(no subject)
Молодая женщина и мальчик лет пяти в парке.
- Сергей, не ходи туда. Видишь - там гадость какая-то в кустах...
- Гадость? - мгновенно замирает в охотничьей стойке Сергей.
- По-моему, дохлая ворона.... Фу! Пошли отсюда.... Сергей, ты куда?! Я кому сказала - назад!
- Мама, это не ворона! - радостно возвещает Сергей от кустов. - Это ботинка! Не бойся, она не дохлая, просто она... одна.
- Не смей трогать руками эту грязь! Иди сюда!
Сергей некоторое время медлит, отстаивая право на независимость в принятии решений, а потом со вздохом поднимается с корточек. Неплохо было бы, конечно, понаблюдать за жизнью одинокой ботинки в природных условиях, но, с другой стороны, мир и без того так ярок, так разнообразен. Вон, какой-то ротвейлер в наморднике выгуливает на поводке дядьку без намордника. И зовут этого ротвейлера Сироп. По крайней мере, дядька именно так к нему обращается.
- Сергей, не ходи туда. Видишь - там гадость какая-то в кустах...
- Гадость? - мгновенно замирает в охотничьей стойке Сергей.
- По-моему, дохлая ворона.... Фу! Пошли отсюда.... Сергей, ты куда?! Я кому сказала - назад!
- Мама, это не ворона! - радостно возвещает Сергей от кустов. - Это ботинка! Не бойся, она не дохлая, просто она... одна.
- Не смей трогать руками эту грязь! Иди сюда!
Сергей некоторое время медлит, отстаивая право на независимость в принятии решений, а потом со вздохом поднимается с корточек. Неплохо было бы, конечно, понаблюдать за жизнью одинокой ботинки в природных условиях, но, с другой стороны, мир и без того так ярок, так разнообразен. Вон, какой-то ротвейлер в наморднике выгуливает на поводке дядьку без намордника. И зовут этого ротвейлера Сироп. По крайней мере, дядька именно так к нему обращается.