Пятнично-ханукальное
Неделя пробежала, ахнуть не успела.
Праздник-праздником, а кому-то работу работать надобно.
Но Хануку и внуков никто не отменял. Как-то умудрились всё успеть.
Но вчера внуков проводили, поработали ударно по зуму до позднего вечера, а сегодня разбирались с нашим новым питомцем Бобиком-пылесосом, потому что старый... того... упокоился с миром, потом едем на шабат к младшим детям и писать некогда.
С внуками предавались ностальгическим воспоминаниям. Рассказывала им преданья старины глубокой - о том, что Ханука была первым праздником, который мы официально праздновали в ташкентском ульпане и первой выученной ханукальной песенкой у нас было: «Сэвививон - сов-сов-сов...» - то, что здесь детишки в ясельках учат.
Заодно рассказала о прежней своей работе с аутистами и фотографии показала (детям можно, это не публичное пространство). И вспомнила заодно про ханукальный спектакль, который мы ставили в воспитанниками к Пуриму - не очень вовремя, но удачно. Фотографии со спектакля им ужасно понравились, но здесь я их не покажу - нельзя.
И, чтоб времяч сэкономить - вот вам отрывок из давнего моего поста. С моим переводом бессмертного предания о капризной Хане-Зельде, кротком Рабби Кальмане и оладушках. И очаровательным клипом заодно.
«Про любимчика своего, Йоши, я уже писала здесь, как и про то, что Йоши не был в чистом виде аутистом. Он, например, прекрасно говорил и вообще был натурой артистической. Как-то устраивали мы утренник со спектаклем - инсценировкой чудесной песенки про раби Кальмана, жену его, Хану-Зельду и ханукальные оладушки. Ну вот эту:
Ой, Хана-Зельда, жёнушка моя,
Ханука пришла - и очень счастлив я.
Жаждет душа, коль уж праздник к нам пришёл,
Сладких, горячих оладушков на стол!
Но тут Хана-Зельда начинает морочить голову:
Ох, раби Кальман, супруг мой дорогой,
В кладовке-то у нас муки нет никакой!
Рада бы я, да попробуй испеки
Сладкие оладьи, коль в доме нет муки!
Бедный муж вздыхает, натягивает шапку, подпоясывается, обувается - и на базар, за мукой.
Ой, Хана-Зельда, жёнушка, мой свет,
Хочется оладьев - просто мочи нет!
Вот тебе с базара белейшая мука,
Ибо без оладьев, что за Ханука??!!
Дальше догадались?
Поэтапно:
нет масла (вперёд - за маслом!),
нет сахара (бегом - за сахаром!)
и напоследок:
Ох, раби Кальман, уж как ты нынче мил!
Всё-то в доме есть, вот только нету сил.
Как же без сил мне оладушков напечь?
Мне бы вот сейчас да на перинку лечь...
Рабби Кальман вздыхает в четвёртый раз, подпоясывается передником, вооружается чашками-ложками-поварёшками и принимается за дело.
А кончается песенка так:
Ой, Хана-Зельда, глазоньки открой -
Оладушков отведай с утренней зарёй.
Ведь жаждет душа, коль уж праздник к нам пришёл,
Сладких, горячих оладушков на стол!
Правильный феминистский финал, нет?
Песенка, как вы видите, ханукальная, но утренник был пуримский. А на Пурим, если кто не в курсе, у нас положено дурачиться и переодеваться и напиваться - всё с ног на голову. Поэтому роль раби Кальмана исполняла моя коллега Хава, а Хану-Зельду совершенно блестяще играл Йошинька. Беда была только с заучиванием текста наизусть, но суть роли наш актёр схватил блестяще и забывая текст, терялся ненадолго.
Забудет, например, первый куплет на репетиции, мы ему шипим:
- Йоши, ну! Вспомни, чего не хватает?
Йоши очень натурально хлопал дверцами тумбочки, деловито шарил по карманам для верности и говорил озабоченно:
- Ой, шииит! Муки-то - кус-эммэк! (это по-арабски и ооочень неприлично) - нету вовсе! Какие на фиг оладушки!
Репетиции длились дольше положенного, потому что после каждой такой реплики мы с музтерапевтом Линой и Хавой-Кальманом валились на пол от хохота. А бывало подтягивался на шум падающих тел ещё кто-то из сотрудников и просил подать реплику на бис - Йоши охотно импровизировал снова - и тут уж веселью не было конца.
Особенно здорово ему удавалась последняя часть: «Нету сил...» Однажды он так убедительно «заснул» на сдвинутых стульях, что подниматься отказывался, пока ему - Хане-Зельде - не принесут оладушков. Еле-еле согласился на пачку вафель.
Спектакль прошёл блестяще. И фотографии я сделала классные, хоть и мутноватые. Хава нарядилась в чёрный сюртук, кудри свои убрала под шляпу, оставив только две пряди якобы пейсов. Для Йоши мы принесли длинную юбку, парик и розовый тюрбан. Проблему с текстом тоже решили общими усилиями - начинали хором петь каждый куплет Ханы-Зельды, а Йоши подхватывал, не забывая после паузы вставить парочку импровизированных реплик (особенно хорошо ему удавались «шит!» и «фак»!). Солидные, при галстуках и запонках, американские спонсоры, пришедшие на спектакль, рыдали от смеха и на полном серьёзе просили у не умевшего ни читать, ни писать Йошиньки автограф - а он, окончательно вошедший в роль звезды, лихо ставил разнообразные закорючки на визитках с золотым тиснением.
Эх, жаль, что не могу я даже друзьям показать эти милые лица.
Зато я нашла в Ютьюбе чудную детскую инсценировку этой песенки. Поскольку либретто я там выше написала, то, думаю, понравится не только ивритоязычным. Тем более, времечко нынче подходящее - между Ханукой и Пуримом. Такшта, как говорят наши американские друзья: - Инджойте!»
Click to viewХанука самеах и Шабат шалом!