В продолжение поста о статье Бугославского «К проблеме земледелия»
Каждый раз когда я пишу что-то на тему выходящую за круг житейских проблем, я надеюсь нарваться на критику грамотного, внимательного и въедливого в тему оппонента. Нет, я не сторонник афоризма, что в споре рождается истина, я склонен считать, что в споре оттачиваются аргументы, отлетает второстепенная шелуха и обнажается глубинный разлом противоречий во взглядах на проблему. Я почти уверен, что по любому проблемному вопросу два одинаково подготовленных «бойца» обречены на ничью, т.к. истина о которой спорят это зачастую не некий установленный факт, а отношение к нему, его оценка. Там где нет разницы в оценке нет и спора.
Но споры по существу случаются нечасто, и поскольку гора не идёт к Магомету, то приходится самому оппонировать какому-нибудь авторитету. А в этом конкретном случае критики статьи Бугославского проследить аргументацию двух оппонентов в споре, результаты которого мы сполна ощущаем до сих пор.
Вначале я не хотел сразу проявлять оппонента Бугославского с которым он ожесточенно спорит в статье ни разу не назвав своего противника, была задумка подвести читателя самого к этой догадке, а потом я подумал, что анализ по нескольким смысловым слоям может и так запутать читателя и интересничать, рекламируя свою осведомленность относительно информационного фона, который служил основным мотивом написания Бугославским своей статьи, излишне. Дело в том, что в рассматриваемой статье были упомянуты практически все контраргументы против так называемой «чаяновщины», системы взглядов на сельское хозяйство сформулированной ныне крепко забытым академиком Александром Васильевичем Чаяновым.
Стоит упомянуть, что идеи Чаянова в СССР были настолько преданы обструкции, что закономерности описанные им, были заново открыты в США в 70-х годах прошлого столетия. Более того, основные труды были им написаны как по-русски, так и на немецком и изданы в Германии, а у нас после его расстрела в 1937 году о них никто не вспоминал. Зато помнили на Западе.
Как вспоминал в одной из своих видеолекций А.И. Фурсов, какой-то видный американский экономист в конце 80-х, пребывая на научной конференции в СССР с гневом ответил на критику Маркса новой генерацией учоных-экономиксистов: «Вы выбросили на свалку великого экономиста Чаянова, а мы его забрали себе, сейчас вы выбрасываете Маркса, а мы его забираем себе, он наш и по праву, но не ваш, если вы разбрасываетесь такими именами». Так не пора ли поинтересоваться, а чем разбрасывались идеологи КПСС, в том числе из состава теоретиков политэкономов, марксистов, которых так чтят на капиталистическом Западе.
Первое что бросается в глаза по прочтении статьи Бугославского это неровность повествования, статья несколько раз прерывает течение доказательства, меняет направление мысли, как будто автор, изложив какой-то тезис, не решает показать его логичность и внутреннюю непротиворечивость со всей ясностью, а только приводит контраргумент на какой-то только ему ведомый аргумент противника, не вникая в детали, поскольку в этом заочном споре и ему и противнику и их сторонним наблюдателям понятно о чём идёт речь и так, поскольку, что детали эти были названы сторонами ранее и на них уже не отвлекаются, а только подразумевают.
Напористость изложения материала подразумевает не столько исследование проблемы с гипотезой в выводах, сколько подведение базы для уже имеющегося практического вывода, который вместе с тем в самом тексте не прозвучал, по всей видимости из-за того, что по замыслу автора, в его целях было оставить за собой право называть эту статью научным исследованием, а не напористой пропагандой какой-то заранее обретенной, но всё же спорной идеи.
Автор «залипает» на один общий для многих исследователей-политэкономов изъян - в качестве последнего, крайнего в своей истинности аргумента он отсылает своего оппонента к капиталистическому опыту, будь то рентабельность, себестоимость или производительность труда, т.е. мыслит узко, не в масштабах «ЗАО СССР», где и производительность и рентабельность не тождественны тем понятиям, которые обозначены этими терминами в «микроэкономике», что само по себе уже есть подмена понятий в вопросах доказывания преимуществ социалистического и капиталистического способов производства.
Итак. Статья начинается с цитаты Струмилина о том, что советское село 20-х не может служить источником для инвестиций самого себя не говоря уже о инвестировании кого-то помимо себя. Уже сам этот зачин дает основания угадывать намерения автора поколебать это утверждение, либо указать путь, которым можно устранить препятствия, не позволяющие отыскать в советской деревне этот источник внутреннего инвестирования. Если забежать вперед, то эти препятствия автор в конце обнаружил в том, что крестьянин много ест и мало работает, а все остальное пространство размышления между струмилинской цитатой и своим выводом он рассуждает о том как такое получилось и отчего так и не иначе. Рассмотрим основные вехи его рассуждений, так сказать составим план его сочинения.
1. Нерентабельность земледельческого труда как тормоз общественного прогресса.
2. Экстенсивный тип земледелия (за счет увеличения обрабатываемых площадей) как хищнический и низкорентабельный тип хозяйствования.
Стоит отметить, что данный тезис никак не доказывается, а только постулируется. Более того, в ходе рассмотрения вопроса приводятся данные из практики, которые доказывают как раз таки обратное и автором они никак не опровергнуты. Вот отрывки из статьи:
„Если бы вы прибегали к искусственным удобрениям, вы бы снимали двойной и даже тройной урожай против нынешнего",- пробовал Гирш убедить фермера плодородного Запада.
„Если мы хотим больше производить, - ответил фермер, - мы просто расширяем распашку - с хозяйственной точки зрения - это обходится дешевле".
Ответ фермера характерен для американского земледелия с его машинным способом обработки”.
Что хотел сказать автор, объясняя тягу к более высокой производительности труда американца, его стремлением минимизировать издержки труда с помощью экстенсивного способа ведения земледелия, я откровенно сказать не совсем уразумел. Если с помощью трактора экономичнее вести хозяйство увеличивая запашку целины или залежи, то почему это плохо? А если это не плохо, то почему автор не рассматривает аргумент о расширении пахотного клина как здравый довод в пользу увеличения рентабельности земледелия? Вопрос, как говорится, повис в воздухе.
“В итоге, по вычислениям американского министерства земледе¬лия, распространяющимся на Германию, Францию, Бельгию и Англию, выяснено, что урожай с гектара земли в Средней и Западной Европе на 41% выше, чем в Америке, но при одинаковой затрате труда в Америке, вследствие естественного плодородия, получается в 2,6 раза больше сельскохозяйственной продукции, чем в Европе”.
Автор пытается объяснить этот пассаж тем, что американские фермеры расхищают «дары природы» загодя помещенные оной в почвенное плодородие и на этом считает вопрос исчерпанным. Походя, он видимо, подразумевает, что с помощью «тракторизации» это можно делать более быстро, эффективно и только. На мой взгляд, с этого места как раз и надо только начинать рыть благодатную почву фактуры, которая прямо противоречит утверждению автора. Однако этого не происходит по одной простой причине - Чаянов уже исследовал тему и его выводы никак не согласуются с выводами Бугославского.
3. Сезонность земледелия и как следствие незагруженность крестьянина работой по сравнению с пролетариатом. Несколько утрируя и перефразируя - невозможность конвейера в земледелии как основная проблема по мнению Форда и СНК. Делается оговорка, что де, мол, да, с учётом скотоводства есть фактор занятости, но земледел-то в основном не занят месяцев 10 в году. Автору простительно то, что во время оно интенсивной технологией выращивания считалось только использование азотных удобрений, да и то, скорее всего предпосевное, в так называемых туках. А корневые и некорневые подкормки, обработка гербицидами и инсектицидами, дефолиация и проч. это уже пришло в растениеводство позже. Однако характерной остается черта разделения на земледельца и скотовода, как буд-то они не пересекаются. Хотя, опять же про кормопроизводство тогда могли иметь зачаточное представление. Тем не менее, подобный взгляд на проблему - дремучий анахронизм. И если бы только анахронизм.
Как мы видим крестьянина Нечерноземья? Ну, что-то из русской литературы всплывает в памяти - борода, лапти, онучи, кафтан, полушубок овчинный… Стоп, а откуда это все, в смысле лапти, валенки, полушубок, балалайка - из сельпо? Нет, конечно, натуральное хозяйство полностью обеспечивает себя само и тем занято круглогодично. Выращивание льна плавно переходит в его теребление, мочение, отминание и прочее, вплоть до прядения и ткачества - от семени до савана.
Основная тягловая сила в хозяйстве мало того, что должна быть самостоятельно выращена, но и вся сбруя и упряжь от сыромяти до полозьев и дуги сделана самостоятельно.
И где здесь безделье? И при этом автор высказывает стремление не освободить крестьянина от труда, как заявлено в Манифесте коммунистической партии, а наоборот, поставить его на конвейер, в самый омут капиталистической потогонной системы. Как-то странно это все стыкуется с социализмом.
Случайно ли авторитетом, на который постоянно идут ссылки у автора, обозначен Форд? Простительно ли это?
4. Автор делает дежурный реверанс в сторону кооперации. Наверняка дежурность эта обусловлена ленинским влиянием. При этом Бугославский прямо указывая, что потенциал кооперации находится в переработке и транспортировке с/х сырья:
Однако, рост американской кооперации наблюдается только в области сбыта с.-х. продукции. По данным Департамента земле¬делия Соед. Ш татов 1 число кооперативных организаций за десять лет (1915-1925 гг.) в сельском хозяйстве возросло с 5.424 до 10.800, т.-е. в два раза, а их обороты с 636 млн. долл. до 2.400, т.-е. почти в четыре раза.
Причины быстрого развития кооперации по сбыту с.-х. про¬дукции, главным образом, заключаются в том, что „из каждого дол¬лара, затрачиваемого потребителем, - как пишет Гирш, - 2 земледелец и тот, кто производит дальнейшую переработку продукта, едва ли получают больше 40-50%, транспортные издержки поглощают 10- 20%, а торговля (во всех ее звеньях) по меньшей мере 40%.
По производственному в Соед. Штатах обследованию оказалось, что из каждого доллара, уплачиваемого потребителем за картофель, в 1923 г. получали центов: производитель и фрахты-49, торговля-51 (картофель из ш тата Мена франко Бостон).
Издержки по изготовлению овсянки выражались в 30,52%, по распределению - 69/48%. За калифорнийский апельсин производитель получал 40%, а остальное - перевозка, упаковка и торговля (послед¬няя 36%).
а после этого ближе к концу своей статьи автор безапелляционно заявляет, что
Прогресс индустриализации народного хозяйства вырвал из-под рук земледельца, увлекшегося в это время пространством, все прибыли от переработки земледельческого продукта, оставив ему одну механическую работу - по производству растительных и животных веществ.
Так как важнейшая работа в сельском хозяйстве совершается живой клеткой, консервирующей солнечный луч в органическое вещество, то земледелец, приготовив землю для клеточной жизнеде¬ятельности, стал исполнять роль „наседки", забывая, что время чело¬века стоит дороже и что ферма, у которой отняли переработку продукта, уже не в состоянии его прокормить целый год.
Получается, кооперация это хорошо, но только не для нас. У нас индустриализация забрала мечту о возврате производителю части маржи от земледелия. Тогда что осталось инвестировать земледельцу в земледелие?
В целом мысль автора совершает несколько витков между этими постулатами и её апофеозом я бы обозначил вот эту цитату - Если к этому прибавить новые усовершенствования в области техники обработки земли (например, работы Тимирязевской с.-х. академии), селекционные достижения, культуру светоемких растений и, наконец, разведение более продуктивных видов в области животноводства, то мы и придем к выводу, что земная поверхность может быть замещена трудом и капиталом на основе более производитель¬ных, но не более дорогих методов с.-х. производства.
А с другой стороны, мы подойдем к пересмотру „закона об убывающем плодородии земли или - что то же - падающей произво¬дительности с.-х. затрат, на основах которого построены целые от¬делы буржуазной экономики, с их мрачными для человечества предсказаниями.
Тут речь вообще о том, что пора бы и объективные законы бытия поправить, а то они не дают возможности капитализировать отечественное сельхозпроизводство.
Ну и еще цитата:
На примерах живой действительности мы пересмотрели тезисы Касселя, 1 в которых он указывает способы преодоления удорожа¬ния с.-х. продукции при расширении этой продукции, а с другой стороны - указали на повышение рентабельности сельского хозяйства путем возврата прибылей, ушедших из сельского хозяйства в другие руки.
Но если промышленность ежечасно вкладывает дополнитель¬ные капиталы в свое производство, то по этому пути должно итти и сельское хозяйство.
Разницы между ними нет.
Сельское хозяйство хочет или не хочет, а должно превратиться из сельского ремесла в предприятие для производства продо¬вольствия.
И там и здесь должна быть выработка массового продукта стандартизованного типа. И там и здесь для жизнеспособности предприятия должен быть такой подбор затрат, чтобы себестоимость единицы продукта была минимальной, а чистая выручка на единицу затрат максимальной.
Это - принцип наименьших издержек, которому подчиняется все развитие техники как в индустрии, так и в сельском хозяйстве.
И только тогда, когда земледелец вложит в свой продукт столько же производительного труда, сколько рабочий вкладывает в свое производство, только тогда цены на с.-х. продукт достигнут нормальной высоты и раствор „ножниц" доходности их труда прекратится.
Ну, что сказать? Шульц. Шульц в чистом, рафинированном виде. По-марксистки, троцкист, мыслящий по типу «нельзя, но если очень хочется, то можно». Взять и отменить закон падающей нормы прибыли это посильнее «Фаута» Гёте. И это что же получается с коллективизацией, что это волюнтаризм, троцкистская затея? А вы не знали?
Да, делали её по заветам Льва Давыдовича, совершенно против теории Маркса и удивительное дело - прокатило. Почему так произошло? Неучтенный фактор сработал, вернее неназванный. Еще вернее названный марксистом Чаяновым, но запрещенный к обнародованию. А давайте посмотрим что он писал по этому поводу.
В своей работе «Что такое аграрный вопрос?» Чаянов четко отграничивает качественное различие в мотивации крестьянского хозяйства от капиталистического. «Задачей крестьянского трудового хозяйства является доставление средств существования хозяйствующей семье путем наиболее полного использования имеющихся в ее распоряжении средств производства и рабочей силы самой семьи.
Подобная формулировка никак не может подойти к хозяйству капиталистическому, ибо в нём отпадает последнее условие, и всё определение, в конце концов, сокращается в следующую фразу.
Задачей нетрудового хозяйства является наиболее полное использование вложенного в предприятие капитала, говоря короче - получение максимальной прибыли на этот капитал. Это последнее определение, в свою очередь, не может быть приложено к трудовому хозяйству, ибо для него возможны случаи, когда выгоднее пользоваться меньшей прибылью на капитал (определяя прибыль бухгалтерски при оценке своего труда по нормам заработной платы), раз при этом явится возможность несравненно полнее использовать рабочую силу семьи и в итоге добиться большего прироста средств существования».
Небольшая ремарка, Чаянов не называет в чём заключается этот прирост, но так или иначе он означает общее поголовье работников и едоков семьи. Таким образом, чем оно больше, тем прирост средств существования больше - увеличивается социум и пропорционально увеличивается труд. Продолжаю цитату.
«Говоря иначе, задачей капиталистического хозяйства является чистая прибыль хозяйства, в то время как задачей трудового - валовая прибыль. А так как высокая валовая прибыль не всегда совпадает с высокой чистой прибылью, то не нужно особенно много доказывать, чтобы понять, что с точки зрения наибольшей производительности интересы трудового хозяйства являются в гораздо большей степени совпадающими с интересами всего народного хозяйства в целом. В этом огромное социальное преимущество трудового хозяйства».
Переводя тяжеловесный чаяновский стиль на рабоче-крестьянский, крестьянская трудовая семья это прообраз, мини-«ЗАО СССР». Правда чуть ранее тот же Чаянов говорит о том, что крестьянство не терпит гигантизма, что это не индустриальное предприятие, а это идёт совсем поперёк Бугославскому, что оптимальный надел для крестьянской семьи это не более 200-300 га.
Цитировать Чаянова мука. В Сети нет его работ в легком доступе, а в ручную набирать его своеобразное многословие из книги неохота, но все кто пожелает, могут убедиться в том, что его доводы в пользу мелко и средненадельного землепользования убедительны, стоит найти его работу.
И тут же обращаю внимание на «валовку» и неуместный гигантизм - попытка гигантизма в сельхозпроизводстве с контролем по валовым показателям и была причиной потери управления в народном хозяйстве на рубеже 60-х годов, с дальнейшей прогрессией проблемы во всех отраслях и сферах позднего СССР. Это уже моё личное мнение.
Коллективизация задумывалась в пику Чаянову и его идеям, но в результате всё равно эволюционировала по его лекалам. Этого так и не поняли в руководстве страны, а поэтому крутили «штурвал» пока не оторвали штуртрос.
Поразительно то, что Чаянов как был неугоден власти тогда, так и остается до сих пор. В этом я вижу её прямое преемство.
Но споры по существу случаются нечасто, и поскольку гора не идёт к Магомету, то приходится самому оппонировать какому-нибудь авторитету. А в этом конкретном случае критики статьи Бугославского проследить аргументацию двух оппонентов в споре, результаты которого мы сполна ощущаем до сих пор.
Вначале я не хотел сразу проявлять оппонента Бугославского с которым он ожесточенно спорит в статье ни разу не назвав своего противника, была задумка подвести читателя самого к этой догадке, а потом я подумал, что анализ по нескольким смысловым слоям может и так запутать читателя и интересничать, рекламируя свою осведомленность относительно информационного фона, который служил основным мотивом написания Бугославским своей статьи, излишне. Дело в том, что в рассматриваемой статье были упомянуты практически все контраргументы против так называемой «чаяновщины», системы взглядов на сельское хозяйство сформулированной ныне крепко забытым академиком Александром Васильевичем Чаяновым.
Стоит упомянуть, что идеи Чаянова в СССР были настолько преданы обструкции, что закономерности описанные им, были заново открыты в США в 70-х годах прошлого столетия. Более того, основные труды были им написаны как по-русски, так и на немецком и изданы в Германии, а у нас после его расстрела в 1937 году о них никто не вспоминал. Зато помнили на Западе.
Как вспоминал в одной из своих видеолекций А.И. Фурсов, какой-то видный американский экономист в конце 80-х, пребывая на научной конференции в СССР с гневом ответил на критику Маркса новой генерацией учоных-экономиксистов: «Вы выбросили на свалку великого экономиста Чаянова, а мы его забрали себе, сейчас вы выбрасываете Маркса, а мы его забираем себе, он наш и по праву, но не ваш, если вы разбрасываетесь такими именами». Так не пора ли поинтересоваться, а чем разбрасывались идеологи КПСС, в том числе из состава теоретиков политэкономов, марксистов, которых так чтят на капиталистическом Западе.
Первое что бросается в глаза по прочтении статьи Бугославского это неровность повествования, статья несколько раз прерывает течение доказательства, меняет направление мысли, как будто автор, изложив какой-то тезис, не решает показать его логичность и внутреннюю непротиворечивость со всей ясностью, а только приводит контраргумент на какой-то только ему ведомый аргумент противника, не вникая в детали, поскольку в этом заочном споре и ему и противнику и их сторонним наблюдателям понятно о чём идёт речь и так, поскольку, что детали эти были названы сторонами ранее и на них уже не отвлекаются, а только подразумевают.
Напористость изложения материала подразумевает не столько исследование проблемы с гипотезой в выводах, сколько подведение базы для уже имеющегося практического вывода, который вместе с тем в самом тексте не прозвучал, по всей видимости из-за того, что по замыслу автора, в его целях было оставить за собой право называть эту статью научным исследованием, а не напористой пропагандой какой-то заранее обретенной, но всё же спорной идеи.
Автор «залипает» на один общий для многих исследователей-политэкономов изъян - в качестве последнего, крайнего в своей истинности аргумента он отсылает своего оппонента к капиталистическому опыту, будь то рентабельность, себестоимость или производительность труда, т.е. мыслит узко, не в масштабах «ЗАО СССР», где и производительность и рентабельность не тождественны тем понятиям, которые обозначены этими терминами в «микроэкономике», что само по себе уже есть подмена понятий в вопросах доказывания преимуществ социалистического и капиталистического способов производства.
Итак. Статья начинается с цитаты Струмилина о том, что советское село 20-х не может служить источником для инвестиций самого себя не говоря уже о инвестировании кого-то помимо себя. Уже сам этот зачин дает основания угадывать намерения автора поколебать это утверждение, либо указать путь, которым можно устранить препятствия, не позволяющие отыскать в советской деревне этот источник внутреннего инвестирования. Если забежать вперед, то эти препятствия автор в конце обнаружил в том, что крестьянин много ест и мало работает, а все остальное пространство размышления между струмилинской цитатой и своим выводом он рассуждает о том как такое получилось и отчего так и не иначе. Рассмотрим основные вехи его рассуждений, так сказать составим план его сочинения.
1. Нерентабельность земледельческого труда как тормоз общественного прогресса.
2. Экстенсивный тип земледелия (за счет увеличения обрабатываемых площадей) как хищнический и низкорентабельный тип хозяйствования.
Стоит отметить, что данный тезис никак не доказывается, а только постулируется. Более того, в ходе рассмотрения вопроса приводятся данные из практики, которые доказывают как раз таки обратное и автором они никак не опровергнуты. Вот отрывки из статьи:
„Если бы вы прибегали к искусственным удобрениям, вы бы снимали двойной и даже тройной урожай против нынешнего",- пробовал Гирш убедить фермера плодородного Запада.
„Если мы хотим больше производить, - ответил фермер, - мы просто расширяем распашку - с хозяйственной точки зрения - это обходится дешевле".
Ответ фермера характерен для американского земледелия с его машинным способом обработки”.
Что хотел сказать автор, объясняя тягу к более высокой производительности труда американца, его стремлением минимизировать издержки труда с помощью экстенсивного способа ведения земледелия, я откровенно сказать не совсем уразумел. Если с помощью трактора экономичнее вести хозяйство увеличивая запашку целины или залежи, то почему это плохо? А если это не плохо, то почему автор не рассматривает аргумент о расширении пахотного клина как здравый довод в пользу увеличения рентабельности земледелия? Вопрос, как говорится, повис в воздухе.
“В итоге, по вычислениям американского министерства земледе¬лия, распространяющимся на Германию, Францию, Бельгию и Англию, выяснено, что урожай с гектара земли в Средней и Западной Европе на 41% выше, чем в Америке, но при одинаковой затрате труда в Америке, вследствие естественного плодородия, получается в 2,6 раза больше сельскохозяйственной продукции, чем в Европе”.
Автор пытается объяснить этот пассаж тем, что американские фермеры расхищают «дары природы» загодя помещенные оной в почвенное плодородие и на этом считает вопрос исчерпанным. Походя, он видимо, подразумевает, что с помощью «тракторизации» это можно делать более быстро, эффективно и только. На мой взгляд, с этого места как раз и надо только начинать рыть благодатную почву фактуры, которая прямо противоречит утверждению автора. Однако этого не происходит по одной простой причине - Чаянов уже исследовал тему и его выводы никак не согласуются с выводами Бугославского.
3. Сезонность земледелия и как следствие незагруженность крестьянина работой по сравнению с пролетариатом. Несколько утрируя и перефразируя - невозможность конвейера в земледелии как основная проблема по мнению Форда и СНК. Делается оговорка, что де, мол, да, с учётом скотоводства есть фактор занятости, но земледел-то в основном не занят месяцев 10 в году. Автору простительно то, что во время оно интенсивной технологией выращивания считалось только использование азотных удобрений, да и то, скорее всего предпосевное, в так называемых туках. А корневые и некорневые подкормки, обработка гербицидами и инсектицидами, дефолиация и проч. это уже пришло в растениеводство позже. Однако характерной остается черта разделения на земледельца и скотовода, как буд-то они не пересекаются. Хотя, опять же про кормопроизводство тогда могли иметь зачаточное представление. Тем не менее, подобный взгляд на проблему - дремучий анахронизм. И если бы только анахронизм.
Как мы видим крестьянина Нечерноземья? Ну, что-то из русской литературы всплывает в памяти - борода, лапти, онучи, кафтан, полушубок овчинный… Стоп, а откуда это все, в смысле лапти, валенки, полушубок, балалайка - из сельпо? Нет, конечно, натуральное хозяйство полностью обеспечивает себя само и тем занято круглогодично. Выращивание льна плавно переходит в его теребление, мочение, отминание и прочее, вплоть до прядения и ткачества - от семени до савана.
Основная тягловая сила в хозяйстве мало того, что должна быть самостоятельно выращена, но и вся сбруя и упряжь от сыромяти до полозьев и дуги сделана самостоятельно.
И где здесь безделье? И при этом автор высказывает стремление не освободить крестьянина от труда, как заявлено в Манифесте коммунистической партии, а наоборот, поставить его на конвейер, в самый омут капиталистической потогонной системы. Как-то странно это все стыкуется с социализмом.
Случайно ли авторитетом, на который постоянно идут ссылки у автора, обозначен Форд? Простительно ли это?
4. Автор делает дежурный реверанс в сторону кооперации. Наверняка дежурность эта обусловлена ленинским влиянием. При этом Бугославский прямо указывая, что потенциал кооперации находится в переработке и транспортировке с/х сырья:
Однако, рост американской кооперации наблюдается только в области сбыта с.-х. продукции. По данным Департамента земле¬делия Соед. Ш татов 1 число кооперативных организаций за десять лет (1915-1925 гг.) в сельском хозяйстве возросло с 5.424 до 10.800, т.-е. в два раза, а их обороты с 636 млн. долл. до 2.400, т.-е. почти в четыре раза.
Причины быстрого развития кооперации по сбыту с.-х. про¬дукции, главным образом, заключаются в том, что „из каждого дол¬лара, затрачиваемого потребителем, - как пишет Гирш, - 2 земледелец и тот, кто производит дальнейшую переработку продукта, едва ли получают больше 40-50%, транспортные издержки поглощают 10- 20%, а торговля (во всех ее звеньях) по меньшей мере 40%.
По производственному в Соед. Штатах обследованию оказалось, что из каждого доллара, уплачиваемого потребителем за картофель, в 1923 г. получали центов: производитель и фрахты-49, торговля-51 (картофель из ш тата Мена франко Бостон).
Издержки по изготовлению овсянки выражались в 30,52%, по распределению - 69/48%. За калифорнийский апельсин производитель получал 40%, а остальное - перевозка, упаковка и торговля (послед¬няя 36%).
а после этого ближе к концу своей статьи автор безапелляционно заявляет, что
Прогресс индустриализации народного хозяйства вырвал из-под рук земледельца, увлекшегося в это время пространством, все прибыли от переработки земледельческого продукта, оставив ему одну механическую работу - по производству растительных и животных веществ.
Так как важнейшая работа в сельском хозяйстве совершается живой клеткой, консервирующей солнечный луч в органическое вещество, то земледелец, приготовив землю для клеточной жизнеде¬ятельности, стал исполнять роль „наседки", забывая, что время чело¬века стоит дороже и что ферма, у которой отняли переработку продукта, уже не в состоянии его прокормить целый год.
Получается, кооперация это хорошо, но только не для нас. У нас индустриализация забрала мечту о возврате производителю части маржи от земледелия. Тогда что осталось инвестировать земледельцу в земледелие?
В целом мысль автора совершает несколько витков между этими постулатами и её апофеозом я бы обозначил вот эту цитату - Если к этому прибавить новые усовершенствования в области техники обработки земли (например, работы Тимирязевской с.-х. академии), селекционные достижения, культуру светоемких растений и, наконец, разведение более продуктивных видов в области животноводства, то мы и придем к выводу, что земная поверхность может быть замещена трудом и капиталом на основе более производитель¬ных, но не более дорогих методов с.-х. производства.
А с другой стороны, мы подойдем к пересмотру „закона об убывающем плодородии земли или - что то же - падающей произво¬дительности с.-х. затрат, на основах которого построены целые от¬делы буржуазной экономики, с их мрачными для человечества предсказаниями.
Тут речь вообще о том, что пора бы и объективные законы бытия поправить, а то они не дают возможности капитализировать отечественное сельхозпроизводство.
Ну и еще цитата:
На примерах живой действительности мы пересмотрели тезисы Касселя, 1 в которых он указывает способы преодоления удорожа¬ния с.-х. продукции при расширении этой продукции, а с другой стороны - указали на повышение рентабельности сельского хозяйства путем возврата прибылей, ушедших из сельского хозяйства в другие руки.
Но если промышленность ежечасно вкладывает дополнитель¬ные капиталы в свое производство, то по этому пути должно итти и сельское хозяйство.
Разницы между ними нет.
Сельское хозяйство хочет или не хочет, а должно превратиться из сельского ремесла в предприятие для производства продо¬вольствия.
И там и здесь должна быть выработка массового продукта стандартизованного типа. И там и здесь для жизнеспособности предприятия должен быть такой подбор затрат, чтобы себестоимость единицы продукта была минимальной, а чистая выручка на единицу затрат максимальной.
Это - принцип наименьших издержек, которому подчиняется все развитие техники как в индустрии, так и в сельском хозяйстве.
И только тогда, когда земледелец вложит в свой продукт столько же производительного труда, сколько рабочий вкладывает в свое производство, только тогда цены на с.-х. продукт достигнут нормальной высоты и раствор „ножниц" доходности их труда прекратится.
Ну, что сказать? Шульц. Шульц в чистом, рафинированном виде. По-марксистки, троцкист, мыслящий по типу «нельзя, но если очень хочется, то можно». Взять и отменить закон падающей нормы прибыли это посильнее «Фаута» Гёте. И это что же получается с коллективизацией, что это волюнтаризм, троцкистская затея? А вы не знали?
Да, делали её по заветам Льва Давыдовича, совершенно против теории Маркса и удивительное дело - прокатило. Почему так произошло? Неучтенный фактор сработал, вернее неназванный. Еще вернее названный марксистом Чаяновым, но запрещенный к обнародованию. А давайте посмотрим что он писал по этому поводу.
В своей работе «Что такое аграрный вопрос?» Чаянов четко отграничивает качественное различие в мотивации крестьянского хозяйства от капиталистического. «Задачей крестьянского трудового хозяйства является доставление средств существования хозяйствующей семье путем наиболее полного использования имеющихся в ее распоряжении средств производства и рабочей силы самой семьи.
Подобная формулировка никак не может подойти к хозяйству капиталистическому, ибо в нём отпадает последнее условие, и всё определение, в конце концов, сокращается в следующую фразу.
Задачей нетрудового хозяйства является наиболее полное использование вложенного в предприятие капитала, говоря короче - получение максимальной прибыли на этот капитал. Это последнее определение, в свою очередь, не может быть приложено к трудовому хозяйству, ибо для него возможны случаи, когда выгоднее пользоваться меньшей прибылью на капитал (определяя прибыль бухгалтерски при оценке своего труда по нормам заработной платы), раз при этом явится возможность несравненно полнее использовать рабочую силу семьи и в итоге добиться большего прироста средств существования».
Небольшая ремарка, Чаянов не называет в чём заключается этот прирост, но так или иначе он означает общее поголовье работников и едоков семьи. Таким образом, чем оно больше, тем прирост средств существования больше - увеличивается социум и пропорционально увеличивается труд. Продолжаю цитату.
«Говоря иначе, задачей капиталистического хозяйства является чистая прибыль хозяйства, в то время как задачей трудового - валовая прибыль. А так как высокая валовая прибыль не всегда совпадает с высокой чистой прибылью, то не нужно особенно много доказывать, чтобы понять, что с точки зрения наибольшей производительности интересы трудового хозяйства являются в гораздо большей степени совпадающими с интересами всего народного хозяйства в целом. В этом огромное социальное преимущество трудового хозяйства».
Переводя тяжеловесный чаяновский стиль на рабоче-крестьянский, крестьянская трудовая семья это прообраз, мини-«ЗАО СССР». Правда чуть ранее тот же Чаянов говорит о том, что крестьянство не терпит гигантизма, что это не индустриальное предприятие, а это идёт совсем поперёк Бугославскому, что оптимальный надел для крестьянской семьи это не более 200-300 га.
Цитировать Чаянова мука. В Сети нет его работ в легком доступе, а в ручную набирать его своеобразное многословие из книги неохота, но все кто пожелает, могут убедиться в том, что его доводы в пользу мелко и средненадельного землепользования убедительны, стоит найти его работу.
И тут же обращаю внимание на «валовку» и неуместный гигантизм - попытка гигантизма в сельхозпроизводстве с контролем по валовым показателям и была причиной потери управления в народном хозяйстве на рубеже 60-х годов, с дальнейшей прогрессией проблемы во всех отраслях и сферах позднего СССР. Это уже моё личное мнение.
Коллективизация задумывалась в пику Чаянову и его идеям, но в результате всё равно эволюционировала по его лекалам. Этого так и не поняли в руководстве страны, а поэтому крутили «штурвал» пока не оторвали штуртрос.
Поразительно то, что Чаянов как был неугоден власти тогда, так и остается до сих пор. В этом я вижу её прямое преемство.