Обещания...
Обещания...
две книги, два обещания...
Фундаментом одной из книг является-самоубийство а в нем и убийство этих самых обещаний, попытка не дать им прорасти больше, в новом-любимом, оберегаемом сердце. Даже изучение языка, на котором обещания были даны-запрещено. И именно вопреки или благодаря смерти обещаний-семя прорастает и расцветает бурно, стремительно, мощно и ярко!
Смерть уже случилась, началась жизнь. И мы читаем "Повесть о любви и тьме" Амос Оз(Клаузнер)
"Детство одарило их обещаниями, но с неизбежностью пришла сама жизнь, наводящая скуку, нарушающая обещания и даже превращающая их в насмешку."
"...Быть может, что-то из обещаний детства изначально была подернуто недоброй романтически-ядовитой пеленой, под которой музы и смерть оказывались в неразрывной связи? Что-то было не так в излишне стерильном меню, предложенном гимназией «Тарбут»? Или губительной оказалась та меланхолическая, буржуазно-славянская нота, которая, спустя несколько лет после смерти мамы, донеслась до меня со страниц Чехова и Тургенева, зазвучала в рассказах Гнесина, промелькнула в поэзии Рахели?"
Самоубийство замыкает круг, закрывает семя- послесловие книги другой. Обещания со всей страстью и силой уже переданы-бурно проросли из семени, стремились ввысь, достигли высот и...обещания выполнены и можно уходить, жизнь уже случилась и началась смерть. Читаем "Обещание на рассвете" Ромен Гари́ (Ка́цев)
..."об обещании, что я дал себе на рассвете своей юности: воздать ей должное, придать смысл ее жертве и однажды вернуться домой победителем в споре за господство над миром с теми, чью власть и жестокость я так хорошо почувствовал с первых шагов."
"Я достойно сдержал и продолжаю сдерживать свое обещание. Всем сердцем я служил Франции, так как это все, что у меня осталось после смерти матери, не считая ее маленькой фотокарточки с удостоверения личности."
Хочется отметить две прекрасные книги-жизни, жизни-книги. Обещания... на рассвете, в самом начале...Они не сбудутся... Обещания никогда не сбываются. Но в них, соприкосновении с ними, способности их почувствовать, пережить и передать кроется сила-та что творит. Способность творить и есть то, что дает жизнь...
"Что-то же заставило мою маму - поскольку жизнь не осуществила ни одного из обещаний ее юности - рисовать себе смерть в образе возлюбленного, неистового и в тоже время готового укрыть под своей мирной сенью, в образе последнего возлюбленного - избранника муз. Который перевяжет, наконец-то, раны ее одинокого сердца…"Амос Оз
"Потом внимательно осмотрел поленья над головой и вокруг себя, чтобы выбрать самые подходящие, которые следовало выдернуть, чтобы покончить со всем разом, чтобы эта крепость обрушилась на меня и освободила от всех бед. Я с благодарностью дотронулся до каждого из них. До сих пор помню это утешительное и дружеское прикосновение, свой сопливый нос и спокойствие, вдруг охватившее меня при мысли, что меня никогда больше не смогут унизить и сделать несчастным."Ромен Гари́
Смерть и есть то, что творит жизнь; семя порождаясь-обещающее и несбывшись-замирающее... что бы вновь прорости.
"В свои сорок четыре года я все еще мечтаю о какой-то первозданной неясности...
Теперь у меня начали седеть волосы, но они плохо маскируют меня, я нисколько не состарился, хотя скоро дорасту до своих восьми лет. Главное, мне бы не хотелось, чтобы думали, будто я приписываю этому слишком большое значение, и, поскольку уж у меня вырвали из рук факел, я с надеждой и упованием улыбаюсь, думая о других руках, готовящихся его схватить, и о скрытых в нас зарождающихся, еще не проявившихся силах. Не сделав никаких выводов из своего конца, не придя к смирению, я всего лишь отказался от себя самого и, право, не вижу в этом большой беды."
Ромен Гари́
PS "И каждое утро, даже в эти январские серые, туманные, промозглые дни с первым светом пробивалось снаружи, меж мокрых, сбросивших листву ветвей веселое, согревающее душу щебетанье замерзающей птички Элиз: «Ти-да-ди-да-ди…» Но в середине той зимы не повторяла она эту мелодию два-три, а то и четыре раза, как она это делала летом, а исполняла свою песню всего один раз. И замолкала."
"не проснулась и тогда, когда занялся новый день, и из ветвей фикусового дерева в больничном саду позвала ее, удивившись, веселая птица. Она звала ее вновь и вновь, звала напрасно, но, тем не менее, пыталась опять и опять. И по сей день она иногда пытается…"
"А снаружи в это мгновение присоединилась к нам птица Элиз. Три или четыре раза подала она свой ясный, веселый, светлый голос, и это было ее утреннее бетховенское щебетанье: "Ти-да-ди-да-ди…" С особым удивлением выпевала она, с трепетом, благодарностью и воодушевлением, словно до этого мгновения никогда не прерывалась ночь. Словно это утро - самое первое во Вселенной. И его Свет - чудо из чудес, которому никогда не было равных. И свет этот, прорвавшись, пересек все пространства Тьмы." Амос Оз
...войдя утром в салон, я увидел колибри, которая доверчиво влетела туда, зная, что это мой дом, но порыв ветра захлопнул дверь, сделав ее пленницей в четырех стенах. Она сидела на подушке, крохотная и сраженная непониманием, вероятно отчаявшаяся и упавшая духом, и плакала одним из самых печальных голосов, какие мне когда-либо приходилось слышать, - ведь мы никогда не слышим собственного голоса. Я открыл окно, и она улетела: я редко бывал так счастлив, как в эту минуту, и понял, что живу не напрасно." Ромен Гари
две книги, два обещания...
Фундаментом одной из книг является-самоубийство а в нем и убийство этих самых обещаний, попытка не дать им прорасти больше, в новом-любимом, оберегаемом сердце. Даже изучение языка, на котором обещания были даны-запрещено. И именно вопреки или благодаря смерти обещаний-семя прорастает и расцветает бурно, стремительно, мощно и ярко!
Смерть уже случилась, началась жизнь. И мы читаем "Повесть о любви и тьме" Амос Оз(Клаузнер)
"Детство одарило их обещаниями, но с неизбежностью пришла сама жизнь, наводящая скуку, нарушающая обещания и даже превращающая их в насмешку."
"...Быть может, что-то из обещаний детства изначально была подернуто недоброй романтически-ядовитой пеленой, под которой музы и смерть оказывались в неразрывной связи? Что-то было не так в излишне стерильном меню, предложенном гимназией «Тарбут»? Или губительной оказалась та меланхолическая, буржуазно-славянская нота, которая, спустя несколько лет после смерти мамы, донеслась до меня со страниц Чехова и Тургенева, зазвучала в рассказах Гнесина, промелькнула в поэзии Рахели?"
Самоубийство замыкает круг, закрывает семя- послесловие книги другой. Обещания со всей страстью и силой уже переданы-бурно проросли из семени, стремились ввысь, достигли высот и...обещания выполнены и можно уходить, жизнь уже случилась и началась смерть. Читаем "Обещание на рассвете" Ромен Гари́ (Ка́цев)
..."об обещании, что я дал себе на рассвете своей юности: воздать ей должное, придать смысл ее жертве и однажды вернуться домой победителем в споре за господство над миром с теми, чью власть и жестокость я так хорошо почувствовал с первых шагов."
"Я достойно сдержал и продолжаю сдерживать свое обещание. Всем сердцем я служил Франции, так как это все, что у меня осталось после смерти матери, не считая ее маленькой фотокарточки с удостоверения личности."
Хочется отметить две прекрасные книги-жизни, жизни-книги. Обещания... на рассвете, в самом начале...Они не сбудутся... Обещания никогда не сбываются. Но в них, соприкосновении с ними, способности их почувствовать, пережить и передать кроется сила-та что творит. Способность творить и есть то, что дает жизнь...
"Что-то же заставило мою маму - поскольку жизнь не осуществила ни одного из обещаний ее юности - рисовать себе смерть в образе возлюбленного, неистового и в тоже время готового укрыть под своей мирной сенью, в образе последнего возлюбленного - избранника муз. Который перевяжет, наконец-то, раны ее одинокого сердца…"Амос Оз
"Потом внимательно осмотрел поленья над головой и вокруг себя, чтобы выбрать самые подходящие, которые следовало выдернуть, чтобы покончить со всем разом, чтобы эта крепость обрушилась на меня и освободила от всех бед. Я с благодарностью дотронулся до каждого из них. До сих пор помню это утешительное и дружеское прикосновение, свой сопливый нос и спокойствие, вдруг охватившее меня при мысли, что меня никогда больше не смогут унизить и сделать несчастным."Ромен Гари́
Смерть и есть то, что творит жизнь; семя порождаясь-обещающее и несбывшись-замирающее... что бы вновь прорости.
"В свои сорок четыре года я все еще мечтаю о какой-то первозданной неясности...
Теперь у меня начали седеть волосы, но они плохо маскируют меня, я нисколько не состарился, хотя скоро дорасту до своих восьми лет. Главное, мне бы не хотелось, чтобы думали, будто я приписываю этому слишком большое значение, и, поскольку уж у меня вырвали из рук факел, я с надеждой и упованием улыбаюсь, думая о других руках, готовящихся его схватить, и о скрытых в нас зарождающихся, еще не проявившихся силах. Не сделав никаких выводов из своего конца, не придя к смирению, я всего лишь отказался от себя самого и, право, не вижу в этом большой беды."
Ромен Гари́
PS "И каждое утро, даже в эти январские серые, туманные, промозглые дни с первым светом пробивалось снаружи, меж мокрых, сбросивших листву ветвей веселое, согревающее душу щебетанье замерзающей птички Элиз: «Ти-да-ди-да-ди…» Но в середине той зимы не повторяла она эту мелодию два-три, а то и четыре раза, как она это делала летом, а исполняла свою песню всего один раз. И замолкала."
"не проснулась и тогда, когда занялся новый день, и из ветвей фикусового дерева в больничном саду позвала ее, удивившись, веселая птица. Она звала ее вновь и вновь, звала напрасно, но, тем не менее, пыталась опять и опять. И по сей день она иногда пытается…"
"А снаружи в это мгновение присоединилась к нам птица Элиз. Три или четыре раза подала она свой ясный, веселый, светлый голос, и это было ее утреннее бетховенское щебетанье: "Ти-да-ди-да-ди…" С особым удивлением выпевала она, с трепетом, благодарностью и воодушевлением, словно до этого мгновения никогда не прерывалась ночь. Словно это утро - самое первое во Вселенной. И его Свет - чудо из чудес, которому никогда не было равных. И свет этот, прорвавшись, пересек все пространства Тьмы." Амос Оз
...войдя утром в салон, я увидел колибри, которая доверчиво влетела туда, зная, что это мой дом, но порыв ветра захлопнул дверь, сделав ее пленницей в четырех стенах. Она сидела на подушке, крохотная и сраженная непониманием, вероятно отчаявшаяся и упавшая духом, и плакала одним из самых печальных голосов, какие мне когда-либо приходилось слышать, - ведь мы никогда не слышим собственного голоса. Я открыл окно, и она улетела: я редко бывал так счастлив, как в эту минуту, и понял, что живу не напрасно." Ромен Гари