Многое-3. Памятник рукотворный
Позавчера пили на балконе невозможное (но, тем не менее, существующее) ревеневое шампанское в честь того, что жолтенький окончательно материализовался и вот уже прям продаётся во всамделишных магазинах за эти ваши смешные бумажки и просто виртуальные цыфирьки (никогда не устану этому удивляться, никогда).
Когда выходит новая книжка, мне всегда до усрачки немножко завидно: вот, у вас, засранцев, такое щастье есть, а у меня тридцать лет назад неее былоооооо, и двадцать лет назад неее былооооо; строго говоря, до сих пор нет (и вряд ли когда-то будет) - чтобы вот такое охуенное просто так, ничего для этого специально не сделав, с нуля, не зная, что убийца дворецкий, и чем вообще дело кончится, сидеть и читать. Я смеюсь, но на самом деле не очень-то и смеюсь, мне же и правда завидно, я - свой идеальный читатель, но именно в этом (и только в этом) качестве у нас со мной друг друга и нет.
Ещё когда выходит новая книжка, я всегда страшно сержусь, вот прям безудержно гневаюсь, потому что заранее знаю, что мне предстоит испытание тщетностью, точнее, иллюзией тщетности, но, блин, такой достоверной, что теоретическое знание о том, что она иллюзия, не очень-то помогает. Потому что, чем больше и круче из тебя получилась волна, тем выше и твёрже стена косности, тупости и инертности - даже не мира в целом, а той его части, которая формально является адресатом-читателем и не поймёт, не поймёт, не поймёт нихуя, нихуя, никогда. В общем, с каждым разом всё выше и твёрже стена о которую ты разбиваешься, вернее, только кажется, будто разбиваешься, на самом деле, никакой стены даже теоретически быть не может, но больно вполне взаправду, как будто стена настоящая. Мне смешно (потому что это правда смешно), тем не менее, с выходом каждой новой книжки меня охватывает совершенно взаправдашнее отчаяние, потому что я ненавижу любые проявления тщетности и ужасно, прям больше всего на свете люблю эффектно, наглядно, одним сокрушительным жестом - хоп-па! - всех и всё побеждать. А именно этот тип побед мне при моём роде занятий не светит, это надо было в какие-нибудь боксёры идти. Например.
Однако на этот раз реальность была ко мне так добра, что заранее выписала справку об отсутствии тщетности, и адской свинской неблагодарностью с моей стороны было бы продолжать на эту тему страдать. Справка была случайно обнаружена в позапрошлую пятницу на улице Литерату и выглядит так:
Фонарик можно включать (нажатием) и снова выключать.
Круто тут даже не то, что кто-то наконец-то додумался воздвигнуть мне рукотворный памятник на улице Литерату (хотя это как раз одна из немногих не обидно-формальных, а реально почётных человеческих наград), а в том, что этот неведомый кто-то очень правильно всё понимает. Я же и правда - просто фонарь (молния, вспышка, прожектор, сигнальный костёр, маяк). И дело тут даже не в том, что меня наконец-то правильно похвалили (хотя это приятно), а в том, что какая, в жопу, может быть тщетность (и даже её иллюзия), когда на свете есть чуваки, реально умеющие читать.
Когда выходит новая книжка, мне всегда до усрачки немножко завидно: вот, у вас, засранцев, такое щастье есть, а у меня тридцать лет назад неее былоооооо, и двадцать лет назад неее былооооо; строго говоря, до сих пор нет (и вряд ли когда-то будет) - чтобы вот такое охуенное просто так, ничего для этого специально не сделав, с нуля, не зная, что убийца дворецкий, и чем вообще дело кончится, сидеть и читать. Я смеюсь, но на самом деле не очень-то и смеюсь, мне же и правда завидно, я - свой идеальный читатель, но именно в этом (и только в этом) качестве у нас со мной друг друга и нет.
Ещё когда выходит новая книжка, я всегда страшно сержусь, вот прям безудержно гневаюсь, потому что заранее знаю, что мне предстоит испытание тщетностью, точнее, иллюзией тщетности, но, блин, такой достоверной, что теоретическое знание о том, что она иллюзия, не очень-то помогает. Потому что, чем больше и круче из тебя получилась волна, тем выше и твёрже стена косности, тупости и инертности - даже не мира в целом, а той его части, которая формально является адресатом-читателем и не поймёт, не поймёт, не поймёт нихуя, нихуя, никогда. В общем, с каждым разом всё выше и твёрже стена о которую ты разбиваешься, вернее, только кажется, будто разбиваешься, на самом деле, никакой стены даже теоретически быть не может, но больно вполне взаправду, как будто стена настоящая. Мне смешно (потому что это правда смешно), тем не менее, с выходом каждой новой книжки меня охватывает совершенно взаправдашнее отчаяние, потому что я ненавижу любые проявления тщетности и ужасно, прям больше всего на свете люблю эффектно, наглядно, одним сокрушительным жестом - хоп-па! - всех и всё побеждать. А именно этот тип побед мне при моём роде занятий не светит, это надо было в какие-нибудь боксёры идти. Например.
Однако на этот раз реальность была ко мне так добра, что заранее выписала справку об отсутствии тщетности, и адской свинской неблагодарностью с моей стороны было бы продолжать на эту тему страдать. Справка была случайно обнаружена в позапрошлую пятницу на улице Литерату и выглядит так:
Фонарик можно включать (нажатием) и снова выключать.
Круто тут даже не то, что кто-то наконец-то додумался воздвигнуть мне рукотворный памятник на улице Литерату (хотя это как раз одна из немногих не обидно-формальных, а реально почётных человеческих наград), а в том, что этот неведомый кто-то очень правильно всё понимает. Я же и правда - просто фонарь (молния, вспышка, прожектор, сигнальный костёр, маяк). И дело тут даже не в том, что меня наконец-то правильно похвалили (хотя это приятно), а в том, что какая, в жопу, может быть тщетность (и даже её иллюзия), когда на свете есть чуваки, реально умеющие читать.