Ошибка Елены Цезаревны Чуковской.
Речь идёт о человеке, которого вся семья Чуковских боготворила - будущем нобелевском лауреате А. И. Солженицыне. В послеоттепельное время, когда происходили гонения на писателя (за изданный на Западе «Архипелаг ГУЛАГ»), они приютили его и на своей городской квартире, и на даче. В семье Чуковских как реликвия хранится самодельный томик, в котором переплетены «Иван Денисович», рассказы Солженицына, статьи о нём. На титульном листе новомирской публикации рукой автора написано: «Дорогим моим друзьям деду Корнею и внучке Люшеньке Чуковским. Сентябрь 65 г. - и далее, и далее». Не правда ли - сколько любви к Люшеньке и уважения к Деду? Отблагодарил за приют, за то, что Корней Иванович первым среди литераторов написал отзыв на «Ивана Денисовича». Лишь недавно окончательно установлено, что примерно в это же время (декабрь 1965 г.) будущий Нобелевский лауреат закончил первое редактирование (второе - в 1968 г.) книги «Евреи в СССР и в будущей России» - первый набросок будущего капитального двухтомника «200 лет вместе», с первой до последней страницы пропитанного ядом антисемитизма. Интересно, как бы прореагировала совсем немного не дожившая до этой книги еврейка Лидия Корнеевна Чуковская, потерявшая в 1938 г. мужа - еврея, если бы знала, что одновременно с объяснением в любви к отцу и дочери, любимый писатель, сменив овечью шкуру на волчью (может быть даже на их даче) выдаёт такие «перлы»: «А в лагерь присылаешься и узнаёшь: если у тебя удачная нация (еврей - В.О.) - ты счастливчик, ты обеспечен, ты выжил! Если общая нация - не обижайся». А вот упрёк, который он, исходя жёлчью, бросает поэтическому Богу «Деда» - Александру Галичу: «А ещё по-настоящему в нём болело и сквозно пронизывало его песни - чувство еврейского сродства и еврейской боли ... , вот это цельно, вот это с драматической полнотой». Сколько животной ненависти вкладывает Солженицын в свои писания! Антисемитская патология пронизывает эти строки от первого до последнего слова. Естественно, что такого двурушничества от человека, которому они протянули руку помощи в самое трудное для него время, Чуковские не ожидали. И, может быть, Корнею Ивановичу и Лидии Корнеевне повезло, что не увидели они этой мерзкой книги. Всегда тяжело разочаровываться в людях, особенно в бывших «друзьях».