вода взяла
В жёлтом томе моего тяжёлого света (Тониного, конечно, не моего) чуваки пьют утешительную настойку на западном ветре и в каждом её глотке вместо водочной крепости нежная сырость, горечь мокрой травы и дымный, дразнящий, почти неразличимый запах, который изредка приносит западный ветер - будущей, очень далёкой, сладкой, твоей последней на этой земле весны. Я сейчас постоянно, во всём чувствую этот запах, проживаю эту невероятно красивую, холодную, длинную, ещё в феврале начавшуюся весну, как последнюю. Не потому что помирать собираюсь, не с моим счастьем это всё-таки вряд ли, просто всякий ветер у нас быстро становится западным, и запах теперь есть всё время. Он - такой, как было описано, и одновременно совсем не такой.
Я, как нетрудно заметить, давно ничего сюда не записываю. Не из каких-то драматических соображений, если что. Просто жить интереснее, чем записывать. И происходит так много всего! Чтобы один день записать, надо пару потратить. А я не особо мультизадачный процессор. Более-менее хорошо я могу делать несколько дел одновременно, но чтобы вот прям совсем безупречно - только одно.
А сегодня записываю, потому что день был прожит хорошо, но всё же не безупречно. Не так искромётно, как надо бы. И освободился ресурс. К тому же, соседи вернулись в сумерках из парка Вингис и показали мне видосик с бобрами. Их собака пугала толстых весёлых бобров! Ещё навстречу соседям в парке попадались ежи и куницы. Вот уж кто безупречно прожил этот день. Эти факты должны, обязаны быть записаны. И вот я здесь.
Довольно давно, кажется, ещё в апреле мне приснилось, как я торгуюсь с неизъяснимыми силами - типа да, человечество не получилось, какое-то бессмысленное говно, но мне, понимаете, обязательно надо сохранить цивилизацию в таком виде, чтобы там мои книги остались. Чтобы было кому их читать, причём на языке оригинала, переводы убьют самое главное - ритм. Делайте, что хотите, но книги надо оставить. Потому что они охуенные. И читателей, ровно по той же причине. Это кем вообще надо быть, чтобы всё это читать и всем собой понимать!
Неизъяснимые силы ржали, говорили - да оно уже кем надо прочитано и овеществилось, где надо, расслабься, ты чо вообще. Но нет, меня это не убеждало. Мало ли что там где-то овеществилось, мне надо, чтобы остались тексты. Потому что они написаны человеком, из человека, тупо человеческими словами, а получилось, как будто нет, и это такое чудо, что давайте, думайте, как это сохранить.
Не знаю, чем та торговля тогда закончилась. Вернее, она ничем не закончилась - меня услышали и поржали, чего ж мне ещё. С тех пор я живу в полном ахуе от своего нелепого поведения. Внезапно выявились приоритеты! Прежде мне в голову не приходило, что я так исступлённо своими книжками дорожу. Комическая конечно фигура это самое "йа", но тут ничего не поделаешь. Работаем с тем что есть.
Ближний (к нам) мир открылся, в смысле, перестал агрессивно зарабатывать на ковырянии в чужих носах. И это, конечно, давно забытое счастье - дешёвые путешествия по Европе, не самолётами, а по земле, ночь в автобусе, который едет по трассе - это целая новая жизнь, не очень длинная, но такая прекрасная, что сразу отпадают вопросы, что я делаю на этой земле. Понятно, что делаю - я её здесь люблю. Глазами, ногами, носом, сердцем, лёгкими, кожей - всем, чем есть, как могу. И я, конечно, хочу так всегда, до последнего вздоха, особенно если к автобусам добавятся поезда. Ладно, можно иногда возвращаться. В город, где в шесть утра на вокзале можно выпить тэйстмэповский кофе, можно раз триста вернуться, как минимум. Он - идеальная цель.
И столько ещё всего.
Я, как нетрудно заметить, давно ничего сюда не записываю. Не из каких-то драматических соображений, если что. Просто жить интереснее, чем записывать. И происходит так много всего! Чтобы один день записать, надо пару потратить. А я не особо мультизадачный процессор. Более-менее хорошо я могу делать несколько дел одновременно, но чтобы вот прям совсем безупречно - только одно.
А сегодня записываю, потому что день был прожит хорошо, но всё же не безупречно. Не так искромётно, как надо бы. И освободился ресурс. К тому же, соседи вернулись в сумерках из парка Вингис и показали мне видосик с бобрами. Их собака пугала толстых весёлых бобров! Ещё навстречу соседям в парке попадались ежи и куницы. Вот уж кто безупречно прожил этот день. Эти факты должны, обязаны быть записаны. И вот я здесь.
Довольно давно, кажется, ещё в апреле мне приснилось, как я торгуюсь с неизъяснимыми силами - типа да, человечество не получилось, какое-то бессмысленное говно, но мне, понимаете, обязательно надо сохранить цивилизацию в таком виде, чтобы там мои книги остались. Чтобы было кому их читать, причём на языке оригинала, переводы убьют самое главное - ритм. Делайте, что хотите, но книги надо оставить. Потому что они охуенные. И читателей, ровно по той же причине. Это кем вообще надо быть, чтобы всё это читать и всем собой понимать!
Неизъяснимые силы ржали, говорили - да оно уже кем надо прочитано и овеществилось, где надо, расслабься, ты чо вообще. Но нет, меня это не убеждало. Мало ли что там где-то овеществилось, мне надо, чтобы остались тексты. Потому что они написаны человеком, из человека, тупо человеческими словами, а получилось, как будто нет, и это такое чудо, что давайте, думайте, как это сохранить.
Не знаю, чем та торговля тогда закончилась. Вернее, она ничем не закончилась - меня услышали и поржали, чего ж мне ещё. С тех пор я живу в полном ахуе от своего нелепого поведения. Внезапно выявились приоритеты! Прежде мне в голову не приходило, что я так исступлённо своими книжками дорожу. Комическая конечно фигура это самое "йа", но тут ничего не поделаешь. Работаем с тем что есть.
Ближний (к нам) мир открылся, в смысле, перестал агрессивно зарабатывать на ковырянии в чужих носах. И это, конечно, давно забытое счастье - дешёвые путешествия по Европе, не самолётами, а по земле, ночь в автобусе, который едет по трассе - это целая новая жизнь, не очень длинная, но такая прекрасная, что сразу отпадают вопросы, что я делаю на этой земле. Понятно, что делаю - я её здесь люблю. Глазами, ногами, носом, сердцем, лёгкими, кожей - всем, чем есть, как могу. И я, конечно, хочу так всегда, до последнего вздоха, особенно если к автобусам добавятся поезда. Ладно, можно иногда возвращаться. В город, где в шесть утра на вокзале можно выпить тэйстмэповский кофе, можно раз триста вернуться, как минимум. Он - идеальная цель.
И столько ещё всего.