(no subject)
- Имей в виду - мыла у нас нет! - сообщает мне незнакомая тётя, высовываясь из окна первого этажа. - Ни обмылка, ни кусочечка!
- Э… кхм! - неловко сочувствую я и тут только понимаю, что тётя обращается вовсе не ко мне, а к своему дяде, который топчется у подъезда со старательно-отсутствующим лицом.
- Так давай я по пути куплю! - с неожиданной готовностью отзывается он. - Какое нужно-то?
- Никакое! - отрезает тётя, в сердцах дёргая за нежный свадебный тюль занавески.
- Тогда зачем ты мне это говоришь?
- А чтобы ты вечером не искал и не орал на меня, куда я мыло задевала….
***
Девушка в трамвае на заднем сиденье. Рыжие волосы горят, как древний клад, извлечённый из земли на закате, мобильный сияет, дрожит и плавится в нежной веснушчатой руке:
- Да. Да-да-да-да-да-да! Нет, погоди, не вешай-не вешай-не вешай, у меня ещё тут самое главное… Представь, я сижу в кафе, за окном НИЧЕГО НЕТ, ну, просто ничего, вообще, совсем, понимаешь? Только вышла на улицу - а там бабакс! Фигакс! Откуда-то не оттуда дождь ка-ак ведранёт! Ну, в смысле, ка-ак хренанёт! Ужас! Прикол! Радуга во всё небо, как в дурдоме!.. Чего-чего? Спишь? Когда? Прямо сейчас? Вот щас, в эту самую минуту?! Ой, улёт! Ну, ты даёшь! Нет, погоди, не вешай-не вешай! Ну, секундочку ещё! Вот сейчас будет самое главное, сейчас-сейчас, ещё чуть-чуточку...
***
Пока Собака моя наслаждается деревенской ссылкой, я выгуливаю не её, а своих личных тараканов. Но всё равно встречные кобели по привычке со мной раскланиваются, каждый на свой манер - кто замирает, как столбик, и почтительно писается, глядя на меня с мольбой и восторгом, кто приосанивается, подмигивает и просит передать привет. А я надуваю щёки, как камердинер царственной особы, и прохожу мимо них, не поворачивая головы и наслаждаясь вздохами и мечтательной матерной бранью у себя за спиной.
***
В моём районе во мне сразу распознают старожила и подходят ко мне с вопросами.
Я знаю, что у меня открытое, располагающее к себе лицо, и потому не удивляюсь.
Только одно непонятно: почему чуть ли не каждый встречный, начиная с вопроса про Серпуховской вал, непременно переводит разговор на то, есть ли жизнь на других планетах.
Почему они подходят с этим именно ко мне?
Вчера долго смотрелась в зеркало. И уши, и хвост, и гребень на спине - всё в точности, как у местных старожилов, не длиннее и не острее. Тогда в чём же дело, чёрт побери?
***
Рахматуллин ведёт экскурсию, дирижируя временами и пространствами, как крапивиснкий Сашка из романа «Лоцман»
Я не видела ни одного человека, которому они подчинялись бы с такой непринуждённой готовностью.
Сонные безликие здания просыпаются, стоит ему небрежно махнуть рукой в их сторону, обретают лица, протирают глаза и, помаргивая, смотрят на экскурсантов: «Ну, чиво надо, милостивые государи и государыни?»
Когда он стоит посреди шоссе и рассказывает о здании напротив, потоки машин не останавливаются и не обтекают его, а сразу, без звука, уходят за какую-то хрустальную границу - и там замирают в полуметре над землёй и слушают лекцию, поблёскивая в предзакатном солнце.
***
Дивный, дивный город, в котором я живу.
Ну и что, что пиратский штурвал в руках у усатого мужика оказался мотком проволоки для чистки канализации.
Зато на воротах, мимо которых мы шли, и вправду было написано: «Руками на открывать!»
А в окне вдрызг аварийного, освежёванного до голых кирпичей дома сидела нежная и неубедительная, как майская листва, молодёжь с ноутбуками, которая при виде нас и Рахматуллина тотчас растворила окно и стала посылать нам воздушные поцелуи и делать «козу», как маленьким детям.
**
Купила кольцо с изображением льва и ярлыком: "Кольцо сер., с вставкой из хр-ни, 45 %"
Ну, как можно было не купить кольцо с вставкой из хр-ни?
Дома усомнилась, лев ли это. Уж очень чудовищно выглядит, прямо страх.
Полезла в старинной бестиарий, хранящийся в самом древнем из моих готических книжных шкафов в квартире на шестьдесят восьмом этаже.
Нашла там изображение этого животного с подписью: «Се твоя Собака. То есть, Псица. То есть, не то есть, а сиречь».
Обрадовалась.
Проснулась.
Вспомнила, что никакого готического шкафа и шестьдесят восьмого этажа у меня нет.
Подняла уныло надрывающуюся трубку и услышала в ней нежный, веснушчатый голосок троюродного внука:
- Слушай, а как ты думаешь, если вампир укусит Дункана Маклауда - что тогда будет?
- Э… кхм! - неловко сочувствую я и тут только понимаю, что тётя обращается вовсе не ко мне, а к своему дяде, который топчется у подъезда со старательно-отсутствующим лицом.
- Так давай я по пути куплю! - с неожиданной готовностью отзывается он. - Какое нужно-то?
- Никакое! - отрезает тётя, в сердцах дёргая за нежный свадебный тюль занавески.
- Тогда зачем ты мне это говоришь?
- А чтобы ты вечером не искал и не орал на меня, куда я мыло задевала….
***
Девушка в трамвае на заднем сиденье. Рыжие волосы горят, как древний клад, извлечённый из земли на закате, мобильный сияет, дрожит и плавится в нежной веснушчатой руке:
- Да. Да-да-да-да-да-да! Нет, погоди, не вешай-не вешай-не вешай, у меня ещё тут самое главное… Представь, я сижу в кафе, за окном НИЧЕГО НЕТ, ну, просто ничего, вообще, совсем, понимаешь? Только вышла на улицу - а там бабакс! Фигакс! Откуда-то не оттуда дождь ка-ак ведранёт! Ну, в смысле, ка-ак хренанёт! Ужас! Прикол! Радуга во всё небо, как в дурдоме!.. Чего-чего? Спишь? Когда? Прямо сейчас? Вот щас, в эту самую минуту?! Ой, улёт! Ну, ты даёшь! Нет, погоди, не вешай-не вешай! Ну, секундочку ещё! Вот сейчас будет самое главное, сейчас-сейчас, ещё чуть-чуточку...
***
Пока Собака моя наслаждается деревенской ссылкой, я выгуливаю не её, а своих личных тараканов. Но всё равно встречные кобели по привычке со мной раскланиваются, каждый на свой манер - кто замирает, как столбик, и почтительно писается, глядя на меня с мольбой и восторгом, кто приосанивается, подмигивает и просит передать привет. А я надуваю щёки, как камердинер царственной особы, и прохожу мимо них, не поворачивая головы и наслаждаясь вздохами и мечтательной матерной бранью у себя за спиной.
***
В моём районе во мне сразу распознают старожила и подходят ко мне с вопросами.
Я знаю, что у меня открытое, располагающее к себе лицо, и потому не удивляюсь.
Только одно непонятно: почему чуть ли не каждый встречный, начиная с вопроса про Серпуховской вал, непременно переводит разговор на то, есть ли жизнь на других планетах.
Почему они подходят с этим именно ко мне?
Вчера долго смотрелась в зеркало. И уши, и хвост, и гребень на спине - всё в точности, как у местных старожилов, не длиннее и не острее. Тогда в чём же дело, чёрт побери?
***
Рахматуллин ведёт экскурсию, дирижируя временами и пространствами, как крапивиснкий Сашка из романа «Лоцман»
Я не видела ни одного человека, которому они подчинялись бы с такой непринуждённой готовностью.
Сонные безликие здания просыпаются, стоит ему небрежно махнуть рукой в их сторону, обретают лица, протирают глаза и, помаргивая, смотрят на экскурсантов: «Ну, чиво надо, милостивые государи и государыни?»
Когда он стоит посреди шоссе и рассказывает о здании напротив, потоки машин не останавливаются и не обтекают его, а сразу, без звука, уходят за какую-то хрустальную границу - и там замирают в полуметре над землёй и слушают лекцию, поблёскивая в предзакатном солнце.
***
Дивный, дивный город, в котором я живу.
Ну и что, что пиратский штурвал в руках у усатого мужика оказался мотком проволоки для чистки канализации.
Зато на воротах, мимо которых мы шли, и вправду было написано: «Руками на открывать!»
А в окне вдрызг аварийного, освежёванного до голых кирпичей дома сидела нежная и неубедительная, как майская листва, молодёжь с ноутбуками, которая при виде нас и Рахматуллина тотчас растворила окно и стала посылать нам воздушные поцелуи и делать «козу», как маленьким детям.
**
Купила кольцо с изображением льва и ярлыком: "Кольцо сер., с вставкой из хр-ни, 45 %"
Ну, как можно было не купить кольцо с вставкой из хр-ни?
Дома усомнилась, лев ли это. Уж очень чудовищно выглядит, прямо страх.
Полезла в старинной бестиарий, хранящийся в самом древнем из моих готических книжных шкафов в квартире на шестьдесят восьмом этаже.
Нашла там изображение этого животного с подписью: «Се твоя Собака. То есть, Псица. То есть, не то есть, а сиречь».
Обрадовалась.
Проснулась.
Вспомнила, что никакого готического шкафа и шестьдесят восьмого этажа у меня нет.
Подняла уныло надрывающуюся трубку и услышала в ней нежный, веснушчатый голосок троюродного внука:
- Слушай, а как ты думаешь, если вампир укусит Дункана Маклауда - что тогда будет?