первый месяц весны
Пора бы уже привыкнуть, что в декабре у нас теперь подают март, а я всё замираю от восторга и не верю, что это ещё когда-нибудь повторится. Ничего, повторяется! Из года в год. Идут дожди, вылезает свежая трава и прочая храбрая мелкая зелень, только подснежников нет пока.
Пока.
Мы с простудой, контрабандой вывезенной из страны-в-которую-можно-только-верить, сегодня изволили гулять по воскресному городу, элегантно пошатываясь и вдохновенно закатывая глаза. Потому что сидеть дома от этой диковинной заморской простуды, как выяснилось, не помогает.
Ярмарочные киоски на Кафедральной площади при внимательном рассмотрении оказались не из белого пластика, как в прошлом году, а из светлого дерева. Как же это я так, а. Стыдно теперь. Надо прийти на площадь ночью, когда никто не видит, и лично извиниться перед каждым киоском.
В йолке с окнами от избытка экзистенциального ужоса завёлся сказочник. Теперь там внутри горит свет, стоят стулья, на стульях сидят люди, придавленные собственными младенцами и слушают сказки. Однако кальсоны на балконы так никто и не вывесил. Такова, вероятно, ангельская природа сказочников. Мне надо смириться.
Зато друг Р. показала киоск, где делают правильный почти несладкий глинтвейн. В придачу можно бесплатно взять крошечный бутерброд с чем-то совершенно ужасным на вид. На вкус ужасное оказалось трюфельной пастой.
В Бернардинском саду, судя по всему, прошла какая-то тайная адская оргия Санта-Клаусов. По крайней мере, на верхушках деревьев то и дело попадаются красные колпаки, мешки с подарками и прочие предметы сантаклаусьего гардероба. В очень потрёпанном состоянии!
Так и тянет сказать, что хотелось бы мне на это посмотреть, но нет. На самом деле не хотелось бы. У меня нервы крепкие. Но не очень. Как старый штакетник.
На улице Траку проповедовал пьяный пророк. Он говорил: "Чудовище обло, облезло, стозевно и лаяй!" И указывал пальцем куда-то в сторону улицы Пранцишкону. Видимо, чудовище завелось у Францсканцев. Или даже они его подобрали, как котёнка и теперь выкармливают.
Остаётся выяснить, имеет ли чудовище отношение к оргии в Бернардинском саду, - подсказывает мой внутренний Шерлок Холмс. Внутренний Ватсон устало советует ему уменьшить суточную дозу морфия или хотя бы перейти на кофе без кофеина. И записаться в фитнесс-клуб.
Я их игнорирую.
Даже не знаю, как вы все живёте без жара и бреда. Такая скукота!
Впрочем, после двухчасовой прогулки под дождём простуда присмирела и спряталась под диван. Сидит там, дрожит и тихо рычит на всех присутствующих. На отсутствующих, впрочем, тоже порыкивает.
Ещё у меня есть варёная сгущёнка. Впервые - а вот даже не знаю, за сколько лет. Круто.
Пока.
Мы с простудой, контрабандой вывезенной из страны-в-которую-можно-только-верить, сегодня изволили гулять по воскресному городу, элегантно пошатываясь и вдохновенно закатывая глаза. Потому что сидеть дома от этой диковинной заморской простуды, как выяснилось, не помогает.
Ярмарочные киоски на Кафедральной площади при внимательном рассмотрении оказались не из белого пластика, как в прошлом году, а из светлого дерева. Как же это я так, а. Стыдно теперь. Надо прийти на площадь ночью, когда никто не видит, и лично извиниться перед каждым киоском.
В йолке с окнами от избытка экзистенциального ужоса завёлся сказочник. Теперь там внутри горит свет, стоят стулья, на стульях сидят люди, придавленные собственными младенцами и слушают сказки. Однако кальсоны на балконы так никто и не вывесил. Такова, вероятно, ангельская природа сказочников. Мне надо смириться.
Зато друг Р. показала киоск, где делают правильный почти несладкий глинтвейн. В придачу можно бесплатно взять крошечный бутерброд с чем-то совершенно ужасным на вид. На вкус ужасное оказалось трюфельной пастой.
В Бернардинском саду, судя по всему, прошла какая-то тайная адская оргия Санта-Клаусов. По крайней мере, на верхушках деревьев то и дело попадаются красные колпаки, мешки с подарками и прочие предметы сантаклаусьего гардероба. В очень потрёпанном состоянии!
Так и тянет сказать, что хотелось бы мне на это посмотреть, но нет. На самом деле не хотелось бы. У меня нервы крепкие. Но не очень. Как старый штакетник.
На улице Траку проповедовал пьяный пророк. Он говорил: "Чудовище обло, облезло, стозевно и лаяй!" И указывал пальцем куда-то в сторону улицы Пранцишкону. Видимо, чудовище завелось у Францсканцев. Или даже они его подобрали, как котёнка и теперь выкармливают.
Остаётся выяснить, имеет ли чудовище отношение к оргии в Бернардинском саду, - подсказывает мой внутренний Шерлок Холмс. Внутренний Ватсон устало советует ему уменьшить суточную дозу морфия или хотя бы перейти на кофе без кофеина. И записаться в фитнесс-клуб.
Я их игнорирую.
Даже не знаю, как вы все живёте без жара и бреда. Такая скукота!
Впрочем, после двухчасовой прогулки под дождём простуда присмирела и спряталась под диван. Сидит там, дрожит и тихо рычит на всех присутствующих. На отсутствующих, впрочем, тоже порыкивает.
Ещё у меня есть варёная сгущёнка. Впервые - а вот даже не знаю, за сколько лет. Круто.