(no subject)
Две женщины в автобусе.
- Знаешь, он раньше, когда на кухню приходил, то поправлял все крышки на кастрюлях. Я ему говорю: не надо, я же нарочно их сдвигаю, чтобы пар выходил…. Тогда он стал их так поправлять, чтобы было какое-то там правильное равновесие…
- А не проще купить такие кастрюли, в которых крышки с дырочками?
- Нет, ну, ты что? Он никакую посуду мне покупать не позволяет. И не потому, что жадный… хотя, он жадный, он ОЧЕНЬ жадный…. Но это бы ладно, я бы на свои купила, но он же не велит, он хочет, чтобы всё было, как раньше, как у бабушки, у прабабушки и всех этих его прочих… поколений. У нас чугунные сковородки, прикинь - чугунные! И чешские кастрюли в цветочек… их и без борща-то поднять трудно, а уж с борщом….
- И свет, говоришь, выключает?
- Ты не поверишь! Я выхожу из ванной, а он идёт мне навстречу в ванную. Так он сперва выключит за мной свет, а потом тут же включит…
- На автомате, что ли?
- На пулемёте! Какой автомат, у нас ничего на автомате не делается… Просто ему надо, чтобы во всём был порядок.
- (Пауза) Ты его любишь?
- (Твёрдо). Да! Его нельзя не любить!
***
Я купила Грифону Николь свитер в продольную полоску, похожий на костюм старинного циркового борца. К её усам это страшно идёт; она теперь похожа на Ивана Поддубного. Ну, на худой конец на швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра. Бельгийцев вообще часто путают со швейцарцами.
И вот мы идём, все такие в полосатых купальниках, и, как моржи, купаемся в леденющем солнце. Утро настолько бодрящее, что хочется с визгом выпрыгнуть из него на берег и завернуться в одеяло. Но Николь помнит, что в детстве мечтала стать разведчиком, и потому берёт себя в руки, почти не дрожит и по пути проверяет каждую щербинку в каждой стене в поисках секретной микрофиши из Центра. А потом мы находим на пустыре череп мамонта, передумываем и решаем стать палеонтологами. И оторвать нас от этого черепа стоит фактически таких же усилий, как вынуть ранним утром из-под одеяла, впихнуть в полосатый купальник и бросить, как в прорубь, в этот шикарный почти-уже-ноябрь.
- Мадам! - говорит мне нищий у фонаря. - Ваш шпиц - прелестный шпиц! Какие пёрышки! Какой носок!
- Это не носок, это свитер, - обижается Николь.
- Какой взгляд, какие манеры! А осанка! А борода!... Мадам, не зря говорят, что собаки похожи на своих хозяев!...
Оценив маркетинговый ход, я даю ему полтинник.
- Знаешь, он раньше, когда на кухню приходил, то поправлял все крышки на кастрюлях. Я ему говорю: не надо, я же нарочно их сдвигаю, чтобы пар выходил…. Тогда он стал их так поправлять, чтобы было какое-то там правильное равновесие…
- А не проще купить такие кастрюли, в которых крышки с дырочками?
- Нет, ну, ты что? Он никакую посуду мне покупать не позволяет. И не потому, что жадный… хотя, он жадный, он ОЧЕНЬ жадный…. Но это бы ладно, я бы на свои купила, но он же не велит, он хочет, чтобы всё было, как раньше, как у бабушки, у прабабушки и всех этих его прочих… поколений. У нас чугунные сковородки, прикинь - чугунные! И чешские кастрюли в цветочек… их и без борща-то поднять трудно, а уж с борщом….
- И свет, говоришь, выключает?
- Ты не поверишь! Я выхожу из ванной, а он идёт мне навстречу в ванную. Так он сперва выключит за мной свет, а потом тут же включит…
- На автомате, что ли?
- На пулемёте! Какой автомат, у нас ничего на автомате не делается… Просто ему надо, чтобы во всём был порядок.
- (Пауза) Ты его любишь?
- (Твёрдо). Да! Его нельзя не любить!
***
Я купила Грифону Николь свитер в продольную полоску, похожий на костюм старинного циркового борца. К её усам это страшно идёт; она теперь похожа на Ивана Поддубного. Ну, на худой конец на швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра. Бельгийцев вообще часто путают со швейцарцами.
И вот мы идём, все такие в полосатых купальниках, и, как моржи, купаемся в леденющем солнце. Утро настолько бодрящее, что хочется с визгом выпрыгнуть из него на берег и завернуться в одеяло. Но Николь помнит, что в детстве мечтала стать разведчиком, и потому берёт себя в руки, почти не дрожит и по пути проверяет каждую щербинку в каждой стене в поисках секретной микрофиши из Центра. А потом мы находим на пустыре череп мамонта, передумываем и решаем стать палеонтологами. И оторвать нас от этого черепа стоит фактически таких же усилий, как вынуть ранним утром из-под одеяла, впихнуть в полосатый купальник и бросить, как в прорубь, в этот шикарный почти-уже-ноябрь.
- Мадам! - говорит мне нищий у фонаря. - Ваш шпиц - прелестный шпиц! Какие пёрышки! Какой носок!
- Это не носок, это свитер, - обижается Николь.
- Какой взгляд, какие манеры! А осанка! А борода!... Мадам, не зря говорят, что собаки похожи на своих хозяев!...
Оценив маркетинговый ход, я даю ему полтинник.