и ещё про любовь
Вчера на задворках той унылой части Нового Города, где жизнь удобна, но не живописна, мужик типичной постсоветсткой наружности (рыхлый шкап неопределённого возраста в диапазоне от сорока до семидесяти, одетый в набор чехлов, символизирующих приличную одежду, всё вот это вот, что я так не люблю и стараюсь не замечать) говорил в телефон: "Я салатов куплю, скажи, каких". - И после паузы: "Даже не вздумай сама готовить, ты тоже после работы, у тебя тоже вечер пятницы, и ходить никуда не надо, я сам принесу".
/как это было у нас дома: по вечерам, после идиотских семейных обедов из трёх блюд, которые навек отбили у меня вкус к питанию по расписанию за тщательно сервированным столом, мой папа всегда мыл посуду, потому что жена готовила, устала, а завтра ей рано, гораздо раньше, чем ему вставать на работу; мне же непременно напоминали, что не нужно рассказывать об этом родственникам и знакомым, потому что стыдно, вы же понимаете, очень стыдно мыть посуду, владея бесплатной прислугой модификации "жена", стыдно, но всё равно можно, если сердце полно любви, и если никто не узнает./
/как это было у нас дома: по вечерам, после идиотских семейных обедов из трёх блюд, которые навек отбили у меня вкус к питанию по расписанию за тщательно сервированным столом, мой папа всегда мыл посуду, потому что жена готовила, устала, а завтра ей рано, гораздо раньше, чем ему вставать на работу; мне же непременно напоминали, что не нужно рассказывать об этом родственникам и знакомым, потому что стыдно, вы же понимаете, очень стыдно мыть посуду, владея бесплатной прислугой модификации "жена", стыдно, но всё равно можно, если сердце полно любви, и если никто не узнает./