«Лотта в Веймаре». Томас Манн
Шарлотта Кестнер, вдова надворного советник, мать девяти здравствующих детей и прототип Лотты из «Страданий молодого Вертера» приезжает в Веймар, чтобы через 44 года вновь встретиться с Гёте.
Не стану никого агитировать - Манн есть Манн, стиль его безупречен, но буду откровенен, я увяз в этом стиле на несколько месяцев, читая по две-три странички в день, а то и в неделю, то есть суперувлекательной эту книгу назвать не рискну. Не знаю, в чем тут причина, возможно, тема романа - где пристально и скурпулезно исследуется на примере Гёте природа гениальности, восприятие окружающими своего великого современника и его собственный взгляд на дарованное Природой или Небом призвание, меня не захватила, но было бы вопиющей несправедливостью не признать, что произведение это полно совершенно чудесных мест, как например, описание ужина, который устроил-таки Гёте в честь приезда своей старой знакомой (глава 8), или жемчуг метких замечаний, разбросанных по всему тексту.
Доктор Ример, один из гостей, посетивших Лотту в гостинице по приезде, приводит слова Гёте: «Ирония - это та крупица соли, которая и делает кушанье съедобным»…
Адель Шопенгауэр: «У меня давно сложилось впечатление… что общество, по крайней мере наше, немецкое, из тяги к сервилизму, само портит своих властителей и любимцев, позволяя им злоупотреблять своим превосходством, что не сулит радости ни той, ни другой стороне»…
Её же замечание о том, что человек легко меняет свои убеждения под гнетом новых обстоятельств: «…Человек - подневольное создание, руководимое потребностью жить во внутреннем согласии с обстоятельствами и событиями, с превосходящей силой»…
Еще о человеческой природе: «Не сами по себе они (люди) действуют, а по мерке обстоятельств, дающих им в руки условный масштаб поведения. Если жестокость разрешена обстоятельствами - тем лучше. Не задумываясь, до конца злоупотребляют они этим разрешением, так щедро пользуются им, что можно с уверенностью сказать: большинство людей только и ждет, чтобы обстоятельства развязали их грубые и жестокие инстинкты, позволили бы им вволю поглумиться над собратьями»…
А вот уже слова Гёте из феерического «потока мыслей», запечатленного Манном в главе 7: «В сознательном человек долго пребывать не может. Время от времени он должен спускаться в подсознательное, ибо - там его корни»…
О своем - неспешном - методе работы: «Время надо иметь! Время - дар, неприметный и добрый, если его чтишь и прилежно заполняешь; оно созидает в тиши, оно будит демонов»…
И в заключение слова о «правильном» отношении к искусству: «Брюзгливая, скучная публика и ничего не смыслящая в жизни. Не знает, что всё разлетается в прах без индульгенции, без известной bonhomie (благодушие (фр.)), без того, чтобы смотреть сквозь пальцы на иные недостатки и дважды два иногда признавать за пять. Да и что всё сотворенное человеком, его дела и его искусство, без любви, спешащей ему на помощь, без пристрастного энтузиазма, всё возводящего в высшую степень? Просто дрянь».
Не стану никого агитировать - Манн есть Манн, стиль его безупречен, но буду откровенен, я увяз в этом стиле на несколько месяцев, читая по две-три странички в день, а то и в неделю, то есть суперувлекательной эту книгу назвать не рискну. Не знаю, в чем тут причина, возможно, тема романа - где пристально и скурпулезно исследуется на примере Гёте природа гениальности, восприятие окружающими своего великого современника и его собственный взгляд на дарованное Природой или Небом призвание, меня не захватила, но было бы вопиющей несправедливостью не признать, что произведение это полно совершенно чудесных мест, как например, описание ужина, который устроил-таки Гёте в честь приезда своей старой знакомой (глава 8), или жемчуг метких замечаний, разбросанных по всему тексту.
Доктор Ример, один из гостей, посетивших Лотту в гостинице по приезде, приводит слова Гёте: «Ирония - это та крупица соли, которая и делает кушанье съедобным»…
Адель Шопенгауэр: «У меня давно сложилось впечатление… что общество, по крайней мере наше, немецкое, из тяги к сервилизму, само портит своих властителей и любимцев, позволяя им злоупотреблять своим превосходством, что не сулит радости ни той, ни другой стороне»…
Её же замечание о том, что человек легко меняет свои убеждения под гнетом новых обстоятельств: «…Человек - подневольное создание, руководимое потребностью жить во внутреннем согласии с обстоятельствами и событиями, с превосходящей силой»…
Еще о человеческой природе: «Не сами по себе они (люди) действуют, а по мерке обстоятельств, дающих им в руки условный масштаб поведения. Если жестокость разрешена обстоятельствами - тем лучше. Не задумываясь, до конца злоупотребляют они этим разрешением, так щедро пользуются им, что можно с уверенностью сказать: большинство людей только и ждет, чтобы обстоятельства развязали их грубые и жестокие инстинкты, позволили бы им вволю поглумиться над собратьями»…
А вот уже слова Гёте из феерического «потока мыслей», запечатленного Манном в главе 7: «В сознательном человек долго пребывать не может. Время от времени он должен спускаться в подсознательное, ибо - там его корни»…
О своем - неспешном - методе работы: «Время надо иметь! Время - дар, неприметный и добрый, если его чтишь и прилежно заполняешь; оно созидает в тиши, оно будит демонов»…
И в заключение слова о «правильном» отношении к искусству: «Брюзгливая, скучная публика и ничего не смыслящая в жизни. Не знает, что всё разлетается в прах без индульгенции, без известной bonhomie (благодушие (фр.)), без того, чтобы смотреть сквозь пальцы на иные недостатки и дважды два иногда признавать за пять. Да и что всё сотворенное человеком, его дела и его искусство, без любви, спешащей ему на помощь, без пристрастного энтузиазма, всё возводящего в высшую степень? Просто дрянь».