шалун уж отморозил пальчик (на самом деле нет)
В город пришли морозы, типа совсем настоящие, сегодня под вечер было что-то в районе минус страшносказать девяти, и это только начало. И (щас ужасную вещь скажу) как же оно хорошо!
Смешно получается, когда выходишь из дома привычным таким южным мерзлявым цветком, каким тебя изначально сотворила природа, ёжишься, осознав, что пуховик только с виду как новенький, а после кучи стирок уже не держит тепло, обматываешь уши шапки вокруг шеи, чтобы получился дополнительный шарф, прячешь руки в митенках поглубже в карманы, и так проходишь почти целый квартал, пока тело не вспоминает наконец свою любимую практику, с которой для нас с ним (именно для обоих вместе, а не только для того-кто-живёт-в-скафандре) когда-то всё началось. Ну, то есть, понятно, что начал всегда много, чем глобальней процесс, тем больше у него точек отсчёта (и все настоящие), но это - одно из моих самых любимых начал*.
Это такая простая практика согласия с миром, проявляющим себя через холод, отчасти описанная в народной сказке "Морозко", но в моём исполнении она гораздо динамичней и веселей: усилием воли заставляешь тело максимально расслабиться и одновременно максимально же приветливо улыбнуться (не мордой, а изнутри) - да, холод, ты круче, ты - царь вселенной, твоя взяла, ты меня победил, давай, забирай добычу, заполняй меня, заходи.
Холод всегда принимает приглашение, если оно от сердца (но иногда для начала даже самодеятельный спектакль может оказаться вполне ок). И действительно мгновенно тебя заполняет (чем лучше расслабишь мышцы, тем веселей и быстрей). А в ответ на это тело само, без дополнительных команд, процедур и усилий разжигает внутренний огонь - тупо чтобы не сразу сдохнуть, а напоследок размножиться, убить всех врагов, отобрать у них валенки с тулупами, завалить мамонта, навертеть из него котлет, вымыть котёл и получить просветление ради последующих перерождений в более комфортных условиях. (Я смеюсь, но по сути всё именно так - тело, если не мешать ему паникой и другими переживаниями, в ситуациях, которые кажутся ему смертельно опасными, всегда включает такие резервные мощности, что только держись; в этом смысле, трусливое, слабое тело, которое в любой ерунде видит возможность гибели, в сочетании с несгибаемой волей - прям очень удобный, эффективно работающий набор.)
Ощущения при этом такие: жарко, как в сауне (вообще не иллюзия, руки без перчаток остаются горячими даже если какое-то время неподвижно сидеть на ветру), радость, как будто внутри организма крутят (или даже снимают) очередную Кустурицу, очень ясный ум и разные другие эффекты, в том числе, индивидуальные, поэтому нет смысла всё перечислять.
Разжечь внутренний огонь, конечно, и без мороза можно (и, по-хорошему, нужно). Просто это обычно довольно трудная практика, а на морозе оно само собой получается, реально очень легко.
Короче, прошлая зима была очень тёплой, и мы с телом забыли, какая это офигенная штука - добровольно впустить в себя холод. То есть, теоретическое знание никуда не девалось, но блин. Одно дело помнить и знать, что я так умею, и совсем другое - когда оно вотпрямщас с тобой происходит, и ты под воздействием вкусного и полезного психотропа-мороза (вот она, настоящая, не умственная расстановка приоритетов) каждой клеткой тела заново понимаешь, зачем здесь живёшь.
Всё это я рассказываю, потому что у многих после моих объяснений получалось, как минимум, быстро согреться в мороз. Это правда очень легко (и невообразимо приятно, прям 18+).
_____________________
* Это было в конце девяностых, кажется, в девяносто восьмом. В том году Питере выдался очень холодный ноябрь, а меня угораздило приехать туда из тёплой (в момент моего отъезда) Москвы в тонкой кожаной куртке без подкладки, в осенних ботинках, без дополнительных шапок и свитеров. По изначальному замыслу предполагалось, что я еду всего на полдня по делу, но один тогдашний питерский друг предложил ещё пару дней у него погостить; такое внезапное изменение планов почти тянет на приключение; короче, дают - бери.
На следующий день было 7 ноября (точно помню, потому что это ещё каким-то боком считалось праздником, и в городе много чего было закрыто). Под вечер меня унесло гулять; друг ушёл по своим делам и обещал вернуться домой в районе полуночи; запасных ключей у него почему-то не было, но меня это не парило - ясно же, что я ещё позже приду.
Снаружи был ледяной адище (минус пятнадцать), но до меня не сразу дошло, насколько это серьёзно, а потом уже было некуда возвращаться: друг тоже ушёл. Встречи, назначенные у меня в центре на предмет кофе и погулять, одна за другой отменялись, потому что нема дурных (кроме меня).
Дальше были какие-то полубредовые скитания по Грибаналу, Невскому, Мойке, в том, короче, районе. Сравнительно немногочисленные (бум начался чуть позже) кафе частично были закрыты, частично заполнены какими-то неприятными толпами; короче, всё было как-то нехорошо. Примерно к семи вечера стало окончательно ясно, что выбор у меня - или кататься в метро, где мне быстро становится дурно, именно питерское метро я почему-то плохо переношу, или гулять до полуночи по морозу, попутно пытаясь найти какое-нибудь не шибко отвратительное кафе.
Всё это было не смертельно, конечно. Чтобы понять трагизм ситуации, надо хорошо знать меня. Потому что, во-первых, идея задержаться в Питере начала казаться мне совершенно провальной, а путешествия-приключения, особенно спонтанные, не запланированные заранее - именно та сфера, в которой я тяжело переживаю провал. Они должны быть прекрасными и удивительными! Всё что угодно может оказаться дрянью, а мои путешествия - нет! :)
А во-вторых, я никогда не сдаюсь. Это только звучит красиво - типа такие понты. А на практике - просто дополнительный повод убиться на ровном месте. В жизни полно ровных мест! (Ну, то есть, теперь, тыщу раз чудом уцелев в самостоятельно устроенных трындецах, я задним числом понимаю, насколько эта дурь полезна для укрепления воли, но блин.)
Короче, тошниться в метро до полуночи, или сидеть в поганом месте, или вызванивать друга с ключами через общих знакомых (мобильные тогда были далеко не у всех) для меня было "сдаться". Потому что по плану у меня щас - наслаждение путешествием. Гуляй давай, наслаждайся. Только по-честному. Иниибёт.
И в какой-то момент - до сих пор помню место, где это случилось (но не помню название улицы) - всё вышло как-то само собой. Ну, то есть, мне пришло в голову, что если внутри будет так же холодно, мороз снаружи перестанет казаться таким мучительным. Давай холод, заходи, не стесняйся, ты победил, забирай меня целиком!
Холод меня заполнил, и тогда оказалось, что я - не изнеженная органическая кукусинька, а просто огненный столб :)
(Друг, как потом оказалось, вернулся домой очень рано, вспомнив мой гардероб. Но позвонить не смог, потому что жил не только без мобильного, но и без домашнего телефона. Однако страшно довольный прогулкой-путешествием-приключением огненный столб в моём лице вернулся уже после часу ночи; точно помню, что мне пришлось брать такси, потому что уже закрылось метро.)
Смешно получается, когда выходишь из дома привычным таким южным мерзлявым цветком, каким тебя изначально сотворила природа, ёжишься, осознав, что пуховик только с виду как новенький, а после кучи стирок уже не держит тепло, обматываешь уши шапки вокруг шеи, чтобы получился дополнительный шарф, прячешь руки в митенках поглубже в карманы, и так проходишь почти целый квартал, пока тело не вспоминает наконец свою любимую практику, с которой для нас с ним (именно для обоих вместе, а не только для того-кто-живёт-в-скафандре) когда-то всё началось. Ну, то есть, понятно, что начал всегда много, чем глобальней процесс, тем больше у него точек отсчёта (и все настоящие), но это - одно из моих самых любимых начал*.
Это такая простая практика согласия с миром, проявляющим себя через холод, отчасти описанная в народной сказке "Морозко", но в моём исполнении она гораздо динамичней и веселей: усилием воли заставляешь тело максимально расслабиться и одновременно максимально же приветливо улыбнуться (не мордой, а изнутри) - да, холод, ты круче, ты - царь вселенной, твоя взяла, ты меня победил, давай, забирай добычу, заполняй меня, заходи.
Холод всегда принимает приглашение, если оно от сердца (но иногда для начала даже самодеятельный спектакль может оказаться вполне ок). И действительно мгновенно тебя заполняет (чем лучше расслабишь мышцы, тем веселей и быстрей). А в ответ на это тело само, без дополнительных команд, процедур и усилий разжигает внутренний огонь - тупо чтобы не сразу сдохнуть, а напоследок размножиться, убить всех врагов, отобрать у них валенки с тулупами, завалить мамонта, навертеть из него котлет, вымыть котёл и получить просветление ради последующих перерождений в более комфортных условиях. (Я смеюсь, но по сути всё именно так - тело, если не мешать ему паникой и другими переживаниями, в ситуациях, которые кажутся ему смертельно опасными, всегда включает такие резервные мощности, что только держись; в этом смысле, трусливое, слабое тело, которое в любой ерунде видит возможность гибели, в сочетании с несгибаемой волей - прям очень удобный, эффективно работающий набор.)
Ощущения при этом такие: жарко, как в сауне (вообще не иллюзия, руки без перчаток остаются горячими даже если какое-то время неподвижно сидеть на ветру), радость, как будто внутри организма крутят (или даже снимают) очередную Кустурицу, очень ясный ум и разные другие эффекты, в том числе, индивидуальные, поэтому нет смысла всё перечислять.
Разжечь внутренний огонь, конечно, и без мороза можно (и, по-хорошему, нужно). Просто это обычно довольно трудная практика, а на морозе оно само собой получается, реально очень легко.
Короче, прошлая зима была очень тёплой, и мы с телом забыли, какая это офигенная штука - добровольно впустить в себя холод. То есть, теоретическое знание никуда не девалось, но блин. Одно дело помнить и знать, что я так умею, и совсем другое - когда оно вотпрямщас с тобой происходит, и ты под воздействием вкусного и полезного психотропа-мороза (вот она, настоящая, не умственная расстановка приоритетов) каждой клеткой тела заново понимаешь, зачем здесь живёшь.
Всё это я рассказываю, потому что у многих после моих объяснений получалось, как минимум, быстро согреться в мороз. Это правда очень легко (и невообразимо приятно, прям 18+).
_____________________
* Это было в конце девяностых, кажется, в девяносто восьмом. В том году Питере выдался очень холодный ноябрь, а меня угораздило приехать туда из тёплой (в момент моего отъезда) Москвы в тонкой кожаной куртке без подкладки, в осенних ботинках, без дополнительных шапок и свитеров. По изначальному замыслу предполагалось, что я еду всего на полдня по делу, но один тогдашний питерский друг предложил ещё пару дней у него погостить; такое внезапное изменение планов почти тянет на приключение; короче, дают - бери.
На следующий день было 7 ноября (точно помню, потому что это ещё каким-то боком считалось праздником, и в городе много чего было закрыто). Под вечер меня унесло гулять; друг ушёл по своим делам и обещал вернуться домой в районе полуночи; запасных ключей у него почему-то не было, но меня это не парило - ясно же, что я ещё позже приду.
Снаружи был ледяной адище (минус пятнадцать), но до меня не сразу дошло, насколько это серьёзно, а потом уже было некуда возвращаться: друг тоже ушёл. Встречи, назначенные у меня в центре на предмет кофе и погулять, одна за другой отменялись, потому что нема дурных (кроме меня).
Дальше были какие-то полубредовые скитания по Грибаналу, Невскому, Мойке, в том, короче, районе. Сравнительно немногочисленные (бум начался чуть позже) кафе частично были закрыты, частично заполнены какими-то неприятными толпами; короче, всё было как-то нехорошо. Примерно к семи вечера стало окончательно ясно, что выбор у меня - или кататься в метро, где мне быстро становится дурно, именно питерское метро я почему-то плохо переношу, или гулять до полуночи по морозу, попутно пытаясь найти какое-нибудь не шибко отвратительное кафе.
Всё это было не смертельно, конечно. Чтобы понять трагизм ситуации, надо хорошо знать меня. Потому что, во-первых, идея задержаться в Питере начала казаться мне совершенно провальной, а путешествия-приключения, особенно спонтанные, не запланированные заранее - именно та сфера, в которой я тяжело переживаю провал. Они должны быть прекрасными и удивительными! Всё что угодно может оказаться дрянью, а мои путешествия - нет! :)
А во-вторых, я никогда не сдаюсь. Это только звучит красиво - типа такие понты. А на практике - просто дополнительный повод убиться на ровном месте. В жизни полно ровных мест! (Ну, то есть, теперь, тыщу раз чудом уцелев в самостоятельно устроенных трындецах, я задним числом понимаю, насколько эта дурь полезна для укрепления воли, но блин.)
Короче, тошниться в метро до полуночи, или сидеть в поганом месте, или вызванивать друга с ключами через общих знакомых (мобильные тогда были далеко не у всех) для меня было "сдаться". Потому что по плану у меня щас - наслаждение путешествием. Гуляй давай, наслаждайся. Только по-честному. Иниибёт.
И в какой-то момент - до сих пор помню место, где это случилось (но не помню название улицы) - всё вышло как-то само собой. Ну, то есть, мне пришло в голову, что если внутри будет так же холодно, мороз снаружи перестанет казаться таким мучительным. Давай холод, заходи, не стесняйся, ты победил, забирай меня целиком!
Холод меня заполнил, и тогда оказалось, что я - не изнеженная органическая кукусинька, а просто огненный столб :)
(Друг, как потом оказалось, вернулся домой очень рано, вспомнив мой гардероб. Но позвонить не смог, потому что жил не только без мобильного, но и без домашнего телефона. Однако страшно довольный прогулкой-путешествием-приключением огненный столб в моём лице вернулся уже после часу ночи; точно помню, что мне пришлось брать такси, потому что уже закрылось метро.)