные артели и заводы в Москве, Ленинграде, Коломне и других городах. Первая пластинка на русском языке вышла в 1897 году и была сделана в Ганновере. И с тех пор пластинки, патефоны и граммофоны стали активно использовать для записи музыки, а так же речей политических лидеров, которые выпускались многомиллионными тиражами.
продолжение следует.