"Трудно отпускает Антарктида" Владимир Санин
Героизм нужен там, где нет профессионализма
У Антарктиды есть живая душа. Ну, вроде мыслящего океана у Лема. Пребывая миллионы лет в своем постылом одиночестве, Антарктида привыкла к нему и карает каждого, кто осмеливается его нарушить.
Экстрим привлекает обывателя. Что может быть приятнее, чем наблюдать, как другие сражаются со смертельной опасностью, бредут сквозь пургу, обмораживаются, рискуют замерзнуть насмерть - все это, сидя в уюте своей квартиры, под лаской плюшевого пледа и с кружкой какао в руках. Безрисковая сопричастность, буквально видишь себя одним из этих героев. Самоотверженных, в любую минуту готовых закрыть собственной грудью очередную амбразуру.
Что, в самом деле готовы? Думаю нет. Прошли времена, когда в порядке вещей было жертвовать собой ради гипотетического общего блага и светлого будущего всего человечества. Писатель Владимир Санин на самом деле участвовал в полярных экспедициях в Арктику и Антарктику, и описываемую фактуру знает не по книгам или чьим-то рассказам. Но очень сомневаюсь, что ему приходилось переживать испытания, которым с садистическим удовольствием подвергает своих кочующих по циклу "Зов полярных широт" персонажей. Хотя бы потому что пройти через такое и просто остаться живым, с полным комплектом пальцев на руках и ногах, попросту нереально.
Сборник "Трудно отпускает Антарктида" включает четыре повести: "Семьдесят два градуса ниже нуля", "В ловушке", титульную и "За тех, кто в дрейфе", но если вы читали одну - вы читали их все. Неважно даже, что где-то действие происходит в Антарктике, и к тяготам жестокого климата добавляются вертикальная зональность с высотной болезнью, а где-то - среди бескрайних просторов Арктики. Везде чрезвычайно обаятельные полярники, такие рыцари без страха и упрека, везде экстремально тяжелые бытовые условия, описанные, впрочем, без подробностей.
Мы не видим, как люди готовят еду и как едят, где и как спят, как вообще оборудованы домики и палатки, как одеваются, как моются, как устроены туалеты. То есть, ничего из того, что составляет жизнь в ее повседневности, которая сама по себе могла бы быть немыслимо интересной. Вместо этого автор усиленно пичкает нас рассуждениями о замечательно талантливом начальнике экспедиции, который слуга царю, отец солдатам и вообще "Батя". Совершенно упуская из виду, что большинство экстремальных ситуаций случается с героями именно под его гениальным руководством и не в последнюю очередь с его подачи.
Вот смотрите, какая ситуация: из-за ряда форс-мажоров не удается вовремя доставить топливо со станции Мирный на станцию Восток, и санно-гусеничный поход приходится осуществлять в самых неблагоприятных погодных условиях при пресловутых -72. Можно было перенести экспедицию на следующее антарктическое лето, тем более, что от наличия/отсутствия топлива никто не пострадает, Восток необитаем и используется чисто для научных целей. Но люди, под давлением мудрого руководителя, отправляются в самоубийственную миссию. Не удосужившись проверить качество горючего и исправность техники.
И так тут все время. Где-то лопасти не завезли, где-то оба генератора оказались неисправными при -46 за бортом, где-то из-за разлома в льдине вспыхивает пожар и сгорает вся солярка, едва не спалив людей. А чего стоит история с эвакуацией в заглавной повести. Корабль пробиться не может, затерт льдами и топлива в обрез. За людьми пускаются одномоторные самолеты с выработанным ресурсом двигателя, по дороге все становится так хреново, что сбрасываются для облегчения веса даже шубы и унты летчиков, которые долетают босиком, а им на месте надо по шесть-семь мужиков забрать. Ребята, вы чего? Где логика?
Какая-то бесконечная кунсткамера, честное слово. Гибрид грибоедовского "Рассудку вопреки, наперекор стихиям" и тихоновского "Гвозди бы делать из этих людей". Я вижу стопицот восторженных рецензий, но не понимаю, чем вызваны восторги. Я за то, чтобы люди оставались людьми, а не превращались в кусочки проволоки, искупая чью-то некомпетентность, халатность и рвачество.