Техническая запись (как я это себе представляю)

[chingizid]

Моя жизнь закончилась ещё в марте двадцатого, мне тогда сразу стало ясно, что твари окончательно победили, у меня ни хрена не получилось, всё было зря, дело жизни накрылось неприятной анатомической подробностью, и всему, чем я здесь дорожу, конец (справедливости ради, именно текущий сценарий мне тогда в голову не пришёл

Comments

[straumur]

Это диалог, который в фоновом режиме идет у меня с книгой про дворы уже неделю. Пока читаешь, ощущение, что гуляешь под руку с отличным собеседником, неторопливо, с удовольствием, смотришь по сторонам, смеешься, любуешься бездонным вечерним синим цветом, болтаешь ни о чем и обо всем на свете, а самое важное происходит в это время между вами где-то очень, очень глубоко внутри, без слов.

Самое интересное начинается потом, когда уже не читаешь, но разговор каким-то образом спонтанно продолжается все равно. В течение дня то и дело всплывают явно адресные мысли, диалог развивается, разговор с этим невероятно интересным собеседником сам собой происходит дальше (кстати, кто этот собеседник, собственно? книга про дворы? авторы книги? сам город Вильнюс?) И как такому собеседнику вообще можно что-то передать? Через неделю стало понятно, что надо бы попробовать как-то всё это записывать.

*

Песня Микиса Теодоракиса Ena To Helidoni стала символом сопротивления в очень мрачный период Греции. В середине шестидесятых годов двадцатого века в стране установилась диктатура черных полковников, творились дикие вещи, формально шла гражданская война, а по факту, конечно же, война мертвого против живого, самая настоящая война на уничтожение. В песне Ena To Helidoni нет ни слова про войну, она про миф победы над смертью, приход весны, про возрождение, про ласточку. Эта песня стала символом сопротивления и, в конечном счёте, его победы; в Греции она мгновенно узнаётся примерно как аналог Марсельезы во Франции. Когда сила духа решает проявиться и выбирает себе инструмент, слова могут стать символом чего-то неизмеримо большего. Ласточка побеждает черных полковников. Я часто смотрю на ютьюбе ещё черно-белую запись, где Микис Теодоракис дирижирует исполнением этой песни после победы. Дух хлещет через него с такой сокрушительной силой.

Книга про дворы города Вильнюса каждый раз захлестывает мое сердце нежностью. Первый том «Сказок старого Вильнюса» вышел всего десять лет (а ведь кажется, несколько жизней) назад. Каким невероятным местом стало за это время то, что считается виленской изнанкой: стихии, и духи, и коты, и деревья Вильнюса благодаря силе направленного человеческого внимания построили там совершенно ощутимую реальность, и город прямо на наших глазах, можно сказать, при жизни, начинает входить в миф и становится для сотен тысяч людей символом и проявлением силы духа в нашей текущей войне между живым и мертвым. За два последних года это стало очевидно как никогда. Миф превращается в маяк, дух хлещет через него с такой сокрушительной силой.

*

В марте двадцать второго, когда стал понятен масштаб происходящего, моей первой реакцией, конечно же, было немедленно уехать отсюда. Не то чтобы я горячо любила Москву, визы и прочее не проблема, все разумные люди уже давным-давно отбыли. И тут прилетает, как пощечина наотмашь: «А здесь кто держать будет?» Ну спасибо тебе, конечно, Небесная Канцелярия. Вопрос закрывается автоматически. В Москве в это время находиться было примерно так же комфортно, как заниматься дыхательными упражнениями в газовой камере. Она действительно очень многослойный город, и, помимо очевидного силового аспекта, у нее есть много других уровней, которые буквально парализовало от ужаса. У меня как раз за последние два года появилось умение «читать» город, которое, судя по всему, передалось от юзера-чингизида; во всяком случае, сознательно я этому никогда не училась. И тут, конечно, на своей шкуре прочувствовала, что имелось в виду, когда чингизид описывал Вильнюс, оцепеневший от горя в начале пандемии. И да, делать практики в такой атмосфере - примерно как плыть в штормовом море против течения. Те, кто выживают, учатся очень, очень быстро, и, очевидно, приобретают необыкновенное мастерство. В ретроспективе, конечно, очень полезный опыт. И, о мой добрый боже, почему же мы не могли так быстро учиться в спокойную погоду?

*

[chingizid]

Спасибо. Это очень крутое письмо вы нам написали. Ena To Helidoni я сейчас слушаю постоянно, когда гуляю по городу в плеере. Она и про торжество жизни, и такая, в высоком смысле хозяйская. Как Хозяйский шаг.

А ответ на вопрос "почему же мы не могли так быстро учиться в спокойную погоду?" - простой. Такова человеческая природа. Интересы вида, задвигающие дух в самом лучшем случае на позицию хобби, отпускают нас только на пороге смерти. В каком-то смысле, глобальные пиздецы - большая удача. Для некоторых они - возможность переставить приоритеты, оставшись в условно здоровом теле, т.е., не умирая. Для большинства этих некоторых - единственный шанс.