Дэвид Лоуренс. Любовник леди Чаттерлей.
Моим желанием в этом декабре было чтение не сложной, но захватывающей книги. Я остановила свой выбор на "Любовник леди Чаттерлей". Из кратких аннотаций можно было узнать, что это книга про любовь и там употребляется слово fuck.
Но получила я не совсем то, на что рассчитывала.
Эта книга написана после первой мировой и в основе сюжета - новая индустриальная Англия. Автор совершенно точно описывает изменения в стране, в обществе и в отношениях между мужчиной и женщиной. Многие изменения автора пугают, а некоторые он приветствует. Он, как модные ранее прерафаэлиты, призывает сорвать одежду, убежать в леса, украсить себя цветами, слиться с природой, придаваясь любовным утехам. Он хочет закрыть все фабрики и угольные шахты, вместо этого жить на фермах.
Автор много ругает большевиков, в основном за за "отрицание чувств", но сам при этом высказывает мысли, которые были по нраву большевикам, о равенстве всех сословий и о том, что человек может довольствоваться малым для счастья. Не зря его перевели на русский в 32 году и издали, тогда как на родине в Англии запретили.
Лоуренс все повествование пронизано символизмом. Парализованный Клиффорд символизирует положение высших классов, их неспособность к действиям, а сцена, где Конни с лесником тащат инвалидную коляску вверх на холм, символизирует модель общественного строя. Как мне кажется, главный герой, Оливер Меллорс - это сам автор, некоторые факты биографии перекликаются. Я, конечно, не ожидала увидеть такую мощную социальную составляющую произведения, практически половина книги об этом.
Вторая часть книги о любви. Прежде всего о любви телесной между мужчиной и женщиной. Написано очень мощно, ярко, откровенно даже для 21 века. Невозможно такие откровения слушать в транспорте по дороге на работу.
Мы, в 21м веке не привыкли к такому серьезному отношению к физической близости. С большой откровенностью описывается не только физиологическая составляющая, но и эмоциональная. Автор мужчина, но у него получилось описать женские ощущения. Лоуренс опередил свое время, ведь он заявил, что полноценная любовь может быть в соединении не только душ, но и тел и одно из другого рождается и одно другое питает. И эта любовь всего лишь шаг на пути к более совершенному человеку, к более совершенному обществу.
Это была фантастическая ночь; ей было поначалу немного страшно и даже неприятно; но скоро она снова погрузилась в слепящую пучину чувственного наслаждения, запредельного, более острого, чем обычные ласки, но минутами и более желанного. Чуть испуганно она позволила ему делать с собой все; безрассудная, бесстыдная чувственность как пожаром охватила все ее существо, сорвала все покровы, сделала ее другой женщиной. Это была не любовь, это был пир сладострастия, страсть, испепеляющая душу дотла. Выжигающая стыд, самый древний, самый глубокий, таящийся в самых сокровенных глубинах души и тела. Ей стоило труда подчиниться ему, отказаться от самой себя, своей воли. Стать пассивной, податливой, как рабыня - рабыня страсти. Страсть лизала ее языками пламени, пожирала ее, и, когда огонь забушевал у нее в груди и во чреве, она почувствовала, что умирает от острого и чистого, как булат, блаженства.
В юности она не раз задавалась вопросом, что значат слова Абеляра об их с Элоизой любви. Он писал, что за один год любви они прошли все ступени, все изгибы страсти. Одно и то же всегда - тысячу лет назад, десять тысяч лет назад, на греческих вазах - всюду! Эксцессы страсти, выжигающие ложный стыд, выплавляющие из самой грязной руды чистейший металл. Всегда было, есть и пребудет вовеки.
В ту короткую летнюю ночь Конни столько узнала. Испытав такое, женщине полагалось бы умереть си стыда. На самом деле умер стыд, органический стыд - обратная сторона физического страха. Этот стыд-страх гнездится в тайных закоулках тела, и выжечь его может только страсть. Конни познала себя до самых темных глубин души. Добралась до скальной породы своего существа, преступила все запреты, и стыд исчез. Она ликовала. Из груди у нее рвалась хвалебная песнь. Вот, значит, как оно должно быть. Вот что такое жизнь.
Этот мужчина был сущий дьявол! Какой сильной надо быть, чтобы противостоять ему. Не так-то просто взять последний бастион естественного стыда, запрятанного в джунглях тела. Только фаллос мог это свершить. И как мощно он вторгся в нее.
Как она страшилась его и потому ненавидела. И как на самом-то деле желала. Теперь она все поняла. В глубине сознания она давно ждала этого фаллического праздника, тайно мечтала о нем, боялась - ей это не суждено. И вот свершилось: мужчина делит с ней ее последнюю наготу. И стыд в ней умер.
Как лгут поэты, и не только они! Читая их, можно подумать, что человеку нужны одни сантименты. А ведь главная-то потребность - пронзительный, внушающий ужас эрос. Встретить мужчину, который отважился на такое и потом не мучился раскаянием, страхом расплаты, угрызениями совести, - это ли не счастье! Ведь если бы потом он не мог поднять глаз от стыда, заражая стыдом и ее, надо было бы умереть. Какая жалость, что большинство мужчин в любви претенциозны и чуть стыдливы.
Рецензия получилась слишком восторженная, но эта книга неоднородная, целые страницы нудной графомании перемежаются с весьма интересными абзацами, которые хочется копировать и отсылать мужу.
Но получила я не совсем то, на что рассчитывала.
Эта книга написана после первой мировой и в основе сюжета - новая индустриальная Англия. Автор совершенно точно описывает изменения в стране, в обществе и в отношениях между мужчиной и женщиной. Многие изменения автора пугают, а некоторые он приветствует. Он, как модные ранее прерафаэлиты, призывает сорвать одежду, убежать в леса, украсить себя цветами, слиться с природой, придаваясь любовным утехам. Он хочет закрыть все фабрики и угольные шахты, вместо этого жить на фермах.
Автор много ругает большевиков, в основном за за "отрицание чувств", но сам при этом высказывает мысли, которые были по нраву большевикам, о равенстве всех сословий и о том, что человек может довольствоваться малым для счастья. Не зря его перевели на русский в 32 году и издали, тогда как на родине в Англии запретили.
Лоуренс все повествование пронизано символизмом. Парализованный Клиффорд символизирует положение высших классов, их неспособность к действиям, а сцена, где Конни с лесником тащат инвалидную коляску вверх на холм, символизирует модель общественного строя. Как мне кажется, главный герой, Оливер Меллорс - это сам автор, некоторые факты биографии перекликаются. Я, конечно, не ожидала увидеть такую мощную социальную составляющую произведения, практически половина книги об этом.
Вторая часть книги о любви. Прежде всего о любви телесной между мужчиной и женщиной. Написано очень мощно, ярко, откровенно даже для 21 века. Невозможно такие откровения слушать в транспорте по дороге на работу.
Мы, в 21м веке не привыкли к такому серьезному отношению к физической близости. С большой откровенностью описывается не только физиологическая составляющая, но и эмоциональная. Автор мужчина, но у него получилось описать женские ощущения. Лоуренс опередил свое время, ведь он заявил, что полноценная любовь может быть в соединении не только душ, но и тел и одно из другого рождается и одно другое питает. И эта любовь всего лишь шаг на пути к более совершенному человеку, к более совершенному обществу.
Это была фантастическая ночь; ей было поначалу немного страшно и даже неприятно; но скоро она снова погрузилась в слепящую пучину чувственного наслаждения, запредельного, более острого, чем обычные ласки, но минутами и более желанного. Чуть испуганно она позволила ему делать с собой все; безрассудная, бесстыдная чувственность как пожаром охватила все ее существо, сорвала все покровы, сделала ее другой женщиной. Это была не любовь, это был пир сладострастия, страсть, испепеляющая душу дотла. Выжигающая стыд, самый древний, самый глубокий, таящийся в самых сокровенных глубинах души и тела. Ей стоило труда подчиниться ему, отказаться от самой себя, своей воли. Стать пассивной, податливой, как рабыня - рабыня страсти. Страсть лизала ее языками пламени, пожирала ее, и, когда огонь забушевал у нее в груди и во чреве, она почувствовала, что умирает от острого и чистого, как булат, блаженства.
В юности она не раз задавалась вопросом, что значат слова Абеляра об их с Элоизой любви. Он писал, что за один год любви они прошли все ступени, все изгибы страсти. Одно и то же всегда - тысячу лет назад, десять тысяч лет назад, на греческих вазах - всюду! Эксцессы страсти, выжигающие ложный стыд, выплавляющие из самой грязной руды чистейший металл. Всегда было, есть и пребудет вовеки.
В ту короткую летнюю ночь Конни столько узнала. Испытав такое, женщине полагалось бы умереть си стыда. На самом деле умер стыд, органический стыд - обратная сторона физического страха. Этот стыд-страх гнездится в тайных закоулках тела, и выжечь его может только страсть. Конни познала себя до самых темных глубин души. Добралась до скальной породы своего существа, преступила все запреты, и стыд исчез. Она ликовала. Из груди у нее рвалась хвалебная песнь. Вот, значит, как оно должно быть. Вот что такое жизнь.
Этот мужчина был сущий дьявол! Какой сильной надо быть, чтобы противостоять ему. Не так-то просто взять последний бастион естественного стыда, запрятанного в джунглях тела. Только фаллос мог это свершить. И как мощно он вторгся в нее.
Как она страшилась его и потому ненавидела. И как на самом-то деле желала. Теперь она все поняла. В глубине сознания она давно ждала этого фаллического праздника, тайно мечтала о нем, боялась - ей это не суждено. И вот свершилось: мужчина делит с ней ее последнюю наготу. И стыд в ней умер.
Как лгут поэты, и не только они! Читая их, можно подумать, что человеку нужны одни сантименты. А ведь главная-то потребность - пронзительный, внушающий ужас эрос. Встретить мужчину, который отважился на такое и потом не мучился раскаянием, страхом расплаты, угрызениями совести, - это ли не счастье! Ведь если бы потом он не мог поднять глаз от стыда, заражая стыдом и ее, надо было бы умереть. Какая жалость, что большинство мужчин в любви претенциозны и чуть стыдливы.
Рецензия получилась слишком восторженная, но эта книга неоднородная, целые страницы нудной графомании перемежаются с весьма интересными абзацами, которые хочется копировать и отсылать мужу.