Прогноз событий. Год 1990.
В продолжение темы анализа общественно-политической ситуации в Осетии до и после событий, произошедших в Пригородном районе в октябре-ноябре 1992 года: текст докладной записки о прогнозе развития конфликта по вопросу изменения границ между СО ССР и ЧИ ССР. Документ датирован 1990 годом. Автор не указан. Очевидно, что записка была подготовлена для партийного руководства СССР. Можно сказать, что здесь опять же вид из кремлевского окна на ситуацию в Северной Осетии и тогда еще Чечено-Ингушетии. Копия оригинала документа, отпечатанная на печатной машинке, сохранилась в не очень хорошем виде. Поэтому привожу только сам текст полностью.
Докладная записка
о прогнозе развития конфликта по вопросу изменения границ между
СО ССР и ЧИ ССР
(1990г.)
Вариант I. Сохранение нынешней границы.
Очевидно определяется тенденция демографического изменения в Пригородном районе даже в условиях законодательных мер ВС СО ССР , назначение которых, воспрепятствовать известным процессам. Ингушское движение политически активно, пользуется массовой поддержкой, обеспечено значительной долей молодых поколений, которое легко консолидируется вокруг этнической сверх-цели и трансформирует внутреннюю социально-экономическую напряженность Ингушетии в давлении во вне.
Численное и психологическое доминирование ингушской молодежи, организованной сверх-цели, вокруг устойчивого образа врага, создаёт у осетинского населения ощущение неустойчивости, негарантированности, шаткости существования. Появляется устойчивая тенденция к выезду за пределы территории "совместного проживания". Отток неингушского (главным образом осетинского) населения идет во Владикавказ и Камбилеевско-Октябръскую сельскую агломерацию, где этнический баланс, приобретающий всё более острое политическое звучание, не достиг ещё "порога тревожности". Относительное равенство роста ингушского и осетинского населения в Октябрьском-Камбилеезском объясняется тем, что"недостающее" - до типичной (для других и "смешанных" сёл) динамики - ингушское население оседает во -Владикавказе (а также в посёлке Карца). В то же время в Пригородный район (с. с. Октябрьское, Камбилеевское , Сунжа, Комгарон) увеличится приток осетинского населения из Грузии, которое может приобрести законодательно закреплённый статус беженцев и, соответственно, "прописку". Таким образом, социальная межэтническая напряженность, связанная с перенаселенностью района ещё более возрастает даже в условиях сохранения границы и жёсткого административного контроля за исполнением постановления об ограничении прописки.
2. В последующем, когда на спорной территории ингушское население составит 2/3, возможно конструирование её в национально-территориальную единицу внутри СО ССР, чтобы облегчить условия для нового референдума - лишь в пределах данной административной единицы. Чтобы ускорить демографические предпосылки такого варианта развития конфликта будут формироваться полувоенные отряды "группы запугивания", функцией которых станет моральный и физический террор против осетинского и русского населения спорной территории. Здесь возникнет серьёзная опасность ингушских погромов во Владикавказе, основным действующим лицом которых предстанут выходцы из Южной Осетии и местная безработная молодёжь. В итоге произойдет сокращение ингушского населения города, образуются два мононациональных анклава, разделённые барьером войск МВД РСФСР.
Иначе говоря, произойдет фактическое расчленение района на две части. Будет временное (компромиссное) соглашение о границе, которая в общем совпадет с линией размежевания.
Такой сценарий развития событий предполагает, что политическое решение всегда будет запаздывать за происходящими процессами и являться их констатацией-закреплением.
Сохранение нынешней границы, определённое и обоснованное референдумом, не приведет ни к политической, ни к демографической, ни к политико-экономической стабильности, так как эта граница не будет определяться реальным соотношением сил и будет формализована, упразднена фактически. Данный сценарий закрепит у ингушской стороны представление, что добиться результата можно лишь силовыми методами, иначе говоря - необходимо добиться демографического вытеснения осетин с тем, чтобы добиться их полити¬ческого вытеснения.
Ухудшит положение то обстоятельство, когда сохранение границы будет осуществляться на фоне "вероятных рекомендаций" решений ВС РСФСР, обращенных к ВС СО ССР с «просьбой более ответственно подойти к рассмотрению ингушской проблемы», требованием отменить "неконституционные решения об ограничении прописки" и т.д.
Вариант II. Переговоры сегодня в стабильной ситуации.
Здесь встаёт проблема компромиссных решений, проблема приемлемых объёмов таких компромиссов - передача Ингушетии только тех сёл, где ингушское население составляет 50-70% (Чермен, Тарское, Куртат, Дачное, Эзми, Терки-Чернореченское). В этом случае новая договорная граница, возможно, совпадёт с линией размежевания сторон, которая может сложиться как результат военного столкновения. Различия двух итогов в том, что удастся сохранить развитие и эволюцию конфликта в политической плоскости и не допустить кровопролития. Однако и в этом случае общее положение окажется нестабильным, так как осетинское население из "передаваемых" сёл ускоренными темпами выселяется ("добровольно-принудительно"). Сегодня можно найти и печатные свидетельства определённых настроений среди ингушского населения, предполагающих "естественность" такого выселения. У осетин, оставшихся на территории Ингушетии разовьётся "комплекс заложников", чем устойчивей будет этот комплекс, тем ниже будет стоимость осетинских домов в "переданных сёлах'', хотя спрос на них мгновенно возрастёт. Ингуши, остающиеся в сёлах в пределах СО ССР, воспримут данный вариант решения конфликта как половинчатый и недостаточный - фактически через несколько лет конфликт вновь обострится, вернется к опасности прямого столкновения. Его опасность будет несколько уменьшена, если новым, теперь уже "окончательным требованиям" ингушской стороны будет в какой-то мере препятствовать взаимопризнанный на официальном уровне, договорный характер границы. Если такой договор будет подписан, он лишит Ингушетию правовых оснований нового пересмотра границы. Однако такие перспективы полностью обесцениваются в связи с тем, что "официальные органы" Ингушетии претерпят серьёзные изменения в сторону исламизации политической и общественной жизни. Этот фактор будет настолько весомым, что новые "исламские правительства" Ингушетии не станут считать себя связанными договорами и обязательствами предшественников.
Вариант III. Передача Ингушетии всей территории, входящей в неё до 1944 года. Такое решение не может быть принято в нынешней общественно-политической ситуации внутри СО ССР, так как оно приведёт к массовым беспорядкам и ингушским погромам в г. Владикавказе.
Данный вариант развития конфликта будет иметь разрешающий эффект в среде осетино-русского населения СО ССР, при разрушении взаимного образа врага. Однако деятельность, в частности ингушских лидеров, развивается в противоположном от создания таких условий направлении. Основные надежды возлагаются ими на административно-волевое решение центра, которое игнорировало бы волю осетинского населения. Усиливается антиосетинская пропаганда, фиксирующая массовое сознание на комплексе вины осетин за разрушение ингушской государственности. Во всем этом проявляются политические, иллюзии, сформировавшиеся внутри советского сверх-государства и суть которых в том, что все "горизонтальные" связи, проблемы, интересы могут быть достигнуты, реализованы, решены лишь посредством административной акции из Центра.
Передача спорной территории Пригородного района и Правобережной части Владикавказа однозначно не приемлется населением, республики.
Во время социологического опроса населения СО ССР в сентябре-октябре 1990 г. с целью изучения общественного мнения в связи с требованиями отдельных ингушских политических организаций изменить ныне существующую границу между СО ССР и ЧИ ССР в пользу Ингушетии абсолютное большинство респондентов считают недопустимым изменение границ Северной Осетии (90,8% против 5,3% утвердительно ответивших на этот вопрос).
Заслуживает внимания то, что 20,2% опрошенных ингушей полагают, что "изменение границ СО ССР" недопустимо. На фоне известных деклараций о якобы полном единодушии ингушского населения по данному вопросу "о границах", этот показатель выглядит некоторым диссонансом. Однако он все-таки не отменяет той реальности, что подавляющее большинство ингушей придерживаются точки зрения о необходимости изменения границы СО ССР в пользу Ингушетии (73,4% опрошенных ингушей.) Несколько менее категорично ингушское население высказывается по проблеме передачи Правобережной части Владикавказа Ингушетии (одобряют такое решение 61,8% респондентов ингушской национальности). В этом, сказалось скорее не убеждение в том, что такой акт будет незаконным, а уверенность, в нереальности его осуществления. Кроме того, исторические обоснования "права" Ингушетии на Владикавказ тем, что в Заурово ингушей было больше, чем осетин, сегодня не имеет сколько-нибудь правового смысла. Владикавказ территориально никогда не входил в состав ингушского государственного образования, даже будучи его центром в 1924-1933 годах.
В результате социологического опроса на более конкретный вопрос "Считаете ли Вы возможной передачу Ингушетии тех сёл Пригородного Района СО ССР, в которых ингушское население превышает 50 процентов?" ответили "да" - 1,8% осетин, 5,7% русских (затрудняются ответить, соответственно 5,7% и 5,0%). Как видно итоги возможного референдума предсказуемы на основе проведенного социологического исследования, в процессе которого подтвердилось, что главным фактором будет этнический состав населения.
Докладная записка
о прогнозе развития конфликта по вопросу изменения границ между
СО ССР и ЧИ ССР
(1990г.)
Вариант I. Сохранение нынешней границы.
Очевидно определяется тенденция демографического изменения в Пригородном районе даже в условиях законодательных мер ВС СО ССР , назначение которых, воспрепятствовать известным процессам. Ингушское движение политически активно, пользуется массовой поддержкой, обеспечено значительной долей молодых поколений, которое легко консолидируется вокруг этнической сверх-цели и трансформирует внутреннюю социально-экономическую напряженность Ингушетии в давлении во вне.
Численное и психологическое доминирование ингушской молодежи, организованной сверх-цели, вокруг устойчивого образа врага, создаёт у осетинского населения ощущение неустойчивости, негарантированности, шаткости существования. Появляется устойчивая тенденция к выезду за пределы территории "совместного проживания". Отток неингушского (главным образом осетинского) населения идет во Владикавказ и Камбилеевско-Октябръскую сельскую агломерацию, где этнический баланс, приобретающий всё более острое политическое звучание, не достиг ещё "порога тревожности". Относительное равенство роста ингушского и осетинского населения в Октябрьском-Камбилеезском объясняется тем, что"недостающее" - до типичной (для других и "смешанных" сёл) динамики - ингушское население оседает во -Владикавказе (а также в посёлке Карца). В то же время в Пригородный район (с. с. Октябрьское, Камбилеевское , Сунжа, Комгарон) увеличится приток осетинского населения из Грузии, которое может приобрести законодательно закреплённый статус беженцев и, соответственно, "прописку". Таким образом, социальная межэтническая напряженность, связанная с перенаселенностью района ещё более возрастает даже в условиях сохранения границы и жёсткого административного контроля за исполнением постановления об ограничении прописки.
2. В последующем, когда на спорной территории ингушское население составит 2/3, возможно конструирование её в национально-территориальную единицу внутри СО ССР, чтобы облегчить условия для нового референдума - лишь в пределах данной административной единицы. Чтобы ускорить демографические предпосылки такого варианта развития конфликта будут формироваться полувоенные отряды "группы запугивания", функцией которых станет моральный и физический террор против осетинского и русского населения спорной территории. Здесь возникнет серьёзная опасность ингушских погромов во Владикавказе, основным действующим лицом которых предстанут выходцы из Южной Осетии и местная безработная молодёжь. В итоге произойдет сокращение ингушского населения города, образуются два мононациональных анклава, разделённые барьером войск МВД РСФСР.
Иначе говоря, произойдет фактическое расчленение района на две части. Будет временное (компромиссное) соглашение о границе, которая в общем совпадет с линией размежевания.
Такой сценарий развития событий предполагает, что политическое решение всегда будет запаздывать за происходящими процессами и являться их констатацией-закреплением.
Сохранение нынешней границы, определённое и обоснованное референдумом, не приведет ни к политической, ни к демографической, ни к политико-экономической стабильности, так как эта граница не будет определяться реальным соотношением сил и будет формализована, упразднена фактически. Данный сценарий закрепит у ингушской стороны представление, что добиться результата можно лишь силовыми методами, иначе говоря - необходимо добиться демографического вытеснения осетин с тем, чтобы добиться их полити¬ческого вытеснения.
Ухудшит положение то обстоятельство, когда сохранение границы будет осуществляться на фоне "вероятных рекомендаций" решений ВС РСФСР, обращенных к ВС СО ССР с «просьбой более ответственно подойти к рассмотрению ингушской проблемы», требованием отменить "неконституционные решения об ограничении прописки" и т.д.
Вариант II. Переговоры сегодня в стабильной ситуации.
Здесь встаёт проблема компромиссных решений, проблема приемлемых объёмов таких компромиссов - передача Ингушетии только тех сёл, где ингушское население составляет 50-70% (Чермен, Тарское, Куртат, Дачное, Эзми, Терки-Чернореченское). В этом случае новая договорная граница, возможно, совпадёт с линией размежевания сторон, которая может сложиться как результат военного столкновения. Различия двух итогов в том, что удастся сохранить развитие и эволюцию конфликта в политической плоскости и не допустить кровопролития. Однако и в этом случае общее положение окажется нестабильным, так как осетинское население из "передаваемых" сёл ускоренными темпами выселяется ("добровольно-принудительно"). Сегодня можно найти и печатные свидетельства определённых настроений среди ингушского населения, предполагающих "естественность" такого выселения. У осетин, оставшихся на территории Ингушетии разовьётся "комплекс заложников", чем устойчивей будет этот комплекс, тем ниже будет стоимость осетинских домов в "переданных сёлах'', хотя спрос на них мгновенно возрастёт. Ингуши, остающиеся в сёлах в пределах СО ССР, воспримут данный вариант решения конфликта как половинчатый и недостаточный - фактически через несколько лет конфликт вновь обострится, вернется к опасности прямого столкновения. Его опасность будет несколько уменьшена, если новым, теперь уже "окончательным требованиям" ингушской стороны будет в какой-то мере препятствовать взаимопризнанный на официальном уровне, договорный характер границы. Если такой договор будет подписан, он лишит Ингушетию правовых оснований нового пересмотра границы. Однако такие перспективы полностью обесцениваются в связи с тем, что "официальные органы" Ингушетии претерпят серьёзные изменения в сторону исламизации политической и общественной жизни. Этот фактор будет настолько весомым, что новые "исламские правительства" Ингушетии не станут считать себя связанными договорами и обязательствами предшественников.
Вариант III. Передача Ингушетии всей территории, входящей в неё до 1944 года. Такое решение не может быть принято в нынешней общественно-политической ситуации внутри СО ССР, так как оно приведёт к массовым беспорядкам и ингушским погромам в г. Владикавказе.
Данный вариант развития конфликта будет иметь разрешающий эффект в среде осетино-русского населения СО ССР, при разрушении взаимного образа врага. Однако деятельность, в частности ингушских лидеров, развивается в противоположном от создания таких условий направлении. Основные надежды возлагаются ими на административно-волевое решение центра, которое игнорировало бы волю осетинского населения. Усиливается антиосетинская пропаганда, фиксирующая массовое сознание на комплексе вины осетин за разрушение ингушской государственности. Во всем этом проявляются политические, иллюзии, сформировавшиеся внутри советского сверх-государства и суть которых в том, что все "горизонтальные" связи, проблемы, интересы могут быть достигнуты, реализованы, решены лишь посредством административной акции из Центра.
Передача спорной территории Пригородного района и Правобережной части Владикавказа однозначно не приемлется населением, республики.
Во время социологического опроса населения СО ССР в сентябре-октябре 1990 г. с целью изучения общественного мнения в связи с требованиями отдельных ингушских политических организаций изменить ныне существующую границу между СО ССР и ЧИ ССР в пользу Ингушетии абсолютное большинство респондентов считают недопустимым изменение границ Северной Осетии (90,8% против 5,3% утвердительно ответивших на этот вопрос).
Заслуживает внимания то, что 20,2% опрошенных ингушей полагают, что "изменение границ СО ССР" недопустимо. На фоне известных деклараций о якобы полном единодушии ингушского населения по данному вопросу "о границах", этот показатель выглядит некоторым диссонансом. Однако он все-таки не отменяет той реальности, что подавляющее большинство ингушей придерживаются точки зрения о необходимости изменения границы СО ССР в пользу Ингушетии (73,4% опрошенных ингушей.) Несколько менее категорично ингушское население высказывается по проблеме передачи Правобережной части Владикавказа Ингушетии (одобряют такое решение 61,8% респондентов ингушской национальности). В этом, сказалось скорее не убеждение в том, что такой акт будет незаконным, а уверенность, в нереальности его осуществления. Кроме того, исторические обоснования "права" Ингушетии на Владикавказ тем, что в Заурово ингушей было больше, чем осетин, сегодня не имеет сколько-нибудь правового смысла. Владикавказ территориально никогда не входил в состав ингушского государственного образования, даже будучи его центром в 1924-1933 годах.
В результате социологического опроса на более конкретный вопрос "Считаете ли Вы возможной передачу Ингушетии тех сёл Пригородного Района СО ССР, в которых ингушское население превышает 50 процентов?" ответили "да" - 1,8% осетин, 5,7% русских (затрудняются ответить, соответственно 5,7% и 5,0%). Как видно итоги возможного референдума предсказуемы на основе проведенного социологического исследования, в процессе которого подтвердилось, что главным фактором будет этнический состав населения.