Д. Быков "Июнь"
Быкова я очень люблю, а вот познакомиться с его творчеством в жанре фикшн получилось только сейчас. Впечатления незабываемые!
Быков большой пошляк, но, поскольку страсть к телесному низу у него перемешана с повышенной литературностью (по меткому выражению одного из критиков, не помню уже какого), текст от этого не портиться. Как не портятся его интервью от подробностей семейной жизни с супругой младше лет на 40. Хотя, мог бы и не распространяться, кроме него никому это не интересно.
«Июнь» показался похожим на «Тошноту» и «Возраст зрелости» Сартра. С той только разницей, что в «Тошноте» герой говорит от первого лица, а в «Июне» за персонажей рассуждает всевидящий автор. Но принцип построения текста (потока мыслей и чувств) выглядит сходно. К тому же в «Июне» в каждой строчке проступает наш родной русский (советский) контекст. Мы сегодняшние оперируем теми же самыми словами и категориями, что и люди 1930-х.
Быков прекрасный словесник. Речь у него - живая и поэтическая. И пишет он точно так же. Я слушала роман в авторской начитке, и это было ни с чем не сравнимое художественное наслаждение. Быковский текст, читаемый Быковым.
Как потом выяснилось, у героев в «Июне» есть реальные прототипы. Я об этом не знала, и не догадывалась до самых последних страниц второй части. До тех пор, пока не было названо полное имя Али. А вот про тех, кто скрывается за Мишей Гвирцманом и Игнатием Крастышевским, да и про Бориса Гордона пришлось смотреть Википедию. Неожиданно!
Тема «Июня», несмотря на прекрасное текстовое исполнение, достаточно страшная. В фокусе сталинское десятилетие, 1930-е годы, вернее вторая его половина, когда треть страны сидела, треть сажала, а другая треть готовилась к войне и медитировала на идею общего врага и необходимую искупительную жертву, которую должен был принести русский народ в 1940-е. Вы заметили, что у каждой декады в стране победившего коммунизма была своя искупительная жертва?
В 1910- е - это революция и гражданская война, в 1920-е - красный террор, коллективизация, голод, 1930-е - Большой террор, 1940-е - война и последовавший за ней голод 1947. В 1950-е, по привычке репрессии, дело врачей и расправы с «коллаборационистами», потом расправы с бывшими вертухаями (благо их не расстреливали). В 1960-е годы завершение авантюры с целиной, куда молодежь, вместо того, чтобы учиться и строить жизнь в городах, а сеять в центрально-черноземной зоне, прекрасно приспособленной для этих целей, угробила свои силы за просто так. В 1970-е годы страна медленно, но верно вошла в период застоя, с тотальным дефицитом и обнищанием подавляющего количества россиян. Ностальгирующим по совку можно привести один пример (на самом деле их миллион): знаете ли вы, что электрификация советской глубинки не была повсеместной даже в начале 1970-х годов? Проще говоря, свет был не везде даже при Брежневе.
Но вернемся к «Июню».
Многие видят в романе Быкова предостережение. О войне, о невыученных уроках истории. Наверняка, все это есть. Но мне больше запомнилось не это, а некая обреченность героев. Они видят эту подготовку к войне, сначала не приемлют ее, не понимают, зачем она нужна (кто в здравом уме будет желать войны?), а потом постепенно приходят к тому, что вроде бы да, ну раз не получается по-другому, раз там, наверху им видней, то почему бы и нет. В конце концов война неизбежна, всегда так было, ну, и в этот раз уж пусть. И так постепенно, шаг за шагом, люди отказываются от себя и падают в эту бездну. И это страшно.
А вам нравится Быков?