(no subject)
Что-то вдруг вспомнилось, как однажды, уже будучи в солидном семи-восьмилетнем возрасте, я увидела на витрине магазина точь-в-точь такую же скатерть, какой был укрыт стол в нашей старой квартире , и впервые в жизни зарыдала от ностальгии по ушедшей молодости. Сладость этих слёз была непривычной и восхитительной. В увлечении я не заметила, как из магазина вышла мама.
- Ну, ничего себе, - удивилась она. - Всё равно не куплю ни книжек, ни игрушек, даже и не старайся.
- А я ничего и не просила! - обиделась я.
- Хм… Правда, - согласилась мама. - Ну, ладно, бог с тобой - говори, чего тебе хочется. Но имей в виду, это в последний раз. И вообще - что за примитивный шантаж? Ты даже в пять лет себе такого не позволяла.
- А что ты мне купишь? - сквозь слёзы заинтересовалась я.
- Выбирай, - расщедрилась мама. - А там посмотрим.
Но я не стала выбирать. Не захотела извлекать низменную выгоду из возвышенной грусти. А потом думала: чёрт, там же была такая дивная чукотская девочка в шубке и расшитых бисером сапожках! И такая потрясающая тетрадь в кожаной обложке и с желтоватой бумагой…
Так и раздиралась потом противоречиями, гордясь собой и себя же ругая.
А чукотскую девочку мне потом всё-таки купили. И в первый же вечер от неё отвалилась нога в расшитом сапоге. И вообще она вся была склёпана кое-как, на соплях, за что пришлось полюбить её уже всерьёз, не на шутку.
***
А ещё в том же магазине были духи «Эллада»
Мне до безумия, до головокружения нравилось это слово. И, пока мама или бабушка бродили до бесконечности по всяким хозяйственным отделам, я стояла у прилавка, созерцала коробку и грезила. Я была уверена в том, что "Эллада" - это женское имя. Как Санди Пруэль, думавший, что «Лукреция» - это название неизведанного острова.
Потом - видимо, уже в школе - я узнала настоящее значение этого слова, но это решительно ничего не испортило в моём созерцании. Наоборот - придумываемые мною истории стали красочнее, теплее, обрели объём и историческую конкретность.
- Тебе что, так нравятся эти духи? - в конце концов догадалась мама. - Ну, давай купим. Хоть узнаем, чем они пахнут.
В первый момент я обрадовалась, а потом испугалась. А вдруг они пахнут НЕ ТЕМ. Не морем, не виноградом, не нагретым на солнце мрамором, не глиняной пылью и не молочно-навозной коровьей шерстью… И сказала: «нет» - о чём потом, кажется, нимало не сожалела.
Так и не знаю до сих пор, чем они пахли.
А вдруг именно тем, чем и мечталось?
- Ну, ничего себе, - удивилась она. - Всё равно не куплю ни книжек, ни игрушек, даже и не старайся.
- А я ничего и не просила! - обиделась я.
- Хм… Правда, - согласилась мама. - Ну, ладно, бог с тобой - говори, чего тебе хочется. Но имей в виду, это в последний раз. И вообще - что за примитивный шантаж? Ты даже в пять лет себе такого не позволяла.
- А что ты мне купишь? - сквозь слёзы заинтересовалась я.
- Выбирай, - расщедрилась мама. - А там посмотрим.
Но я не стала выбирать. Не захотела извлекать низменную выгоду из возвышенной грусти. А потом думала: чёрт, там же была такая дивная чукотская девочка в шубке и расшитых бисером сапожках! И такая потрясающая тетрадь в кожаной обложке и с желтоватой бумагой…
Так и раздиралась потом противоречиями, гордясь собой и себя же ругая.
А чукотскую девочку мне потом всё-таки купили. И в первый же вечер от неё отвалилась нога в расшитом сапоге. И вообще она вся была склёпана кое-как, на соплях, за что пришлось полюбить её уже всерьёз, не на шутку.
***
А ещё в том же магазине были духи «Эллада»
Мне до безумия, до головокружения нравилось это слово. И, пока мама или бабушка бродили до бесконечности по всяким хозяйственным отделам, я стояла у прилавка, созерцала коробку и грезила. Я была уверена в том, что "Эллада" - это женское имя. Как Санди Пруэль, думавший, что «Лукреция» - это название неизведанного острова.
Потом - видимо, уже в школе - я узнала настоящее значение этого слова, но это решительно ничего не испортило в моём созерцании. Наоборот - придумываемые мною истории стали красочнее, теплее, обрели объём и историческую конкретность.
- Тебе что, так нравятся эти духи? - в конце концов догадалась мама. - Ну, давай купим. Хоть узнаем, чем они пахнут.
В первый момент я обрадовалась, а потом испугалась. А вдруг они пахнут НЕ ТЕМ. Не морем, не виноградом, не нагретым на солнце мрамором, не глиняной пылью и не молочно-навозной коровьей шерстью… И сказала: «нет» - о чём потом, кажется, нимало не сожалела.
Так и не знаю до сих пор, чем они пахли.
А вдруг именно тем, чем и мечталось?