"Критика и клиника" Жиль Делез
Всегда ускользай
Великий писатель - всегда как чужеземец в языке, он черпает свои силы из немого безвестного меньшинства, принадлежащего ему одному. Он кроит внутри своего языка язык иностранный, коего прежде не существовало.
Фрнцузский философ постструктуралист Жиль Делёз не тот, кого я страстно стремилась прочесть, но слышала о нем, как о значимой фигуре современного культурного бэкграунда, и не исключала возможности составить когда-нибудь при случае представление. Мы знаем, что "когда-нибудь при случае" эвфемизм для "никогда", с Делёзом скорее всего так бы и вышло, не будь волшебного пенделя Долгой прогулки, ей благодарна за многие имена, до которых нипочем не дотянулась бы, когда бы не квестовые задания игры. Теперь у меня есть о нем представление, хотя бы по самой поздней и наиболее критикуемой из работ, которую он частично писал уже больной раком легкого (именно одного легкого, второго лишился еще молодым из-за туберкулеза) и прикованный к аппарату ИВЛ.
"Критика и клиника" его сольный труд, что для Делёза, много лет работавшего в соавторстве, значимая деталь - этот труд написан после смерти его постоянного соавтора Феликса Гваттари. Я конспективно изложу свое, далеко не исчерпывающее, понимание "Критики и клиники". Этой книгой философ подвел итог своим работам в области литературной критики, к которой подходил не с точки зрения литературоведения, но рассматривая творчество с позиций философских категорий. Писатель, в его понимании - человек, который становится врачом, клиницистом цивилизации, изобретая "язык в языке".
Среди философов, которых мне довелось читать, Делёз один из самых непростых для понимания. Французский постструктурализм вообще в значительной степени вещь в себе, а в его случае отсутствие якорей и привязок осложняется еще полемикой с Кантом, Гегелем, Фрейдом - теми, в ком профаны, интересующиеся развитием философской мысли, обычно находят точку опоры. Канта я вспомнила не случайно, Делёз спорит с ним и критикует три его "Критики", но при этом самого его относят к неокантианцам, хотя трансцендетализм, как мне кажется, сильно не к нему. Ясность изложения и отточенные формулировки словно бы претят Делёзу, любую свою мысль он излагает предельно путаным способом, с заходом во многие смежные области, совершенно пренебрегая примерами, которыми Витгенштейн, Гуссерль, Кьеркегор достаточно ясно иллюстрируют сложные для понимания пассажи. Мысли Делёза на вольном выпасе, гуляют сами по себе, и когда удается какую-то из них ухватить за бочок - это просто праздник.
Вот смотрите, я люблю Шекспира и люблю Канта, и мне было бы очень интересно понять, каким образом Делёз соединяет их в статье "О четырех поэтических формулах, которые могли бы резюмировать философию Канта". Но я начинаю читать, и прихотливая авторская мысль зачем-то многократно ведет меня к Артюру Рэмбо, цитатами из стихов которого Делёз богато иллюстрирует предельно темную воду во облацех своих рассуждений, но практически не нахожу Шекспира, и из дважды прочитанной главы понимаю лишь, что Кант начал как Гамлет, а кончил как король Лир.Что ж, пусть этот бесценный осколок французской философской мысли пребудет со мной.
На самом деле, когда удается ловить за ускользающий кончик какую-нибудь мысль и докручивать ее до логического завершения, она оказывается подлинно драгоценной. Как например вынесенная в эпиграф и очищенная от напластований идея меньшинства, на языке которого говорят подлинно великие авторы. Меньшинства, состоящего из себя, заново переизобретающего язык, который отныне со всеми его корявостями (Платонов) и немыслимыми красотами (Набоков) становится частью общего языка. Что верно как для национального, так и для общечеловеческого.
Вообще идея меньшинства значима для Делёза. Питая огромное уважение к Марксу, от совершенно отрицает классовость, на которой зиждется марксизм. По Делёзу есть один класс - рабов, и одни рабы владеют другими. Вне этого те, кто научился ускользать, и вот это уже почти пелевинские "Затворник и Шестипалый", это я понимаю и люблю. Кстати о способах и методике ускользания - им собственно как и мироустройству по Делёзу, посвящена "Тысяча плато", и теперь я думаю, что найду возможность почитать эту вещь.Невзирая.
Резюмируя: чтение сложное даже для подготовленного читателя. Но интересное и небесполезное.