Для читателей широких взглядов
Страшно быть писателем страшных книг. Ему/ей снятся, наверное, страшные сны с собственными героями, которые выделывают всякое со своим литературным родителями. Наверняка. Ведь если мне, читателю эти герои снятся и выделывают жути в моих снах и непременно со мной, то что говорить про авторов…
Наверное, я очень хорошо поступила, поддавшись в юном беременном возрасте желанию почитать Сорокина, то, как там очень гастрономично превращается из неживого в живое и все такое, меня очень закалило. Теперь, я больше чем уверена, я читатель искушенный и мне ничего не страшно.
Но впечатлить меня может многое. Еще как может меня кое что впечатлить! Но только при условии, что будет очень честно и порядочно написано, так честно и порядочно, как поступает настоящий джентльмен, он, например, поклявшийся не посягать на тело и душу, вынужденно ночующей с ним в одной постели дамы, так на честь и душу не посягнет.
Я боялась приступить к дебютному роману шотландского писателя Иэна Бэнкса «Осиная фабрика», потому что мне столько про эту книгу наговорили прям на обложке и на первых двух страницах, преддворяющих роман, что я начала беспокоиться за свою психику, но искреннее, оставшееся с детства, недоверие к словам незнакомых людей взяло верх вместе с женским созревшим интересом.потому что мне столько про эту книгу наговорили прям на обложке и на первых двух страницах, преддворяющих роман, что я начала беспокоиться за свою психику, но искреннее, оставшееся с детства, недоверие к словам незнакомых людей взяло верх вместе с женским созревшим интересом.
И хорошо, что я не очень-то повелась на жуткие слова «литературный хоррор», «садистская небылица», «нагромождение ужасов» и прочие льстивые отзывы.
Конечно, мерзостей в книге полно. Но эти мерзости - это непосредственная составляющая образов, это то, без чего бы не состоялась книга, которую, зажмуривась и моргая, глотая и не проглатывая, сопя и не дыша все равно читаешь. Потому что ты своим носом, который легко отличит тухлую рыбину от свежайшей, пусть даже в вакуумной упаковке (фигурально, вы же понимаете), ты чуешь, что все очень непросто. Что тебя, как некоторые, спору нет, талантливые, писатели, не разводят, провоцируют, дразнят, короче - модернистски отвращают. Тут не то, не модернизм и не постмодернизм. Тут просто очень сложная история, которую очень трудно выдумать, но и представить, что такое может случиться на самом деле - еще сложней.
Бэнкс сломал что-то, что-то привычное, книжное. Он взял и встал в один ряд с «Жизнью Пи», «Дорогой», «Бессчестьем», «Волхвом» и остальными книгами, которых не забыть, и дело не в сюжете, а в ощущениях от этих книг.
Людей в книге мало. Точно меньше числа убитых некоторыми из них существ, людей в том числе. Главный герой - шестнадцатилетний парень, который перестал убивать, потому что у него пропала необходимость лишать кого-то жизни. На чердаке, куда никто не может попасть, у него тайна - машина, которая принимает решения, а внутрь себя жертвы. Есть у него обязательные дела, которые он чинно выполняет. И еще истории - воспоминания. Жуткие, конечно, но так устроен человек, исключений нет, ему все интересно: он морщится, его тошнит, ему противно до горечи и режет в области почек, но он все равно будет стремиться все в подробностях узнать, и поэтому читаешь, ведомый любопытством.
Герой живет с отцом, у отца тоже секреты, спрятанные в его всегда запертом кабинете. И еще есть брат, который последнее время безвылазно не по своей воле проводит в психиатрической клинике и на протяжении почти всей книги, сбежав из больницы, разговаривает с братом по телефону и стремится домой. Про него мы знаем наверняка, что он психопат и, конечно же, Бэнкс расскажет почему. Бэнкс про всех все расскажет.
И так все очевидно и понятно на последней странице станет, что откроется рот, и не думайте, что он у вас не откроется, откроется, но только, возможно, не от удивления, а от того, что вы вслух захотите что-нибудь сказать. Рот откроете, но вовремя спохватитесь, дескать, чего это я тут с книгой безголосой говорю, и ничего так и не скажете, но подумаете, например: вот это ничего себе фокусики, вот это романчик, вот это дебютик, вот так жизнь на шотланском острове в странном доме, вот так ничего себе почитал! Ужасы, хоррор, страсти-мордасти? Да бросьте, подумаете вы, возможно многовато ужасно неприятных моментов, от которых тошнило, но тут никто тебя не пугал, тут тебе просто рассказывали. Тут просто поработал выдающийся художник своими буквами, и тебе посчастливилось эти художества считать.
Все тут важно: и сюжет, и характеры, и манера со стилем повествования, и язык, и подход и ракурсы, и твое отношение, которое меняется к герою с презрения и отвращения на сопереживания и сожаления.
И это все же первый роман на моем веку, на который было написано столько противоречивых и резких рецензий, его или любят или ненавидят, или называют гениальным и прекрасным или отвратительным, но точно не бесталанным. Я отношусь, как это уже стало ясно, к тем, кто его полюбил и считает поэтичным и блестящим произведением.
Наверное, я очень хорошо поступила, поддавшись в юном беременном возрасте желанию почитать Сорокина, то, как там очень гастрономично превращается из неживого в живое и все такое, меня очень закалило. Теперь, я больше чем уверена, я читатель искушенный и мне ничего не страшно.
Но впечатлить меня может многое. Еще как может меня кое что впечатлить! Но только при условии, что будет очень честно и порядочно написано, так честно и порядочно, как поступает настоящий джентльмен, он, например, поклявшийся не посягать на тело и душу, вынужденно ночующей с ним в одной постели дамы, так на честь и душу не посягнет.
Я боялась приступить к дебютному роману шотландского писателя Иэна Бэнкса «Осиная фабрика», потому что мне столько про эту книгу наговорили прям на обложке и на первых двух страницах, преддворяющих роман, что я начала беспокоиться за свою психику, но искреннее, оставшееся с детства, недоверие к словам незнакомых людей взяло верх вместе с женским созревшим интересом.потому что мне столько про эту книгу наговорили прям на обложке и на первых двух страницах, преддворяющих роман, что я начала беспокоиться за свою психику, но искреннее, оставшееся с детства, недоверие к словам незнакомых людей взяло верх вместе с женским созревшим интересом.
И хорошо, что я не очень-то повелась на жуткие слова «литературный хоррор», «садистская небылица», «нагромождение ужасов» и прочие льстивые отзывы.
Конечно, мерзостей в книге полно. Но эти мерзости - это непосредственная составляющая образов, это то, без чего бы не состоялась книга, которую, зажмуривась и моргая, глотая и не проглатывая, сопя и не дыша все равно читаешь. Потому что ты своим носом, который легко отличит тухлую рыбину от свежайшей, пусть даже в вакуумной упаковке (фигурально, вы же понимаете), ты чуешь, что все очень непросто. Что тебя, как некоторые, спору нет, талантливые, писатели, не разводят, провоцируют, дразнят, короче - модернистски отвращают. Тут не то, не модернизм и не постмодернизм. Тут просто очень сложная история, которую очень трудно выдумать, но и представить, что такое может случиться на самом деле - еще сложней.
Бэнкс сломал что-то, что-то привычное, книжное. Он взял и встал в один ряд с «Жизнью Пи», «Дорогой», «Бессчестьем», «Волхвом» и остальными книгами, которых не забыть, и дело не в сюжете, а в ощущениях от этих книг.
Людей в книге мало. Точно меньше числа убитых некоторыми из них существ, людей в том числе. Главный герой - шестнадцатилетний парень, который перестал убивать, потому что у него пропала необходимость лишать кого-то жизни. На чердаке, куда никто не может попасть, у него тайна - машина, которая принимает решения, а внутрь себя жертвы. Есть у него обязательные дела, которые он чинно выполняет. И еще истории - воспоминания. Жуткие, конечно, но так устроен человек, исключений нет, ему все интересно: он морщится, его тошнит, ему противно до горечи и режет в области почек, но он все равно будет стремиться все в подробностях узнать, и поэтому читаешь, ведомый любопытством.
Герой живет с отцом, у отца тоже секреты, спрятанные в его всегда запертом кабинете. И еще есть брат, который последнее время безвылазно не по своей воле проводит в психиатрической клинике и на протяжении почти всей книги, сбежав из больницы, разговаривает с братом по телефону и стремится домой. Про него мы знаем наверняка, что он психопат и, конечно же, Бэнкс расскажет почему. Бэнкс про всех все расскажет.
И так все очевидно и понятно на последней странице станет, что откроется рот, и не думайте, что он у вас не откроется, откроется, но только, возможно, не от удивления, а от того, что вы вслух захотите что-нибудь сказать. Рот откроете, но вовремя спохватитесь, дескать, чего это я тут с книгой безголосой говорю, и ничего так и не скажете, но подумаете, например: вот это ничего себе фокусики, вот это романчик, вот это дебютик, вот так жизнь на шотланском острове в странном доме, вот так ничего себе почитал! Ужасы, хоррор, страсти-мордасти? Да бросьте, подумаете вы, возможно многовато ужасно неприятных моментов, от которых тошнило, но тут никто тебя не пугал, тут тебе просто рассказывали. Тут просто поработал выдающийся художник своими буквами, и тебе посчастливилось эти художества считать.
Все тут важно: и сюжет, и характеры, и манера со стилем повествования, и язык, и подход и ракурсы, и твое отношение, которое меняется к герою с презрения и отвращения на сопереживания и сожаления.
И это все же первый роман на моем веку, на который было написано столько противоречивых и резких рецензий, его или любят или ненавидят, или называют гениальным и прекрасным или отвратительным, но точно не бесталанным. Я отношусь, как это уже стало ясно, к тем, кто его полюбил и считает поэтичным и блестящим произведением.