Феофан, его баркас и Березань
Любая археологическая экспедиция, работающая на одном и том же памятнике десятилетиями, неизбежно обрастает множеством связей и знакомств вокруг территории своего пребывания. Хотя подобные контакты, имеющие нередко исключительно дружеский, но чаще в той или иной степени деловой характер, подчас протягиваются сквозь поколения, лишь в редких случаях такие «местные люди» становятся настоящим символом, гением места, неразрывно связанным с экспедицией и памятником. В минувшее воскресенье Березань лишилась своего genius loci - от нас ушел Фан.
Для археологов Березани Фан всегда был совершено особенной фигурой, практически сверхъестественным персонажем - человеком и пароходом, рулевым, навсегда сросшимся в умах «березанского народа» со своим баркасом издалека узнаваемой бело-сине-красной раскраски. В разнообразных историях и байках из островной жизни, имевших к нему касательство, явственно сквозило что-то очень архаичное, наподобие отношений древнего пастуха с духом поля, местного источника или реки. Жизнь палаточного лагеря на необитаемом острове зависела от расписания движения его посудины, как от регулярного явления природы, и фигура Фана в кепочке и вылинявшей полосатой рубашке (или же древней брезентовой штормовке в августовское ненастье) на корме баркаса была настолько же естественным элементом островного пейзажа, как маяк или памятник Шмидту.
Раз в три-четыре дня на берег, в Рыбаковку, отправляется очередная экспедиция за водой и продовольствием - три - четыре человека, мешки под продукты и два десятка канистр. Фан мог быть добрым и великодушным, но мог и хитрить, капризничать и злиться на пустом месте, вытягивая из нас деньги, требуя абсурдных извинений за то, что мы у него на глазах вдруг воспользовались альтернативным транспортом. Наши отношения всегда напоминали какой-то странный обряд, игру по запутанным правилам - вот Фан гневается, вот ему подносит рюмку, вот он сменяет гнев на милость. Все участники этой игры прекрасно понимали интересы друг друга и знали все наперед. Ведь мы знали - если потребуется, баркас придет в любую погоду."Загудел, как Гулистан - к острову подходит Фан
Хватит ковырять в носу - тащи канистры на косу!"
У спасательного мотобота, которым правил Фан, никогда не имелось собственного имени, отчего собственное имя его бессменного шкипера навсегда пристало к кораблю. Однако, парадоксальным образом, мы почти ничего не знали о самом Фане - даже его фамилии (!), да и не узнали бы, если не расспросили бы его самого в 2010 году, в ходе подготовки к изданию «Березанского альбома» В. Ксенофонтова. Полное имя Фана - Коржов Феофан Иванович. Родился он первого сентября 1950 г. в селе Рыбаковка. Учился в ПТУ имени героя Советского Союза Греишникова на базе ЧСЗв г. Николаеве, в 1965-67 годах (специализация - «Морозильные камеры и кондиционирование возуха»), затем работал на том же заводе до 1972 г., участвовал в сдаче заводом судов, в том числе - научного судна "Сергей Королев". На Остров ходил с 1985 г. и по 2011 - выходит, двадцать семь лет.
В первый и, как теперь стало ясно, в последний раз мы были в гостях у Фана в его доме в Рыбакове этим летом, навестили его, узнав о болезни. Выпили «фановского» вина. Немного поговорили.
Перефразируя строчку стихотворения Ю.Г.Виноградова, Остров уменьшился еще на одну человеческую душу. Рухнул очередной пласт со скалы в мутные лиманные воды. Но всякий раз, когда из-за выступа берега, из-за косы раздастся тарахтение древнего мотора, мы будем искать глазами именно Фанин силуэт на корме, и махнем ему рукой.
http://vk.com/note673628_11703115
Для археологов Березани Фан всегда был совершено особенной фигурой, практически сверхъестественным персонажем - человеком и пароходом, рулевым, навсегда сросшимся в умах «березанского народа» со своим баркасом издалека узнаваемой бело-сине-красной раскраски. В разнообразных историях и байках из островной жизни, имевших к нему касательство, явственно сквозило что-то очень архаичное, наподобие отношений древнего пастуха с духом поля, местного источника или реки. Жизнь палаточного лагеря на необитаемом острове зависела от расписания движения его посудины, как от регулярного явления природы, и фигура Фана в кепочке и вылинявшей полосатой рубашке (или же древней брезентовой штормовке в августовское ненастье) на корме баркаса была настолько же естественным элементом островного пейзажа, как маяк или памятник Шмидту.
Раз в три-четыре дня на берег, в Рыбаковку, отправляется очередная экспедиция за водой и продовольствием - три - четыре человека, мешки под продукты и два десятка канистр. Фан мог быть добрым и великодушным, но мог и хитрить, капризничать и злиться на пустом месте, вытягивая из нас деньги, требуя абсурдных извинений за то, что мы у него на глазах вдруг воспользовались альтернативным транспортом. Наши отношения всегда напоминали какой-то странный обряд, игру по запутанным правилам - вот Фан гневается, вот ему подносит рюмку, вот он сменяет гнев на милость. Все участники этой игры прекрасно понимали интересы друг друга и знали все наперед. Ведь мы знали - если потребуется, баркас придет в любую погоду."Загудел, как Гулистан - к острову подходит Фан
Хватит ковырять в носу - тащи канистры на косу!"
У спасательного мотобота, которым правил Фан, никогда не имелось собственного имени, отчего собственное имя его бессменного шкипера навсегда пристало к кораблю. Однако, парадоксальным образом, мы почти ничего не знали о самом Фане - даже его фамилии (!), да и не узнали бы, если не расспросили бы его самого в 2010 году, в ходе подготовки к изданию «Березанского альбома» В. Ксенофонтова. Полное имя Фана - Коржов Феофан Иванович. Родился он первого сентября 1950 г. в селе Рыбаковка. Учился в ПТУ имени героя Советского Союза Греишникова на базе ЧСЗв г. Николаеве, в 1965-67 годах (специализация - «Морозильные камеры и кондиционирование возуха»), затем работал на том же заводе до 1972 г., участвовал в сдаче заводом судов, в том числе - научного судна "Сергей Королев". На Остров ходил с 1985 г. и по 2011 - выходит, двадцать семь лет.
В первый и, как теперь стало ясно, в последний раз мы были в гостях у Фана в его доме в Рыбакове этим летом, навестили его, узнав о болезни. Выпили «фановского» вина. Немного поговорили.
Перефразируя строчку стихотворения Ю.Г.Виноградова, Остров уменьшился еще на одну человеческую душу. Рухнул очередной пласт со скалы в мутные лиманные воды. Но всякий раз, когда из-за выступа берега, из-за косы раздастся тарахтение древнего мотора, мы будем искать глазами именно Фанин силуэт на корме, и махнем ему рукой.
http://vk.com/note673628_11703115