читательский дневник. июль
1. П. Сутин «Девять дней». Книга о взрослых серьезных мужчинах - здравый смысл, высокий профессионализм, старинная дружба, вот это всё. Когда один из компании погибает, прощающиеся с ним товарищи разбирают его архив - и встречают там себя в довольно неприглядном виде. Ничего неприличного, но смертельные диагнозы, врачебные ошибки, никому в этом фотоальбоме не свезло. Вот только кому, как не им, известно, что этих событий на снимках и в газетных статьях не было! Ну, разбираются по мере сил. Какая-то нескладушка есть в том, что читателю догадка приходит странице на тридцатой, а героям - ближе к финалу. Не подскажешь же им, в бумагу не крикнешь. Оттого всю дорогу дискомфорт.
2. В. Сорокин «Доктор Гарин». О, это большая книга! Как если бы Сорокин все свое наследие перетасовал и в новой книге разложил красивым узором: вот он и такой, и такой, и этакий. Какой - в общем, понятно. То великий классический слог, то деконструкция текста, то сатира, граничащая с юродством, то глубочайшая чувственность и психоделичность - и непременно говно, куда без говна. В целом это роман-путешествие. По России будущего - ох и не пожелаю я вам такой России. Начинается он в лечебнице для душевнобольных жоп с ручкой. Никаких метафор (с моей стороны), это исключительно авторское видение: PB, political beings - генетически выведенные ягодицы с лицом и верхними конечностями, созданные для политической деятельности, потому как другие части для политика излишни. Впрочем, вследствие реформ эти ягодицы были от своих функций избавлены и пребывают нынче в душевной санатории, где доктор Гарин ежеутренне обходит их, беседует с каждым и делает электрический укол. Потом происходит очередной ядерный взрыв, пятый или шестой на памяти участников событий, и взбалмошная ягодичная пастораль сменяется бегством. На отчаянном своем пути доктор Гарин меняет убежища, попадает в плен, пользуется своеобразным гостеприимством самых разных представителей мироустройства от меховых мутантов до великанов и дюймовочек; с прекрасной половиной неизменно вступает в половую связь. Секс с «большой» - великаны примерно в три раза превосходят номинальных людей, - отчего-то технически не описан автором! Ну уж конечно, не по причине стыдливости (упаси боже, ну это же Сорокин!) - но, кажется, исключительно для того, чтоб читатель завяз умом в этой сцене, пытаясь самостоятельно ее представить. Это безумно увлекательно всё, все эти места, сущности, побеги и горечи. Местами на «Остров Сахалин» похоже, финалом - «На Москву-Петушки», о, эта буква.
3. Д. Джонсон «В самой глубине». Зловещая и водянистая история о матери и дочери, долгие годы живших на реке, - и о словах. Слова заявлены как шестеренки, движущие эту странноватую небыль, - мать, душевнобольная, учит дочь несуществующим словам; ту дразнят в школе, когда девочка изъясняется ими, не зная, что они лишь выдумка; и, наконец, повзрослевшая дочь становится лексикографом. Вот только самих слов при этом не видно! Их приведена едва ли дюжина - мне кажется, столько внутренних словечек сыщется в любой совершенно обычной семье. До Бёрджесса автор явно не дотянулась, хотя сама же себе задала повод. Кроме слов, на реке происходит некоторое количество кроссгендерных, мистических и кровавых историй, местами в духе индийского кино. Советовать книгу не буду, в том числе по причине сцены инцеста, которую я пожалела, что прочла, хотя обычно смутить меня непросто.
4. Е. Nебо «Самбхала». Главный герой здесь от безденежья подался в некий психологический эксперимент и преуспел в нем чуть больше, чем собирался: теперь, засыпая, он оказывается в пустынном мире, подозрительно похожем (в том числе для него самого) на мир игры Heroes of Might and Magic - особенно поначалу, очнувшись там одним из юнитов, которым положено только спать, жрать или готовиться к битве, гулко славословя полководца. Затем задача усложняется, и в мире первом за ним начинают охоту спецслужбы, а в мире втором - асуры и дэвы, и главная проблематика тут - в неспособности героя к самопожертвованию здесь и сейчас. Даже при условии, что этим будет спасена вся его планета. Это уравнение с вагонеткой, где поворотником рулит тот, кто привязан один, а по другую сторону развилки - всё остальное человечество, включая неизвестных и неприятных, близких и любимых, прошлых и будущих, всех. Кто в наше время выберет человечество?
5. М. Ниеми «Популярная музыка из Виттулы». Ниеми в последние годы стал одим из моих любимых авторов, и потому я спешно читаю все его книги, переведенные на русский язык. «Популярная музыка из Виттулы» - первый роман, получивший успех у широкой аудитории. По нему и фильм есть, но фильм меня привлек не слишком - книга лучше! Это роман о взрослении двух мальчиков из шведской глубинки. Один из типичной фермерской семьи - шумно, сурово, много детей, дел и побоев, другой из религиозного семейства, где все то же происходит еще и в молчании. 1960-е. Жутковатые сельские нравы с постоянными соревнованиями, кто кого перепьет, кто кого пересидит в сауне, много телесного низа. Очень красят книгу сюрреалистические эпизоды, не позволяющие ни читателю, ни героям окончательно завязнуть в грязном угрюмом быте - то и дело среди прозы жизни (но такой мастерской прозы!) приходится воспарить куда-то в сюрную небывальщину. Из мрачной стороны мне больше всего запомнилась история (здесь каждая глава - отдельный случай), когда отец зовет подросшего сына на инициацию, которая заключается в том, что тому приходится вызубрить имена всех односельчан, с которыми семья состоит в кровной вражде, - и деревня в одночасье из мирного поселения превращается в его уме в поле запутанной вечной битвы. Из душеподъемного - да та самая музыка, которой ребята решают заняться, случайно услышав пластинку Битлов, - и это отрывает их от сумрачной северной земли и задает жизни совершенно новые лихие ритмы. Очень хороша книга, горька-весела-широка.
6. Р. Циммер «Компетентный малыш». Небольшая книга о том, как помочь ребенку на раннем старте почувствовать и сберечь способность взаимодействовать с миром. Условно, есть те, кто готов часами оттачивать трюк, который не получился с первого раза, и те, кто не станет даже пытаться: «всё равно ничего не выйдет». Какие действия родителей могут привести ребенка в одну из этих категорий? Вот буквально с младенческого крика: если малыш кричит - и его берут на руки, у него в этот момент появляется связка, что мир его услышал и ответил. Если не берут - он через какое-то время перестает кричать, понимая, что всё зря и он зря. (Тут сразу хочется вспомнить поколение доктора Спока, рекомендовавшего родителям дать ребенку проораться, и что из этого вышло.) В общем, взять крикушу на руки - самый первый и ранний способ продемонстрировать ему его компетентность. Далее автор логично переходит к совету тщательно подбирать для ребенка игры не слишком простые и не слишком сложные, чтобы он все время рос над собой, не скучал и не куксился. И много отличных игр в приложении, есть из чего выбрать. Отдельное спасибо за главу «Игры с картонными подставками под пиво». Сразу захотелось пройтись по барам - чего не сделаешь ради детского развития!
7. М. Радкевичюс, М. Фрай «Неполный каталог незапертых дворов города Вильнюса». Это альбом карандашной графики и руководство для тех, кто учится гулять по дворам. Если вы гуляете по дворам уже давно, вы тем более знаете, что тут всегда есть чему научиться. Сколько дворов - столько сказок. Не таких, которые рассказывает любимая бабушка, а таких, в которых ненароком оказываешься сам и спешно впитываешь бесшумно прозвучавшие где-то в пространстве правила игры. Возможно, это идеальный путеводитель для приехавших в Вильне, - не чтобы прицельно с альбомом посетить все дворы согласно перечню, но чтоб проникнуться духом места, - но если по правде, то с таким взглядом и чувством всюду ценно. Город Питер стопроцентно хотел бы себе такую книгу, но Вильнюс исполнил свое желание раньше. «В этом дворе со всеми случается нечто из ряда вон выходящее, какой-нибудь удивительный странный пустяк. ...То в разгар лета в дальнем углу за сараями обнаружится почерневший от времени, но до сих пор не растаявший снеговик, то стая голубых и оранжевых попугаев прилетит и рассядется по подоконникам, то мимо пройдёт подвыпивший мужичок и доверительно скажет: "Липы сегодня пахнут, как в день моей смерти"...». Только так экскурсии бы и водить! Вот только контакты с изнанкой - не самое компанейское дело.
8. А. Сталь «Записки из бездны». Небольшая, невеселая и искренняя история одной послеродовой депрессии. С относительно хорошим концом - да, через месяц после родов автор книги угодила в психиатрическую клинику, но истории известны куда более страшные варианты того, что может произойти с матерью и ребенком, если ПРД не обнаружить вовремя. Так что хорошо, что написавшая эту книгу сама оказалась врачом и сумела заметить, что с ней что-то не так, хорошо, что у нее оказался достаточно понимающий муж, чтобы помочь ей с госпитализацией, - и хорошо, что эта книга есть и поможет распространить информацию о ПРД среди тех, кто может когда-нибудь с этим столкнуться.
9. М. Этвуд «Заветы». Продолжение нашумевшего «Рассказа служанки» - книги (и сериала) про тоталитарное государство Галаад, где в результате демографического кризиса женщины были лишены прав, а все общество поделено на страты. Функции гражданина унифицированы, индивидуальность растоптана. Если первая книга велась от лица Служанки - женщины, которую «назначают» в семью, чтобы сделать ее суррогатной матерью посредством ежемесячного ритуального изнасилования, - то вторая часть звучит голосами троих других, тесно связанных с нею: главной Тетки, которая оказывается столь же многогранна, сколь жестока, и двух юных девушек, сыгравших в истории Галаада роль тысячекратно большую, чем они от себя ожидали. Книга очень непростая психологически, но читается запоем. Впрочем, мне показался неправдоподобным основной стержень сюжетной интриги: зачем им нужна была именно Николь? Кто прочел и понял, объясните мне, а?