Настроенческое
Сегодня в Киеве был второй снег. Первый я успела застать ранним-ранним утром в воскресенье - ради этого стоило лечь в субботу спать задолго даже до десяти вечера. В семь часов еще лежал на крышах хозяйственных построек института гематологии через дорогу, а в пол-девятого, когда остальные домочадцы начали потихоньку просыпаться, они уже ничего не застали. Зато я словила это ощущение впервые в году - приятная, действительно приятная морозная свежесть - и запах свежевыпавшего снега, запах снега и мороза, что для меня приравнивается к запаху зимних радостей, зимних праздников, Нового года "еще бы сюда разве что мандаринок".
А сегодня снег уже был целый день, даже не успел растаять полностью, когда сменился дождем. С утра настоящая метель. Ближе к полудню (когда нас отпустили с пар, что-то в лесу сегодня очень большое сдохло, в возможность такого счастья, тем более, на педиатрии, мы уже давно разучились верить и надеяться) снег был откровенно мокрым, слякоть жуткой, а ветер почему-то еще более холодным и противным. И даже несмотря на это (я ведь совершенно нехолодостойкая, ненавижу холод и тем более холодный ветер) погода мне приносила ощущение абсолютного счастья. При нулевой или минусовой температуре совсем по-другому пахнет воздух. Прелесть этого свежего аромата сложно описать. И ведь не только эта свежесть радовала! Даже запах мокрой шерсти от воротника дубленки. Даже ощущение замерзших пальцев рук и ног... Все это настолько напоминает о зимних радостях и развлечениях, что пока что, в этом сезоне, внове - и несет только позитив. Пока что, возможно. Но пока что это прекрасно.
Два с половиной лишних часа дома я наконец-то смогла потратить на фортепиано. Кажется, впервые после Мечтайлума я открыла его крышку. Достала "Лунную сонату" Бетховена (если быть более точным, то только первую часть, собственно известное адажио) и по-серьезному, "как когда-то с учительницей в музшколе" разучивала по фразам, отрабатывала по тактам те сложные технические места; пыталась продумать и понять - прочувствовать и усвоить - динамику... Все-таки это произведение прекрасно. Оно удивительно грустно - и удивительно прекрасно. И Бетховен, возможно, все-таки самый любимый мой композитор, именно "мой" композитор во многих произведениях. Я не помню, насколько я часто писала это в ЖЖ - но все-таки: моя любовь к классической музыке начинается с Бетховена и заканчивается Рахманиновым. Все, что было написано до Бетховена, или после Рахманинова - это не моя музыка, и исключения только подтверждают правило.
Мне часто - чаще, чем мне бы этого хотелось - бывает грустно. Но все-таки хорошо, что иногда я могу погрустить действительно креативно. Серый тусклый дневной свет из-за снежных туч, что едва видно мелкие обозначения в нотах. Никого в комнате. Никуда не нужно спешить - аж до трех часов дня, когда придется все бросать нестись в профком, и в деканат, и в университетское отделение банка. И - отдав должное Бетховену, можно "похулиганить". Что-то вроде холмсовских издевательств над скрипкой слухом Ватсона - непонятные хаотичные оборванные мелодии, "что чувствую - так двигаются руки". Хорошая терапия, когда в комнате нет никого, над чьим слухом это было бы издевательством. Иногда пальцы сбиваются на известные мелодии - интересно, когда это те мелодии, которые я никогда не разучивала. Та самая слезоточивая мелодия из "Шербурских зонтиков". Или "Сказки Венского леса"... хотя они сегодня не пошли просто потому, что слишком светлые, теплые и позитивные для легкой меланхолии. А Уэбберовская "Memory" - это был не чистый эксперимент, у меня где-то валяются ее ноты. Хотя я точно играла сегодня ее не в той тональности и не в той аранжировке, в которой она у меня в нотах.
Чтобы логически завершить пост - наверное, и о конце дня стоит рассказать. Просидела почти два часа в двух очередях, перед профкомом и в банке. Хорошо, что в обоих случаях можно было именно просидеть - и было с собой что почитать. Плохо, что придется мотаться и завтра тоже - и, скорее всего, столько же сидеть, а то и стоять - но зато я на это настроилась. Плохо, что когда я вышла из дому, довольно сильный дождь окончательно перестал прикидываться снегом. Хорошо, что когда я вышла из университета, дождь почти совершенно унялся. И хорошо, что я одела специальную обувь, с которой никакая слякоть и лужи не страшны - прогулялась из университета домой, чудесная часовая ночная прогулка, сначала любимый парк Пушкина, потом по Оранжерейной вдоль стены Лукьяновского кладбища с городским моргом по другую руку, и наконец, та часть Бабьего Яра, где самый большой памятник поставили и постоянно работают прожектора (значит, светло и не страшно. Не то, что та часть Яра, которая вниз, к психушке...) Короче говоря, после всего этого даже мои неубиваемые герметичные волшебные ботиночки промокли - зато домой пришла умиротворенная и довольная, и университетская бюрократия нам сегодня была нипочем...
А дома сижу слушаю Бетховена. Лунную. И Патетическую. Эх, я уже столько раз подбиралась к Патетической, когда же я смогу хоть относительно прилично ее сыграть... Мечты, мечты... Где вы видели врачей-пианистов? Даже Хаус играет джаз, или мелодии собственного сочинения - но за нечто столь серьезное, как Патетическая, никогда не брался... (Ладно, Шандричка, ты тоже не думала, что когда-то сама разучишь прелюдию Рахманинова cis-moll настолько, что посмеешь исполнять на публике...)
А сегодня снег уже был целый день, даже не успел растаять полностью, когда сменился дождем. С утра настоящая метель. Ближе к полудню (когда нас отпустили с пар, что-то в лесу сегодня очень большое сдохло, в возможность такого счастья, тем более, на педиатрии, мы уже давно разучились верить и надеяться) снег был откровенно мокрым, слякоть жуткой, а ветер почему-то еще более холодным и противным. И даже несмотря на это (я ведь совершенно нехолодостойкая, ненавижу холод и тем более холодный ветер) погода мне приносила ощущение абсолютного счастья. При нулевой или минусовой температуре совсем по-другому пахнет воздух. Прелесть этого свежего аромата сложно описать. И ведь не только эта свежесть радовала! Даже запах мокрой шерсти от воротника дубленки. Даже ощущение замерзших пальцев рук и ног... Все это настолько напоминает о зимних радостях и развлечениях, что пока что, в этом сезоне, внове - и несет только позитив. Пока что, возможно. Но пока что это прекрасно.
Два с половиной лишних часа дома я наконец-то смогла потратить на фортепиано. Кажется, впервые после Мечтайлума я открыла его крышку. Достала "Лунную сонату" Бетховена (если быть более точным, то только первую часть, собственно известное адажио) и по-серьезному, "как когда-то с учительницей в музшколе" разучивала по фразам, отрабатывала по тактам те сложные технические места; пыталась продумать и понять - прочувствовать и усвоить - динамику... Все-таки это произведение прекрасно. Оно удивительно грустно - и удивительно прекрасно. И Бетховен, возможно, все-таки самый любимый мой композитор, именно "мой" композитор во многих произведениях. Я не помню, насколько я часто писала это в ЖЖ - но все-таки: моя любовь к классической музыке начинается с Бетховена и заканчивается Рахманиновым. Все, что было написано до Бетховена, или после Рахманинова - это не моя музыка, и исключения только подтверждают правило.
Мне часто - чаще, чем мне бы этого хотелось - бывает грустно. Но все-таки хорошо, что иногда я могу погрустить действительно креативно. Серый тусклый дневной свет из-за снежных туч, что едва видно мелкие обозначения в нотах. Никого в комнате. Никуда не нужно спешить - аж до трех часов дня, когда придется все бросать нестись в профком, и в деканат, и в университетское отделение банка. И - отдав должное Бетховену, можно "похулиганить". Что-то вроде холмсовских издевательств над скрипкой слухом Ватсона - непонятные хаотичные оборванные мелодии, "что чувствую - так двигаются руки". Хорошая терапия, когда в комнате нет никого, над чьим слухом это было бы издевательством. Иногда пальцы сбиваются на известные мелодии - интересно, когда это те мелодии, которые я никогда не разучивала. Та самая слезоточивая мелодия из "Шербурских зонтиков". Или "Сказки Венского леса"... хотя они сегодня не пошли просто потому, что слишком светлые, теплые и позитивные для легкой меланхолии. А Уэбберовская "Memory" - это был не чистый эксперимент, у меня где-то валяются ее ноты. Хотя я точно играла сегодня ее не в той тональности и не в той аранжировке, в которой она у меня в нотах.
Чтобы логически завершить пост - наверное, и о конце дня стоит рассказать. Просидела почти два часа в двух очередях, перед профкомом и в банке. Хорошо, что в обоих случаях можно было именно просидеть - и было с собой что почитать. Плохо, что придется мотаться и завтра тоже - и, скорее всего, столько же сидеть, а то и стоять - но зато я на это настроилась. Плохо, что когда я вышла из дому, довольно сильный дождь окончательно перестал прикидываться снегом. Хорошо, что когда я вышла из университета, дождь почти совершенно унялся. И хорошо, что я одела специальную обувь, с которой никакая слякоть и лужи не страшны - прогулялась из университета домой, чудесная часовая ночная прогулка, сначала любимый парк Пушкина, потом по Оранжерейной вдоль стены Лукьяновского кладбища с городским моргом по другую руку, и наконец, та часть Бабьего Яра, где самый большой памятник поставили и постоянно работают прожектора (значит, светло и не страшно. Не то, что та часть Яра, которая вниз, к психушке...) Короче говоря, после всего этого даже мои неубиваемые герметичные волшебные ботиночки промокли - зато домой пришла умиротворенная и довольная, и университетская бюрократия нам сегодня была нипочем...
А дома сижу слушаю Бетховена. Лунную. И Патетическую. Эх, я уже столько раз подбиралась к Патетической, когда же я смогу хоть относительно прилично ее сыграть... Мечты, мечты... Где вы видели врачей-пианистов? Даже Хаус играет джаз, или мелодии собственного сочинения - но за нечто столь серьезное, как Патетическая, никогда не брался... (Ладно, Шандричка, ты тоже не думала, что когда-то сама разучишь прелюдию Рахманинова cis-moll настолько, что посмеешь исполнять на публике...)