филе поэта
Важное про Бродского - что его не доели в хтонической лакейской столовке под названием ссср, где охотно съедали всякого хоть сколь-нибудь похожего на живого человека, а уж нежное филе гения не схрупать - обижаете, гражданин начальничек. У нас тут так удачно статья за тунеядство припасена.
Но Бродского всё-таки не доели, отпустили пожить, поездить, мир посмотреть, стихов пописать. Удивительная история. Чудо как оно есть.
Сэсэсэра давно нет, а столовка работает, никто её не прикрывал, просто с поставками нашего человеческого мяса есть некоторые перебои. Но эта проблема постепенно улаживается. Обмен скотской покорности на разрешение мучить и живьём пожирать всех, кто к скотской покорности не способен, налаживается в последние годы с пугающей скоростью.
На самом деле вообще неважно, какой политический строй на дворе, и как зовут неприятных людей в дорогих автомобилях с мигалками, важна только готовность мёртвой внутри нелюди в любой момент начать есть вкусных живых людей, то есть, не то чтобы внезапно начать, а просто не останавливаться, мучить и пожирать живое не по команде даже, но и вялым властным запретам наперекор. А уж по команде сам бог велел (тот их жуткий придуманный бог, изображения которого сейчас так охотно вышивают на занавесках для трапезных). И, не вынимая изо рта конечность поедаемого, они мычат что-то о всеобщем гуманистическом равенстве и недопустимости деления на людей и нелюдь, на живых и мертвяков. Обида, порождаемая подобными разговорами, мешает им спокойно кушать.
Быть живым человеком среди прагматичной человекоядной обидчивой нелюди очень стрёмно, чуваки. Но тут ничего не поделаешь, нам бы ночь простоять да день продержаться, повторить это упражнение сколько получится тысяч раз, и ещё напоследок.
Ну а мы чо. Мы стоим, куда деваться. Мы знаем, что на самом деле их нет (хотя ощущения слишком часто свидетельствуют об обратном).
Но Бродского всё-таки не доели, отпустили пожить, поездить, мир посмотреть, стихов пописать. Удивительная история. Чудо как оно есть.
Сэсэсэра давно нет, а столовка работает, никто её не прикрывал, просто с поставками нашего человеческого мяса есть некоторые перебои. Но эта проблема постепенно улаживается. Обмен скотской покорности на разрешение мучить и живьём пожирать всех, кто к скотской покорности не способен, налаживается в последние годы с пугающей скоростью.
На самом деле вообще неважно, какой политический строй на дворе, и как зовут неприятных людей в дорогих автомобилях с мигалками, важна только готовность мёртвой внутри нелюди в любой момент начать есть вкусных живых людей, то есть, не то чтобы внезапно начать, а просто не останавливаться, мучить и пожирать живое не по команде даже, но и вялым властным запретам наперекор. А уж по команде сам бог велел (тот их жуткий придуманный бог, изображения которого сейчас так охотно вышивают на занавесках для трапезных). И, не вынимая изо рта конечность поедаемого, они мычат что-то о всеобщем гуманистическом равенстве и недопустимости деления на людей и нелюдь, на живых и мертвяков. Обида, порождаемая подобными разговорами, мешает им спокойно кушать.
Быть живым человеком среди прагматичной человекоядной обидчивой нелюди очень стрёмно, чуваки. Но тут ничего не поделаешь, нам бы ночь простоять да день продержаться, повторить это упражнение сколько получится тысяч раз, и ещё напоследок.
Ну а мы чо. Мы стоим, куда деваться. Мы знаем, что на самом деле их нет (хотя ощущения слишком часто свидетельствуют об обратном).