Ожидания и другие товары
Часов в 8 вечера, приближаясь к Ратушной площади, мы увидели там киоск, вроде тех, где на Рождество торгуют глинтвейном, а на рынках вообще всем; внутри горел свет, вокруг происходила какая-то движуха, толпа, не толпа, но что-то вроде того. Подойдя ближе, мы увидели выставленные в киоске товары. Такие например:
Даже у нас далеко не в каждом киоске продают маринованный взгляд! Поэтому мы подошли поближе. В этот момент свет в киоске почти погас, осталась одна тусклая лампа, продавщица заиграла на аккордеоне и начала говорить по-русски, обращаясь к маленькой статуэтке Будды. В точности монолог не воспроизведу, но что-то вроде: "Моя мать была знакома с тобой, хотела с тобой встретиться, но всё как-то не складывалось, она вышла замуж, неудачно, но как-то жили, он её продавал, потом стал много пить, они часто ссорились, в одной ссоре он выбил ей глаз, она хотела от него уйти, да куда идти, некуда, Россия не Япония, она большая, куда ни пойди, никуда не придёшь, так и жили, он её одноглазую продавал, а она всё тебя вспоминала, хотела с тобой встретиться, но не складывалось у неё".
Сказать, что мы охуели, ничего не сказать. Но тут продавщица умолкла, отложила в сторону аккордеон, свет погас совсем, потом загорелся ярко, к киоску подошли какие-то люди, типа покупатели, две женщины, что-то спросили, и продавщица начала говорить по-литовски, пьяным голосом, агрессивным тоном, бодро спрашивая толпу: "Ну, вы же знаете, кто такой Тартюф? Не может быть, чтобы в Литве не знали Тартюфа, чего молчите, боитесь? А я, курва-мать, ничего не боюсь, я скажу!"
Короче, это был уже новый мини-спектакль, то, что в школьной самодеятельности называлось "сценка". Их в киоске было выставлено на продажу 9 штук, на выбор, и те женщины-покупательницы, как я понимаю, наугад заказали. Потом наверное ещё заказывали, но мы решили, что самое главное охуение с нами уже случилось, и ушли.
Карочи, это у нас в городе фестиваль театральный. И спектакли выглядят, в частности, вот так.
Если честно, нет слов.
Тут информация на английском. Спектакль, на который мы напоролись, назывался "Ожидания и другие товары", продавщицу (актрису) зовут Эгле Микулёните (Eglė Mikulionytė). Очень крутая она.
Даже у нас далеко не в каждом киоске продают маринованный взгляд! Поэтому мы подошли поближе. В этот момент свет в киоске почти погас, осталась одна тусклая лампа, продавщица заиграла на аккордеоне и начала говорить по-русски, обращаясь к маленькой статуэтке Будды. В точности монолог не воспроизведу, но что-то вроде: "Моя мать была знакома с тобой, хотела с тобой встретиться, но всё как-то не складывалось, она вышла замуж, неудачно, но как-то жили, он её продавал, потом стал много пить, они часто ссорились, в одной ссоре он выбил ей глаз, она хотела от него уйти, да куда идти, некуда, Россия не Япония, она большая, куда ни пойди, никуда не придёшь, так и жили, он её одноглазую продавал, а она всё тебя вспоминала, хотела с тобой встретиться, но не складывалось у неё".
Сказать, что мы охуели, ничего не сказать. Но тут продавщица умолкла, отложила в сторону аккордеон, свет погас совсем, потом загорелся ярко, к киоску подошли какие-то люди, типа покупатели, две женщины, что-то спросили, и продавщица начала говорить по-литовски, пьяным голосом, агрессивным тоном, бодро спрашивая толпу: "Ну, вы же знаете, кто такой Тартюф? Не может быть, чтобы в Литве не знали Тартюфа, чего молчите, боитесь? А я, курва-мать, ничего не боюсь, я скажу!"
Короче, это был уже новый мини-спектакль, то, что в школьной самодеятельности называлось "сценка". Их в киоске было выставлено на продажу 9 штук, на выбор, и те женщины-покупательницы, как я понимаю, наугад заказали. Потом наверное ещё заказывали, но мы решили, что самое главное охуение с нами уже случилось, и ушли.
Карочи, это у нас в городе фестиваль театральный. И спектакли выглядят, в частности, вот так.
Если честно, нет слов.
Тут информация на английском. Спектакль, на который мы напоролись, назывался "Ожидания и другие товары", продавщицу (актрису) зовут Эгле Микулёните (Eglė Mikulionytė). Очень крутая она.