Социальные последствия происходящего сегодня во Франции могут быть очень неожиданными
«Ворожцов Владимир
6 декабря в 0:39
·
Социальные последствия происходящего сегодня во Франции могут быть очень неожиданными.
Об этом продолжает размышлять ЕВГЕНИЙ ВОРОЖЦОВ, выпускник Вышей школы комиссаров французской полиции, хорошо знающий особенности и проблемы ее работы, ныне адвокат Межреспубликанской коллегии адвокатов.
Пожалуй, самым важным и никем не предсказанным последствием движения Жёлтых Жилетов стало неожиданное объединение в ходе протестных действий существенно разных социальных страт французского общества.
Страт, объединение которых ранее представлялось совершенно невозможным.
Представители, вроде бы, никак не совместимых социальных групп неожиданно оказались способны действовать сообща, пусть не смешиваясь друг с другом, но действовать согласованно и довольно эффективно.
И это сразу же отразилось на тактике действий протестующих.
Пожалуй, впервые эта новая тактика была применена именно 1 декабря, и данное ее изменение очень показательно.
Так в Париже в ряде мест наблюдалось необычное эшелонированное построение митингующих во времени и пространстве.
( Свернуть )
Первыми, уже к 9 утра, на место прибывают крайне правые. В серьёзные стычки с правоохранителями они не вступают, по большей части их довольно легко можно рассеять гранатами со слезоточивым газом.
Но они, фактически, разведывают слабые места сил правопорядка и ведут "беспокоящие" действия.
К обеду, когда прибывают главные силы жилетов, ультраправые идут отдыхать (французы есть французы), а вот полиция уже порядком вымотана...
И вот здесь появляется ещё одно новшество.
Вновь прибывшие внезапно выстраивают глубоко эшелонированную оборону.
В первом ее ряду -- левые активисты. Они постоянно задирают противостоящую им полицию, пытаются атаковать или, напротив, первыми принимают на себя удар сил охраны правопорядка.
Во втором ряду -- основные "боевые силы" именно жёлтых жилетов. Чаще всего это, так называемые, «жёлтые жилеты в гневе», то есть та часть Жилетов, которая готова к столкновениям с полицией.
Здесь уже собираются люди из разных социальных и профессиональных слоёв, не объединенные какой-то определенной политической симпатией. Они тоже строят баррикаду под прикрытием первого эшелона. А в случае, если полиция активной атакой сминает передний край, они оказывают товарищам поддержку, в том числе и физической силой.
Третий уровень - это хулиганы из пригородов. Они непосредственно вступить в столкновения с полицией своей целью не имеют.
Зато грабят, поджигают и ломают всё, что только можно. Своими действиями они создают хаос и вынуждают полицейских вмешиваться там, где полиции это в данный момент не выгодно или требует от нее значительных усилий.
Например, перебрасывать дополнительные силы на маленькие улочки, чтобы прекратить безудержные грабежи и вандализм, или чтобы обеспечить проезд пожарных на место поджогов.
Четвёртая группа, это так называемые «ротозеи».
Ротозеи -- это та часть митингующих, которая не склонна к конфликту с правоохранительными органами. Но они фактически оказывают моральную поддержку передовым отрядам, снимают происходящее на смартфоны, добавляют массовости. Тут нередко встречаются даже туристы, судя по социальным сетям - попадались и российские.
И все эти четыре слоя в результате действуют согласованно, синхронно наступают и синхронно отступают. Оказывают друг другу помощь.
К ночи основная масса протестующих расходится, и только особенно "упорные" активисты из числа разных групп устраивают провокации едва ли не до самого утра.
Преимущество такой тактики заключается в том, что различные, ранее несовместимые социальные группы, хоть и не смешиваются в ходе протестных действий, но функционально объединяют свои сильные стороны.
Одни получают фан от более или менее интенсивных столкновений с полицией, другие мирно протестуют, а кто-то просто грабит под прикрытием первых с фронта и вторых с тыла.
Разнесение по времени позволяет избежать ненужных конфликтов среди самих радикалов и одновременно получить возможность смены участников.
Полиция такой смены лишена из-за своей малочисленности. Даже находящиеся в резерве всё равно остаются в состоянии постоянной боеготовности и полноценного отдыха в течении длительного времени не имеют.
В результате, с учетом времени на развертывание и отвод сил и средств на базы (а по понятным причинам силы правопорядка приезжают на место заранее и уезжают последними), получается, что как отдельные полицейские подразделения, так и конкретные руководители разного уровня вынуждены находиться в этой стрессовой ситуации и без отдыха целые сутки без перерыва.
Такой стресс, тем более повторяющийся регулярно, рано или поздно может вызвать ошибки и неадекватные решения, обусловленные исключительно нервным и физическим истощением.
Более того, уверен, что такие случаи уже есть. Просто сейчас они ещё сконцентрированы в основном на низшем уровне.
Очень вероятно, что резкий рост числа раненых среди сотрудников правоохранительных органов связан не только с активизацией манифестантов, но и с банальной потерей концентрации внимания и качества управления из-за накопившейся усталости.
Сюда следует добавить и такую категорию пострадавших полицейских, как контуженые. Они не учитываются как раненые, а их только в Париже за 1 декабря более 300. Более 300 контуженых полицейских при всей сравнительной малочисленности сил охраны порядка - это очень значительная цифра.
Главным социальным новшеством данных протестов, на которое следует обратить особое внимание, являются впервые проклюнувшиеся ростки взаимодействия между коренным французским населением и инородческим.
За предыдущие 50 лет такого не только не наблюдалось, но его уже и представить стало невозможно.
Обе группы за десятилетия разделились и расселились по отдельным кварталам, старательно дистанцировались друг от друга.
Сегодня мы впервые наблюдаем, как потомки иммигрантов из Африки впервые почувствовали себя частью общества, и были "приняты" в общее французское сопротивление.
Стремительно беднеющий средний класс и уже бедные обитатели социального жилья внезапно оказались по одну сторону баррикад.
Понимание того, что враг у них один и цели одни, пока всё ещё подсознательное. Усиливающееся социальное расслоение насильно фактически заталкивает бедных любого происхождения и любой культуры в одну лодку, заставляя закрывать глаза на различие культуры или внешнего вида перед общим врагом.
Если это разовое, спонтанное взаимодействие действительно "прорастёт", станет закономерностью, то Европу ждёт совершенно неожиданное развитие событий.
Как будут дальше проявляться эти неожиданные особенности?
Подождем субботы!»
Источник информации: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=2067379139967775&set=a.1515493981822963&type=3
6 декабря в 0:39
·
Социальные последствия происходящего сегодня во Франции могут быть очень неожиданными.
Об этом продолжает размышлять ЕВГЕНИЙ ВОРОЖЦОВ, выпускник Вышей школы комиссаров французской полиции, хорошо знающий особенности и проблемы ее работы, ныне адвокат Межреспубликанской коллегии адвокатов.
Пожалуй, самым важным и никем не предсказанным последствием движения Жёлтых Жилетов стало неожиданное объединение в ходе протестных действий существенно разных социальных страт французского общества.
Страт, объединение которых ранее представлялось совершенно невозможным.
Представители, вроде бы, никак не совместимых социальных групп неожиданно оказались способны действовать сообща, пусть не смешиваясь друг с другом, но действовать согласованно и довольно эффективно.
И это сразу же отразилось на тактике действий протестующих.
Пожалуй, впервые эта новая тактика была применена именно 1 декабря, и данное ее изменение очень показательно.
Так в Париже в ряде мест наблюдалось необычное эшелонированное построение митингующих во времени и пространстве.
( Свернуть )
Первыми, уже к 9 утра, на место прибывают крайне правые. В серьёзные стычки с правоохранителями они не вступают, по большей части их довольно легко можно рассеять гранатами со слезоточивым газом.
Но они, фактически, разведывают слабые места сил правопорядка и ведут "беспокоящие" действия.
К обеду, когда прибывают главные силы жилетов, ультраправые идут отдыхать (французы есть французы), а вот полиция уже порядком вымотана...
И вот здесь появляется ещё одно новшество.
Вновь прибывшие внезапно выстраивают глубоко эшелонированную оборону.
В первом ее ряду -- левые активисты. Они постоянно задирают противостоящую им полицию, пытаются атаковать или, напротив, первыми принимают на себя удар сил охраны правопорядка.
Во втором ряду -- основные "боевые силы" именно жёлтых жилетов. Чаще всего это, так называемые, «жёлтые жилеты в гневе», то есть та часть Жилетов, которая готова к столкновениям с полицией.
Здесь уже собираются люди из разных социальных и профессиональных слоёв, не объединенные какой-то определенной политической симпатией. Они тоже строят баррикаду под прикрытием первого эшелона. А в случае, если полиция активной атакой сминает передний край, они оказывают товарищам поддержку, в том числе и физической силой.
Третий уровень - это хулиганы из пригородов. Они непосредственно вступить в столкновения с полицией своей целью не имеют.
Зато грабят, поджигают и ломают всё, что только можно. Своими действиями они создают хаос и вынуждают полицейских вмешиваться там, где полиции это в данный момент не выгодно или требует от нее значительных усилий.
Например, перебрасывать дополнительные силы на маленькие улочки, чтобы прекратить безудержные грабежи и вандализм, или чтобы обеспечить проезд пожарных на место поджогов.
Четвёртая группа, это так называемые «ротозеи».
Ротозеи -- это та часть митингующих, которая не склонна к конфликту с правоохранительными органами. Но они фактически оказывают моральную поддержку передовым отрядам, снимают происходящее на смартфоны, добавляют массовости. Тут нередко встречаются даже туристы, судя по социальным сетям - попадались и российские.
И все эти четыре слоя в результате действуют согласованно, синхронно наступают и синхронно отступают. Оказывают друг другу помощь.
К ночи основная масса протестующих расходится, и только особенно "упорные" активисты из числа разных групп устраивают провокации едва ли не до самого утра.
Преимущество такой тактики заключается в том, что различные, ранее несовместимые социальные группы, хоть и не смешиваются в ходе протестных действий, но функционально объединяют свои сильные стороны.
Одни получают фан от более или менее интенсивных столкновений с полицией, другие мирно протестуют, а кто-то просто грабит под прикрытием первых с фронта и вторых с тыла.
Разнесение по времени позволяет избежать ненужных конфликтов среди самих радикалов и одновременно получить возможность смены участников.
Полиция такой смены лишена из-за своей малочисленности. Даже находящиеся в резерве всё равно остаются в состоянии постоянной боеготовности и полноценного отдыха в течении длительного времени не имеют.
В результате, с учетом времени на развертывание и отвод сил и средств на базы (а по понятным причинам силы правопорядка приезжают на место заранее и уезжают последними), получается, что как отдельные полицейские подразделения, так и конкретные руководители разного уровня вынуждены находиться в этой стрессовой ситуации и без отдыха целые сутки без перерыва.
Такой стресс, тем более повторяющийся регулярно, рано или поздно может вызвать ошибки и неадекватные решения, обусловленные исключительно нервным и физическим истощением.
Более того, уверен, что такие случаи уже есть. Просто сейчас они ещё сконцентрированы в основном на низшем уровне.
Очень вероятно, что резкий рост числа раненых среди сотрудников правоохранительных органов связан не только с активизацией манифестантов, но и с банальной потерей концентрации внимания и качества управления из-за накопившейся усталости.
Сюда следует добавить и такую категорию пострадавших полицейских, как контуженые. Они не учитываются как раненые, а их только в Париже за 1 декабря более 300. Более 300 контуженых полицейских при всей сравнительной малочисленности сил охраны порядка - это очень значительная цифра.
Главным социальным новшеством данных протестов, на которое следует обратить особое внимание, являются впервые проклюнувшиеся ростки взаимодействия между коренным французским населением и инородческим.
За предыдущие 50 лет такого не только не наблюдалось, но его уже и представить стало невозможно.
Обе группы за десятилетия разделились и расселились по отдельным кварталам, старательно дистанцировались друг от друга.
Сегодня мы впервые наблюдаем, как потомки иммигрантов из Африки впервые почувствовали себя частью общества, и были "приняты" в общее французское сопротивление.
Стремительно беднеющий средний класс и уже бедные обитатели социального жилья внезапно оказались по одну сторону баррикад.
Понимание того, что враг у них один и цели одни, пока всё ещё подсознательное. Усиливающееся социальное расслоение насильно фактически заталкивает бедных любого происхождения и любой культуры в одну лодку, заставляя закрывать глаза на различие культуры или внешнего вида перед общим врагом.
Если это разовое, спонтанное взаимодействие действительно "прорастёт", станет закономерностью, то Европу ждёт совершенно неожиданное развитие событий.
Как будут дальше проявляться эти неожиданные особенности?
Подождем субботы!»
Источник информации: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=2067379139967775&set=a.1515493981822963&type=3