Эстерика и Шошана -
...каковыми на самом деле и являются в восточно-сефардской версии Фирочка (Эсфирь) и Розочка (Шошана).
Под катом будет бессвязный поток сознания, криворукие клипо-фоточки и вообще ерунда всякая (см. тэг), я гуманна до невозможности, посему мимокрокодилов по фамилии «многабукавниасилил» всегда честно предупреждаю.
Имя Шошана вспомнилось не случайно. Вчерашние блюстительницы трамвайного этикета напомнили мне место, в котором я уж 17 лет, как не работаю - я там всячески развлекала и воспитывала контингент такого же возраста, который здесь зовётся не иначе, как «золотым». Разумеется, моих сил на то, чтобы притопывать-прихлопывать семь часов подряд не хватало - на то у нас ежедневно были ещё разнообразные специалисты - музыкальная терапия, аэробика, йога, гимнастика Фельденкрайз, арт-терапия, ароматерапия, садоводство, зоотерапия да мало ли что.
Муз-терапевты были из «наших», и обе почему-то Зины - бабушки их звали Зина-большая и Зина-хорошая, хорошую любили, а большую - не так, чтобы очень, но там всё было ясно-понятно, и пели хором «старые песни о главном» они в основном с удовольствием, даже у нелюбимой Зины-большой.
С израильскими же терапистами было сложнее. Все. например, обожали очень практичную гимнастику Фельденкрайз и терапистку Малку (особенно после того, как я озвучила цену таких занятий в её платной студии - у нас она работала, считай, из благотворительных побуждений - на бензин из другого конца города хватало, и ладно). На этих уроках учили очень понятным и нужным вещам - как правильно двигаться, наклоняться, беречь коленки и спину, делать простой самостоятельный массаж, к тому же Малка, уж не знаю как, поняла, как найти подход именно к нашим советским старичкам. Поскольку прыжков особых на её занятиях не было, то Малка ещё и выглядела так, как нашему контингенту нравилось - аккуратная, слегка подлакированная стрижка, макияж, спортивные брючки со стрелочкой, в меру пёстренькая, хоть и без стразиков, туника. Правда на ногах у неё всегда были грубоватые по мнению наших строгих стилисток шлёпанцы («Тева-наот» - хорошо, что бабуськи и не догадывались, сколько эти «колхозные тапки» стоят) - так она пыталась убедить своих строптивых учениц, насколько важна правильная обувь для того, чтоб не болели ножки и спинка.
- Смотрите! - показывала она, - в хорошей обуви пальцы лежат свободно, не касаясь друг друга. И никаких каблуков! Это нарушает нормальную постановку тела, перегружает позвоночник, нарушает систему равновесия и провоцирует головные боли!
Но почти что втуне пропадали её призывы - большинство упорно втискивало свои отёчные варикозные ноженьки в привезённые из несуществующей империи добытые некогда по блату туфли-лодочки, производства сопутствующих социалистических Атлантид - Югославии, Чехословакии, ГДР...
Впрочем, «колхозные тапки» Малке прощали ещё и за безупречно красивые ухоженные ступни с длинными пальцами и деликатно подкрашенными ноготками.
И ещё, некоторые бывшие москвички всё допытывались, как её зовут «по паспорту», а то что это за Малка-Милка-Манька-Танька! (То же самое было с соцработницей Ривкой - объясните ей кто-нибудь, что надо говорить «Рива» - так приличнее!)
Но Малка на это только посмеивалась и пожимала плечами.
А вот другой терапистке - наполовину Малке - такого снисходительного понимания не хватало категорически.
Почему наполовину Малке? Потому что полностью её звали Шошана-Малка - Роза-Царица или Царица Роз, о как! Кагда она представилась, я сказала, что просто обожаю имя Шошана. И к следующему же уроку наученная мной группа дружно проскандировала: «Шалом, Шошана!» Нас тут тут же поправили, вежливо, но тоном, не терпящим возражений: «Не Шошана. Шошана-Малка, пожалуйста».
Группа затаила обиду - ишь, какая! Чойта так - аж два имени, а? Первое забудешь, пока второе вспомнишь!
Самое смешное, что всё это говорили дамы, которые несмотря на долгое знакомство, привычно величали друг дружку Софьями Марковнами, Розами Захаровнами а то и Идами Соломоновнами - и ничего, язык не отсыхал от перенапряжения.
Но вернёмся к Шошане-Малке. Была она женщиноной сурово ортодоксальной, царственного роста (чуть не сказала «гренадёрского» - брысь, стереотип!), одевалась, соответственно имени, в развевающиеся одежды («в бархат и пурпур», как в песне поётся), голову венчала (именно «венчала») разнообразными тюрбанами один другого краше, при этом обувалась в примерно сорок пятого размера кроссовки, либо, без затей, в кроксы, а на уроках вообще предпочитала разгуливать босиком, на что моя группа страшно гневалась - на полу инфекция! здесь никто не носит сменку! грязь! грибок! переведите ей!
Да, а вела она уроки аэробики - у Б-га чудес много...
Доходили до меня отрывочные сведения (не сплетни, она урывками сама об этом рассказывала иногда под настроение), о бурной её американской юности в среде «детей-цветов», о знакомстве с самой Джейн Фонда (может, оттуда и прочная любовь к аэробике), о судьбоносной встрече с харизматичным красавцем со спиралькой завитыми пейсами, о возвращении к вере, о том, что черноокому красавцу важные родители не позволили жениться на такой странной особе - и что? и ничего? - ещё неизвестно. кто больше потерял! - а она уехала в Израиль в длинной джинсовой юбке и с книжечкой псалмов в руке, а нынче у неё муж-раввин, 12 детей, своих и приёмных, и 22 внука, бедняга из знатной раввинской семьи прощён и забыт, зато, как первая любовь, не забыта аэробика!.
И не знаю, как смогла бы работать с «золотым возрастом» Джейн Фонда, но Шошана-Малка делала это гениально, на мой вкус. На вкус двух ивритоязычных групп тоже. Но с моей группой у неё так до конца и «не срослось».
У неё была методика ритмических упражнений для кого угодно - в том числе и для неходячих вообще. У неё был великолепный подбор музыки - от поп-классики до джаза и рока нашей юности. Она сама на уроке приплясывала, припевала, подходила к каждому, кто не мог сам повторить упражнения, хохотала, притопывала-прихлопывала, иногда поднимала какого-нибудь бойкого старичка, чтобы провальсировать кружочек («это ему для зворовья! мне муж разрешает»). Она выучила десяток фраз по-русски. Она попросила меня сделать ей подборку «русской» музыки - чтобы моим было привычнее (это, кстати, оказалось делом непростым - всяких киркоровых-газмановых мои бабуськи, 20-х годов рождения, не слишком жаловали (и правильно!), русский рок на дух не переносили (неправильно!), а под Бернеса с Шульженко аэробика как-то не очень...
На самом деле на десятой минуте занятий ей-таки удавалось втянуть мою команду в водоворот своей неуёмной энергии, но... После занятий у них наступало время рефлексий, дискуссий и подведения итогов (так я нынче пишу в программе последняго дня очередного семинара). И вот там-то бабуськи отрывались по полной.
Потому что понять их ментальность ей было не под силу. Это тебе не «умом россию не понять» - тоже мне, чё тут понимать, как говорено в не мной придуманном чисто русском анекдоте - наливай да пей! А вот понять душу аидише советише бобе - это таки да, бином Ньютона.
Вот, к примеру, как-то предложила она им классное (я проверяла на маме) дыхательное упражнение против застоев в лёгких - очень актуально для людей пожилых и малоподвижных. Называется оно «Тарзан» - надеюсь, кто в теме, тот сразу понял. Звучит это вот так примерно:
Click to viewРазумеется, исполнить эти переливы так, как непревзойдённый Джонни Вейсмюллер (ах. какой мужчина!) невозможно, но если просто кричать с открытым ртом и слегка колотить себя кулачками по грудной клетке, там, где лёгкие, то получается отдалённо похоже. И польза от этого «аааа-ля-ляаааа-ооооо-лё-лёооооо» большая. Когда израильская группа этот трюк исполняла, то слоны, конечно, не прибегали за отсутствием оных, но некоторые прохожие останавливались и интересовались, чойта у нас тут за свадьба с утречка? потому что нечто пожее при виде жениха и невесты исполняют на восточной свадьбе марокканский кумушки, называется «ку-лю-лю».
Вот израильтяне и кулюлюкали с превеликам удовольствием. А у моей группы случился форменный бунт на корабле.
После того, как Шошана-Малка продемонстрировала полезнейший этот экзерсис и жестами призвала студиозусов повторить, группа насупилась и дружно ушла в несознанку.
- ДедУшка, бабУшка, давай-давай! - бодро продекламировала Царица Роз, - и, исчерпав запас русских слов, добавила на иврите с неистребимым кругленьким английским «R», - леhиштахRеRRRR! леhиштахRеRRRR!!! Эйн по Кэй Джи Би!!! («раскрепоститься! раскрепоститься! Здесь нет КГБ!»)
Гробовое молчание было ей ответом, только Анна Григорьевна, бывший хирург, ветеран войны, герой труда, зав. отделением и парторг, рубанула, как обычно, с плеча:
- Больная. Точно больная! Мы ей что - обезьяны? Кто её допустил к работе с заслуженными людьми?! Товарищи! Надо от руководства потребовать её уволить - предлагаю голосовать! - и первая подняла руку.
Группа призадумалась, а потом слегка оживилась и зашепталась - старички мои всё-таки были по большому счёту людьми добрыми и необидчивыми - чойта сразу уволить? Человек работает, старается, как может - чтож её, без куска хлеба оставить? Она, сразу видно, голь перекатная - вишь, в какое тряпьё одета! Со склада благотворительного небось натаскала - где ещё такое найдёшь?
Хорошо, что они никогда не видели, как Шошана-Малка приезжает на свои занятия на устрашающего вида огромном чёрном джипе - его приходилось оставлять на соседней улице, потому что в нашем переулочке он бы сразу перегородил стоянку для подвозок и амбулансов...
Сошлись на том, что следует указать товарищу тренеру на определённые недостатки в его работе, в целом удовлетворительной...
Царице Роз я этого, разумеется, переводить не стала - просто объяснила, как смогла, что поздновато в эти золотые годики раскрепощаться... Не жили свободно, не фиг начинать.
...А я на самом деле, чё сказать-то хотела?
Нам этой зимой детишки сделали царский подарок на мужнин юбилей и мои, примазавшиеся к его круглой дате, 69 годиков - четыре дня в Эйлате в «Малкат Шва» - «Царице Савской». Заодно и просветили на предмет того, что есть оказывается всякие пенсионерские программы и скидки даже в проклинаемом всеми, кому не лень, израильском туристическом бизнесе. И мы получили на это время полный пансион в пяти звёздочках, экскурсии, и плюс - каждый вечер по концерту: Йеhуда Поликер, Йорам Гаон и «Таверна». С Поликером мы ещё и запечатлелись, когда он выезжал из гостиницы - но не покажу, он такой большой (из тех людей, кого «должно быть много», а мы рядом такие маленькие, он нам так и сказал: «Располагайтесь, малыши!»).
Наснимала я на концертах ручонками очумелыми несчитано - для себя самих, любимых, разумеется, ибо на фига выкладывать мутное изображение и плохо записанный звук, если есть без счёту и клипов и профессионально записанных концертов.
А мне что было интересно снимать? А публику. Есть такие концерты, когда в зале едва ли не веселее, чем на сцене.
Мы там были, кажется, единственные «русские» и почти что самые юные, большинство - от 80-ти и старше. дамы - те самые Розочки-Фирочки, Шошаны-Эстерики. Я тоже хочу быть такой в их годы - если доживу, конечно. Репертуар знали наизусть. Все полиглоты, хоть вида и не профессорского - подпевали и на ладино, и на греческом, и на турецком, и на арабском, не говоря уж про иврит.
Я при виде этих людей испытываю настоящую фантомную ностальгию - по той стране, в которой никогда не жила - с чего бы это?
Только вот танцевать я не умею и вряд ли уже научусь - хотя...
(После первой минуты там начинается вот эта вот песенка про несчастную любовь, слова жалостные, но музыка почему-то задорная)
Да что ж это такое,
Что нету мне покоя,
И нет надежды никакой,
От горя в мире этом,
Мне и луна не светит -
Вот, что любовь творит со мной!
Я запиваю виски
Игристым из Шампани,
Со мною Джонни, Нисим
И Сасон из Натаньи -
Тошно - пей, не пей -
Пылает сердце всё сильней,
Хоть в песне бы забыть о ней!
Вот бар мамаши Куки,
Здесь танцы под бузуки,
Я до зари плясать готов.
Играйте веселее,
Хоть сердцу всё больнее,
Играйте громче вновь и вновь!
Со мной танцует Мина,
Со мной танцует Дина,
Со мной танцует Нина
И Шош из Биньямина -
Плохо - хоть убей!
Пылает сердце всё сильней,
Хоть в песне бы забыть о ней!
Ах, может кто-то знает,
Иль может, понимает,
Зачем рассталась ты со мной?
Ах, где бы мне укрыться?
Ах, как бы мне забыться?
Вот что любовь творит со мной!
Мне хочется укрыться,
Мне хочется забыться,
Иль заново влюбиться?
Иль до смерти напиться?
Больно - пей, не пей -
Пылает сердце всё сильней,
Хоть в песне бы забыть о ней!
(Перевод - мой, ясное дело)
И вот этот юный барабанщик мне страшно понравился своей индифферентностью.
Апдейт: вот решила всё ж таки, один из оригинальных клипов этого шлягера 1965 года выпуска загрузить - с самолично Бени Амдурски:
И ещё один поздний - Эhуд Банай и Гиди Гов:
Инджойте - кто в теме.