The Next African Quest #1 - Начало
Сначала ты прилетаешь и имеешь кучу неприятностей с прохождением границы, потому что штамп в паспорт стоит $100.00, о чём ты конечно же был предупреждён, и "шикарно" проводя ночь в зале ожидания DOH, ты благоразумно подходил к банкомату чтобы на запрос суммы набрать на клавиатуре ровно сотню, арабскими цифрами, в ответ на что ты получил стодолларовую банкноту образца 1990 года, ты ещё повертел её в руках, удивившись что такую купюру всё ещё можно встретить в обращении, прежде чем сунуть её в карман рубашки. Карточку ты убрал в кошелёк и забросил на дно рюкзака - на пропитание в DOH у тебя была заначка катарских реалов, пролежавшая в кошельке c позопрологодней работы в Катаре, и она уже переложена в задний карман джинсов, а другие деньги тебе не понадобятся ещё месяца два. И вот ты прилетаешь в Хартум и имеешь проблему в виде этой пресловутой стодолларовой купюры образца 1990 года, ведь ты не знал, что банкноты старого образца в Судане не имеют обращения. Офицер пограничной службы с искренним сожалением на лице разводит руками в ответ на твои объяснения, что другой сотни у тебя нет, а есть только бесполезные здесь рубли, евро, канадские доллары и карты систем Visa и MC. Он излучает глазами искреннее радушие и гостеприимство, такое как если бы он хотел достать из кармана свою последнюю стодолларовую купюру и отдать её тебе, но не может потому что у него её нет. Он доброжелательно улыбается и говорит тебе что сейчас пойдёт и решит твою проблему, а ты понимаешь что он идёт искать представителя Qatar Airways, чтобы тот посадил тебя обратно в самолет, ещё не улетевший назад в DOH. Ты понимаешь это, и всё же ты глубоко спокоен. Такое очень странное ощущение, как будто ты до краёв наполнен отсутствием эмоций.
Конечно же спас случай и добрая женщина из миссии UN. Ты выходишь из здания аэровокзала KRT, не веря в то что тебя там кто-то будет встречать, но всё же не испытывая никаких эмоций по этому поводу. После нескольких суток беготни по всё ещё по-весеннему прохладной Москве и безысходного томления в креслах и кондиционированной прохладе самолётов и аэропортов, ты выходишь на крыльцо аэровокзала, останавливаешься, закрываешь ослеплённые солнцем глаза, оставляя себе только оранжево-красный свет проходящий сквозь веки, расслабляешь хватку кисти и слушаешь глухой всплеск падающего на асфальт баула, впускаешь в себя полную грудь горячего воздуха, и ощущая всем телом жар солнечной радиации и давящий на него мягкий но обладающий такой приятной энергией поток горячего ветра, останавливаешь естественный ход времени в своей голове и отсчитываешь своё собственное псевдо-время: "раз..., два..., три...", - выдох заставляет открыть глаза и увидеть улыбающегося водителя с табличкой. Стремительный поток не контролируемого тобой больше времени подхватывает тебя и уносит.
Потом Guest House, офис, посольство, куча бесполезных встреч и знакомств, ничего не меняющих своим наличием или отсутствием инструктажей: у офицера по безопасности и у консультанта Sequrity Management Team. Потом забрать у IT-шников комп с embargo-exempted software image, обменять в визовом отделе краснокожую паспортину на пропуск в "зону дислокации месторождений" и набор первой помощи при малярии, скататься с другими русскими парнями к местному сотовому оператору за местными симками (которые не будут работать в их новеньких HTC), по пути забежать в магазин купить резиновые шлёпанцы для душа и крем от комаров. Вечером в Guest House собрать в баул "только самое необходимое" а остальное закинуть в камеру хранения. Затем душ, ужин, чай, посиделки с разговорами на террасе у бассейна, в котором никогда никто не купается - всё это выходит как-то скомкано. И наконец комната, постель, будильник чтоб успеть в аэропорт на ранний утренний рейс - всё, день кончился. А где же эмоции, чёрт побери!
Утром, ещё не проснувшись снова в аэропорт. Наконец-то Bombardier! Но всё же Canadian Regional Jet, опять не повезло - мечта прокатиться на DASH все так же остаётся мечтой. Силы на исходе и ты проспишь весь полёт. Потом база Heglig, ещё инструктажи: у офицера по безопасности про обстановку в районе, у доктора про малярию и то как пить профилактические таблетки в первое время, у ведущего инженера о плане работ и местонахождении оборудования. Обед, вахтовый вагончик, ужасная вонь, душ, грязные простыни, будильник чтоб успеть на аэродром к рассвету. "Ещё один день в Африке", - ты всё ещё не перестаёшь мирно ощущать это непреходящее, всепоглощающее, катастрофическое спокойствие, как бы глупо не звучало - это опасное отсутствие эмоций.
На рассвете пикапом до аэродрома, там Ми-8Т - старый знакомый, экипаж русский, долго не могут сообразить что пассажир может разговаривать с ними на русском языке, все приходят познакомиться. Они долго заправляют вертлёт, дверь в кабину не закрывают, запускаются, прогревают. Они увеличивают обороты двигателя и ты закрываешь глаза и неопределёнными чувствами ощущаешь как машина напрягается и вибрирует, совсем как спортсмен группируется и концентрируется перед прыжком; как после она вытягивается вверх всем корпусом словно встаёт на цыпочки, потом наклоняется вперёд, разворачиваясь катит куда-то; потом на мгновение замирает, а вместе с ней твои лёгкие с застрявшим в них воздухом, ты чувствуешь как конструкция шасси расслабляется оттягиваясь вниз и повисая на своём креплении; время снова замедляется, с разницей что теперь не ты а оно само контролирует своё течение, а тебе остаётся только отсчитывать это новое quasi-время в своём ритме: "раз..., два..., три... ... ...". Шины отрываются от земли, вертолёт становится лёгким и убегает от тебя куда-то вверх, и вместе с ним, также как когда прыгаешь с обрыва в воду, в момент отрыва от земли ты делаешь плавный но быстрый выдох - и на этом выдохе непроизвольно, сам тому удивляясь, словно отталкивая от себя в небытие всё что с тобой происходило всю жизнь до этого момента, тихо про себя произносишь слово "поехали", потом соображаешь что это слово имеет особый исторический смысл, затравленно осматриваешься по сторонам, но понимаешь что никто не мог услышать за шумом двигателей и винтов, а если бы кто-то и услышал, то не понял бы русского языка. И здесь ты ощущаешь, что он потёк по венам предвещая начало какого-то нового квеста. Ты открываешь глаза и начинаешь смотреть на мир расширенными адреналином зрачками.
