Жверинас
Жверинас - район констрастов, где гнилые деревянные хатки, худо-бедно поддерживаемые высоченными штокрозами, соседствуют с буржуйскими особняками за стомильёнов мильярдов, увы, без штокроз.
Бобровая улица (улица Бобров!) выводит путника к двум маленьким прудам, разделённым узкой, от силы метров двадцать, полоской суши.
В одном пруду плавают утки, другие утки гуляют по берегу . Вместе с утками там гуляют красивые улыбчивые люди с красивыми улыбчивыми детьми, все в ярких куртках и жилетах, все вежливо здороваются друг с другом, терпеливо отвечают на вопросы детей и кормят уток. Звучит преимущественно аглийская речь, местами внезапно переходящая в русскую и литовскую.
В соседнем пруду нет ни единой утки, берег его пуст и мрачен. Даже деревья как-то зловеще нависают над водой, и стволы у них готически тёмные, и кроны уже поредели.
На берегу стоят два нетрезвых человека средних лет, высокой степени изношенности. Один стягивает свитер, явно намереваясь упокоиться в тёмных водах. Ну или просто туда нырнуть. Второй просит:
- Не надо, Повилас!
Товарищ вдумчиво глядит на него исподлобья:
- Аргументируй.
Над обоими прудами повисает неловкое молчание, не нарушаемое даже утиным кряком.
Бобровая улица (улица Бобров!) выводит путника к двум маленьким прудам, разделённым узкой, от силы метров двадцать, полоской суши.
В одном пруду плавают утки, другие утки гуляют по берегу . Вместе с утками там гуляют красивые улыбчивые люди с красивыми улыбчивыми детьми, все в ярких куртках и жилетах, все вежливо здороваются друг с другом, терпеливо отвечают на вопросы детей и кормят уток. Звучит преимущественно аглийская речь, местами внезапно переходящая в русскую и литовскую.
В соседнем пруду нет ни единой утки, берег его пуст и мрачен. Даже деревья как-то зловеще нависают над водой, и стволы у них готически тёмные, и кроны уже поредели.
На берегу стоят два нетрезвых человека средних лет, высокой степени изношенности. Один стягивает свитер, явно намереваясь упокоиться в тёмных водах. Ну или просто туда нырнуть. Второй просит:
- Не надо, Повилас!
Товарищ вдумчиво глядит на него исподлобья:
- Аргументируй.
Над обоими прудами повисает неловкое молчание, не нарушаемое даже утиным кряком.