КОРОТКЕВИЧ Владимир Семёнович
Белорусский писатель и поэт
Кавалер ордена Дружбы народов
Лауреат Литературной премии Союза писателей БССР имени Ивана Мележа (1983) за романы «Нельзя забыть» и «Леониды не вернутся на Землю»
Лауреат Государственной премии БССР им. Якуба Коласа (1984, посмертно) за роман «Чёрный замок Ольшанський»
«Отец»
Берёзки ствол взволнованный и тонкий,
Песчаниковых скал крутые лбы,
Над берегом зелёным явор звонкий
И вековые, мощные дубы.
Вот аиста гнездо над старой хатой
Вечерним, золотым огнём горит,
Где у сарая вишенник косматый,
Там сеть сплетает мой отец-старик.
Коснуться б рук его, таких знакомых,
Коричневых от солнца и земли,
От солнца, что всего теплее - дома,
От той земли, где он и я росли.
Владимир Короткевич родился 26 ноября 1930 года в городе Орша Витебской области в семье бухгалтера.
Во время Великой Отечественной войны с семьёй находился в эвакуации в Пермской области, позже в Оренбурге.
В 1944 году Владимир Короткевич вернулся в Оршу, где и получил среднее образование. В 1949-1954 годах учился на филологическом факультете Киевского государственного университета. Затем в нём же закончил аспирантуру.
Работал учителем в сельской школе в Киевской области, а затем в родном городе, Орше. Позже учился на Высших литературных курсах и Институте кинематографии (сейчас Российский государственный институт кинематографии им. С. А. Герасимова в Москве) и стал профессиональным писателем.
Впервые его имя появилось в печати в 1955 году под стихотворением «Машэка», напечатанным в журнале «Полымя».
За его первой публикацией последовали три книги поэзии. Позже он стал прозаиком, сначала были выпущены несколько сборников рассказов. К числу его наиболее популярных произведений относятся роман «Колосья под серпом твоим» (1965) и повесть, написанная в жанре исторического детектива, «Дикая охота короля Стаха» (1964). В целом его проза связана с темами исторического прошлого Белоруссии, такими как Январьское восстание (1863-1865) и Великая Отечественная война.
По воспоминаниям его друзей, писатель долгое время жил в Рогачёве.
Там им были написаны "Ладья отчаяния", "Вино дождей", "Седая легенда", частично "Колосья под серпом твоим".
Здесь, в доме дедушки, дядя Игорь выделил племяннику Володе отдельную комнату. Короткевич купил туда стол - и писал ночами. Спустя более 25 лет после смерти Короткевича здесь всё осталось на своих местах - стол, его игрушечные собачки (писатель называл их "своими детьми", потому что настоящих детей Бог ему не дал), картина, даже обои в комнате те же.
Короткевич приезжал в Рогчёв за два месяца до смерти, в мае 1984 года. Ездил на Вищанскую гору. Обещал быть крёстным у ребёнка родственников.
В 1957 году Владимир Короткевич стал членом Союза писателей СССР. Одновременно он с деятельностью писателя он участвовал в исторических поисках и неоднократно принимал участие в археологических раскопках.
В 1958 году был издан его первый сборник поэзии «Матчына душа», впоследствии им были подготовлены к печати ещё три авторских поэтических сборника: «Вячэрнія ветразі» (1961), «Мая Іліяда» (1961), «Быў. Ёсць. Буду» (1986).
В 1961 году вышел первый сборник прозы «Блакіт і золата дня», в который вошли повести «Седая легенда», «Цыганский король» и рассказы. За ним последовали сборники «Чозения» (1970) и «Вока тайфуна» (1974) - первая книжная публикация повестей «Листья каштанов» и «Дикая охота короля Стаха».
Короткевич написал несколько пьес, эссе, статей, сценариев для коротко- и полнометражных художественных фильмов. Творчество Короткевича отличалось яркой образностью, исторической точностью, писатель был награждён несколькими государственными литературными премиями.
В 1965 году журнал «Полымя» опубликовал роман «Колосья под серпом твоим», одним из героев которого был легендарный Кастусь Калиновский. Книга, которую многие называют главной в творчестве писателя, рассказывает о событиях, предшествовавших восстанию 1863-1864 годов в Белоруссии и Литве. После авторской правки (вызванной в частности и цензурными требованиями) роман был издан книгой в 1968 году.
Самое неоднозначное произведение писателя - роман «Христос приземлился в Городне», действие которого происходит в XVI веке. Сюжет романа основан на реальных событиях, записи о которых сохранились в старинных белорусских хрониках. Он был опубликован в журнале «Неман» в 1966 году в сокращённом переводе на русский язык, на белорусском был издан лишь спустя шесть лет, а фильм, снятый по сценарию Короткевича в 1968 году режиссером В. Бычковым, надолго лёг на полку.
Писатель был одним из самых популярных и читаемых белорусских авторов, не избалованный вниманием государства. Его книги, предисловия к которым писал Василь Быков, издавались шестидесятитысячными и более тиражами, за ними выстраивались очереди. При этом он сам оставался чрезвычайно скромным, добрым человеком - человеком с огромным сердцем.
В воспоминаниях современников, он характеризуется как неординарная личность - открытый, решительный, бескомпромиссный: «Можно даже сказать, что он был человек редкий, так как даже в зрелые годы счастливо соединял в себе человеческую мудрость с непосредственностью ребенка, любимого воспитанника природы. Эта черта его натуры, однако, нисколько не принижая его, давала основание разве что по-доброму удивляться, а то и восхищаться такой неординарностью», - писал Василь Быков.
О Короткевиче рассказывала Нина Молева, с которой он был знаком, и в которую был влюблен:
«Когда мне говорят о любви Короткевича ко мне, я всегда это слушаю с определенной неловкостью. Все, что я о нем знаю, это то, что может знать школьный учитель о своем ученике. Курс, на котором учился Владимир Короткевич, очень увлекался моими лекциями. Я ребят везла по старинным русским городам и знакомила с искусством, культурой и историей. Лекции были в той самой комнате, где родился Герцен. На третьем этаже Яковлевского особняка на Тверском бульваре. Даже зимой у нас окна были распахнуты настежь. И из них валил пар. Я всегда давала возможность сказать им все, что хотели.
У него было невероятно восторженное отношение к Сталину. Представьте себе, он рассказывал, как на товарных вагонах добирался до Москвы, чтобы проститься с вождем. А рядом с ним на лекциях сидит человек, которого забрали 6-летним в концлагерь вместе со всей семьей. Время прошло, и Короткевич пересмотрел свои позиции. Но тогда это было так.
Был еще такой момент. Однажды мой курс повели на съезд союза писателей по поводу исключения Пастернака. Приходят, я полюбопытствовала: «Как же прошло голосование?!» Говорят: «Единогласно, чего тут еще думать». Вот тут они первый раз узнали, что такое моя реакция. Я взорвалась: «Кто из вас читал Пастернака?» Оказалось, только один человек его пролистывал. Спрашиваю: « И после этого вы смеете осуждать?!» Короткевич отвечает: «Ну, знаете, всю муть перечитывать, которая выдается, в сумасшедшем доме можно оказаться!»
Понимаете, я никак не хочу нарушить тот харизматичный образ рыцаря, который бытует вокруг Короткевича в Беларуси. Просто он, как и многие его сокурсники, ко мне пришел еще не сформировавшимся человеком. Я видела, что многое из того, что я говорила, буквально переворачивало что-то в его душе. Он становился другим.
Вот пример. Я привезла учеников к Церкови Покрова на Нерлии, вокруг была ужасная грязь, нужно было долго идти пешком. Короткевич и другие сказали: «Не пойдем! Ноги испачкаем». Я говорю: «Нет, пойдете, как миленькие!» Они пошли. Я читала им тексты, стоя возле храма XII века. Владимир слушал не моргая. Потом написал свое «Дзіва на Нерлі».
Был один случай, за что можно было обидеться. Он пришел ко мне домой и бросил к моим ногам шкуру медведя. «Это тебе!» Сказал, что это он сам убил медведицу, у нее остались детеныши. Я охотников не терплю. А он оставил медвежат сиротами ради того, чтобы принести мне эту шкуру! Я сказала: «Это настолько невероятно, что уходите немедленно. Если вы считаете возможным оставить детенышей без матери, то грош вам цена!» Он ушел.
Но не было никаких личных отношений. Он писал мне письма. За лет восемь до смерти я видела его. Просто разговаривали. Он, кажется, уже был женат».
Он любил шутить, отличался необычайным чувством юмора. Адам Глобус, живший с Владимиром Короткевичем в одном подъезде, рассказывал: «Он зачитывался Гашеком, Чапеком. Собирал… у него было этих Швейков штук 50. Спал со Швейками. У него всегда кровать была убрана игрушками. Швейки. Куклы чертей».
Женился писатель один раз и довольно поздно - почти в 41 год. Он познакомился со своей будущей женой Валей, когда ему было почти 37 лет.
Это было в Бресте на читательской конференции по роману «Каласы пад сярпом тваім». Валя привела туда студентов. Она работала в Брестском областном краеведческом музее и читала курс истории КПСС в педагогическом университете. В браке с Валентиной Брониславовной Короткевич прожил 12 лет. Детей у них не было.
Про жену Короткевича Валентину Брониславовну вспоминает профессор Адам Мальдис, который дружил с писателем много лет:
«Валя сказала: «Раз вы писатель, почему бы вам не написать детектив, например такой, ак «Дзікае паляванне караля Стаха…» Этот роман Короткевича был очень популярен в 1967 году. Она читала роман в журнале, но не обратила внимания, кто автор. Володя рассмеялся: «Дык гэта ж я напiсаў!» Валентила смутилась. Потом как-то пригласила на кофе. Он пошел и остался у нее.
Вскоре Володя привез Валентину на свадьбу Вячеслава Рагойшы в Раков. Она почти не говорила по-белорусски, мужчины подпили и стали злиться: "Ты ему не пара!" Она расплакалась, выпила полстакана самогона, потом еще и каблук сломала. Володя увез ее в Минск.
Поженились они через три года. На свадьбе были и те, кто говорил, что Валентина «не пара». По-белорусски Валя, кстати, очень хорошо научилась говорить.
Переехав в Минск из Бреста, молодая супруга Короткевича хотела устроиться в Институт истории Академии наук, но не смогла. Потому что была женщина, имевшая определенные виды на Короткевича и которая все не оставляла надежды на отношения. Вот эта женщина и пошла к директору института, наговорила всякого: что придет Валя и развалит всю работу. Устраиваться пришлось в Институт этнографии и фольклора Академии наук. Они с Володей много ездили вместе в экспедиции, по заброшенным церквям, костелам. Экспонаты, которые из экспедиций привозили, хранились в Академии наук на первом этаже, никаких решеток не ставили, чтобы внешний вид здания не портить.
Валя изменила его жизнь, ограничила приходы друзей, потому что, когда Короткевич жил уже в центре, ни у кого вопроса не было: «Куда пойти?!» Сразу решали: «К Володе!» Придут, выпивка начинается, еще и денег у него в долг некоторые возьмут, потом не возвращают. А он и не вспоминает. Совсем выпивки с появлением Вали не прекратились, но знакомые с «холостятскими» привычками перестали ходить. Валя его и деньгами научила распоряжаться, в доме появились ковры, костюмы у него хорошие, в отпуск стали ездить.
Приезжает после очередного отпуска, когда, пытаясь взойти на Карадаг, упал, в больнице лежал долго, я решил пошутить, развеселить его. Говорю: «Долго жить будешь! Мы тебя уже и похоронили тут, даже улицу в честь тебя в Минске назвали!» А в это время как раз на самом деле на одной из улиц появилась вывеска: «Ул.Короткевича». Только назвали ее в честь известного партизана. Володя взял такси и понесся туда, увидел вывеску, упал на колени и пару дней потом под впечатлением ходил. А я все боялся не рассмеяться.
Валя рационалистка была, но умела относиться ко всему с юмором. Гости соберутся, Володя ей при всех говорит: «Целуй руку!» Она смеется и целует.
40-летие Валентины когда отмечали, Володя сказал: «Шматпакутніца яна!» А она только улыбается: «Ведала, Валодзечка, аспід мой чорны, на што іду!»
Он многим женщинам нравился, к себе располагал очень быстро, некоторые его и после свадьбы продолжали штурмовать. Были и более эффектные, интересные. Но Валя была спокойная, взвешенная, целеустремленная. Он без нее не умел жить.
Когда Валя умерла от онкологии, Володя как ребенок растерянный был, ходил неприкаянный…»
Владимир Короткевич был человеком обширных познаний, отличался независимостью суждений и жизнелюбием, был заядлым путешественником.
Из таких путешествий впоследствии у него родилась книга «Зямля пад белымi крыламі». По сути, это краткая история Беларуси, состоящая из эссе. Интересно отметить, что книга была написана автором специально для молодого украинского читателя, только оказалось, что в самой Белоруссии еще никто не создавал такое Национальное настольное издание.
Летом 1984 года он отправился в очередное своё странствие - на плоту по Припяти с друзьями.
О последних днях Короткевича вспоминает его друг - художник Петр Драчев:
«Когда мы познакомились, я был студентом театрально-художественного института, а его слава уже гремела. А я со второго курса оформлял книги, классиков мне не давали, а только молодых, начинающих, таких как я, но жутко талантливых. Обычно летом я отправлялся в путешествие. Год был 62-63-й… С приятелем-однокурсником прошли всю Припять - Давид-Городок, Туров, Пинск. В Давид-Городке меня потрясла старинная церковь, XVI века, наверное, и самое удивительное - вокруг здоровенные каменные кресты с распятиями больше человеческого роста. Зрелище незабываемое. Когда я вернулся в Минск, в журнале «Маладосць» рассказал все фотографу Валентину Ждановичу. Как раз тогда в «Маладосцi» начинал печататься Короткевич. Его так поразили мои рисунки тех крестов, что редакция снарядила экспедицию на Полесье на теплоходе «Владимир Маяковский». Был там Зенон Позьняк, Валентин Жданович, Владимир Короткевич... После поездки появилось эссе «Званы ў прадоннях азёр». Сочинение это меня поразило - так оно было не похоже на весь официоз, который в те годы заполонил печать. А тут была история, предания, обычаи... Но эссе это вызвало недовольство у Машерова: «Что это за восторги перед резервациями?» Имелось в виду все Полесье, которое считалось диким краем. После этого из Минска приехали рьяные комсомольцы, и все кресты разбили и закопали там же.
Второй раз я столкнулся с Короткевичем на Свитязе, где проходило совещание молодых творческих работников. Там я его увидел во всей красе. Он был невероятным рассказчиком, а сколько песен знал! Его ни один этнограф перепеть не мог. За ним просто толпы ходили, чтобы послушать рассказы.
Мне он помог, когда я для музея в Новогрудке сделал иллюстрации по мотивам «Дзядоў» Мицкевича. Сначала я обратился к Адаму Мальдису, а он мне: «Об этом знает только Короткевич». Принимал Владимир Семенович меня у себя дома, где часа два рассказывал и записывал весь обряд «дзядоў» очень подробно. Те мои работы, может, и сейчас в музее висят.
Так что наша дружба постепенно складывалась. В середине 70-х у Короткевича появилась идея написать книгу «Зямля пад белымі крыламі». Когда я начал читать текст, понял, что можно иллюстрировать каждую страничку. Нам тогда срезали чуть ли не половину оформления, но все равно книга произвела колоссальное впечатление. Впервые всю историю Беларуси собрали под одной обложкой. Понравилась она и Володе, наверное, тогда он поверил в меня.
А в конце 70-х готовился к изданию «Чорны замак Альшанскi». Решено было книгу делать «па багатаму», в издательстве мне сказали, что на конкурс выставят. Мое оформление Короткевичу так понравилось, что он сказал: «Ты лепш намаляваў, чым я напісаў».
После той книги мы с Володей и Валентином Ждановичем задумали отправиться в путешествие по всей Беларуси и выпустить большую книгу, настоящий фолиант. Летом 84-го мы решили, что созрели для серьезной поездки. Запланировали на июль месяц. Маршрут проложили от Пинска до Мозыря, Лоева, потом по Сожу и Днепру, собирались сделать кольцо, а потом возможно пройти и по Западной Двине. За несколько недель до этого Володю пригласили на юбилей Киевского университета, который он заканчивал. А он тогда уже не пил - его несколько раз лечили. Но в Киеве его сорвали. В этом смысле он был слабым человеком. А гости у него были каждый день. И каждый приносил что-то из выпивки. Тогда мы с сестрой Володи Натальей Семеновной решили, что надо попробовать вырвать его на природу, на свежий воздух, у нас будет сухой закон. Числа 12 июля мы выехали на моей машине в Пинск. У директора музея истории и литературы Леонида Тарасовича Хаткевича взяли огромный на 10 человек плот с крышей. Туда уложили штук десять надувных матрасов, чтобы Короткевич в случае недомогания мог прилечь. Он у нас как на царском троне возлежал, а мы со Ждановичем сразу стали спорить: как грести, как рулить... Тогда Короткевич себя назначил адмиралом, а мы были матросами. Мы плыли примерно по 13 километров в день по течению, останавливались, я рисовал, Валентин фотографировал, а Володя вел дневник. Места там удивительные - от Пинска до Турова низина, поросшая дубовыми рощами, камышами и сплошняк воды. Если подняться на дерево повыше, то впечатление, будто сельва - все в цветении, в ароматах. Кстати, по дороге мы встретили тот самый теплоход «Владимир Маяковский», на котором они путешествовали в первый раз. За первую неделю нам показалось, что Володя пришел в себя, а километрах в 50 от Турова ему резко стало плохо. Он не мог есть - язва открылась, а врачи его от печени лечили. Каждый день он нам говорил: «Все, мне уже лучше». Но мы со Ждановичем решили, что надо везти его в Минск. До Турова было далеко, поэтому «Ракету» останавливали прямо в глуши на реке. Жуткое совпадение, но в том месте в Припять впадает речушка Смердь. Когда Жданович с Володей уехали, а я остался со всей нашей поклажей (мы думали, что Володя пару дней в Минске отлежится и догонит нас дальше), вспомнил сразу жуткое пророчество, которое случилось в первый вечер нашего похода. Первая ночевка у нас была на реке Пина, мы пристали к берегу, развели огромный костер. И трижды над нами пролетела гигантская сова. А эти птицы летают совершенно бесшумно, в кромешной темноте только в огнях костра и можно увидеть. Володя сразу тогда сказал, что эта сова предвестник смерти».
20 июля Короткевич вернулся в Минск, но от госпитализации категорически отказался. Спустя три дня в тяжелом состоянии неотложная медицинская помощь доставила его в хирургическое отделение больницы. Но врачи были уже бессильны.
Владимир Короткевич скончался 25 июля 1984 года.
Он похоронен на Восточном кладбище Минска.
Многие произведения Короткевича увидели свет только после смерти автора. В 1987-1991 годах в издательстве «Мастацкая літаратура» вышло восьмитомное собрание сочинений, в которое вошли все значимые тексты писателя. Восьмой том вышел в двух книгах, в 1996 году был выпущен дополнительный том прозы и публицистики, не вошедшей в основное собрание.
По произведениям писателя сняты художественные фильмы «Житие и вознесение Юрася Братчика», «Дикая охота короля Стаха», «Седая легенда», «Черный замок Ольшанский», «Мать урагана», мультипликационный фильм «Ладья отчаяния», поставлены балет, две оперы и многочисленные спектакли, группой «Стары Ольса» выпущен диск с записью аудиоспектакля «Ладдзя роспачы».
Романы
Леониды не вернутся к Земле (Нельзя забыть) (1960-1962, издан в 1962)
Колосья под серпом твоим (1962-1964, издан в 1965)
Христос приземлился в Городне (1965-1966)
Чёрный замок Ольшанский (1979)
Повести
Дикая охота короля Стаха (1958, издана в 1964)
Цыганский король (1958, издана в 1961)
Седая легенда (1960, издана в 1961)
Оружие (1964, издана в 1981)
Листья каштанов (1973)
Художественные фильмы, экранизированные по произведениям Короткевича
Христос приземлился в Городне (1967)
Дикая охота короля Стаха (1979)
Чёрный замок Ольшанский (1984)
Седая легенда (1991)
Документальные фильмы, экранизированные по произведениям Короткевича
Свидетели вечности (1964)
Память (1966)
Красный агат (1973)
Использованные материалы:
Материалы Википедии
Материалы сайта «Лаборатория фантастики»
Статья Ольги Анципович «Тайная любовь писателя Владимира Короткевича»
Статья Алёны Киселевич «Был. Есть. Будет: 26 октября Владимиру Короткевичу - 75»
Материалы сайта «Проза.ру»
Воспоминания художника Петра Драчева «Последнее путешествие Владимира Короткевича»
Статья Романа Тумашика «Двоюродный брат Короткевича не пускает никого в комнату классика»
26 ноября 1930 года - 25 июля 1984 года