Робин Good News
На самом деле, про разбой тут не будет ни слова. Робин в заголовке просто так, для красного словца.
С разбоем же в этом сезоне как-то не заладилось. Тише и смиренней меня нет нынче горожанина в Вильно. И даже сегодняшний налет на четверговый фермерский рынок Timo Turgus, который раз в неделю мерещится нам на границе Ужуписа и супа из репы начинался лихо - крайслер цвета безлунной ночи летел сквозь залитый дождем город со скоростью 40 км/ч (т.е., на десять кэмэче больше дозволенной знаками у Святой Анны) под лихое гиканье оперных арий - а закончился тихим обывательским обменом купюр на лукошки с ягодами. Крыжовник, черная, красная и белая смородина, малина, черника, оооооочень поздняя, до черноты доспевшая клубника и такая же поздняя, почти пьяная вишня. Ну и всякие глупости, которые вызывали у меня глубочайшее презрение в детстве, когда взрослые тащили их с Привоза вместо того, чтобы набрать еще пару ведер черешни и абрикосов: картошка, помидоры, зелень, чеснок, творог, сметана, домашний сыр. Теперь я покупаю их совершенно добровольно, наверное, это и есть быть взрослым, даааа?
Но ягод все же гораздо, гораздо больше. Я, наверное, лопну нынче же вечером, хей-хей-хей.
***
С другом А. посетили худшую фотовыставку в нашей жизни. Вот правда, настолько глупую и бездарную, что это уже не грустно, а смешно. На выставке мы провели минут пять, сдержанно хихикали, прикрываясь рукавами, зато на улице дали себе волю и заржали в голос, а потом пили кофе, досмеиваясь, благо у кофеинов есть теперь летняя будка прямо на Лукишской площади, на краю сквера. Отлично провели время, поэтому новость про плохую выставку все-таки хорошая, я думаю.
Тем более, что в галерее состоялся мой персональный триумф. Вот честное слово, не шучу. Ко мне там подошла прекрасная тетенька, сказала, что делает проект про уличную моду и стиль, спросила, можно ли меня для него сфотографировать.
У меня хватило ума отказаться, но было приятно, чо уж там.
Теперь я - икона стиля, можно начинать преклоняться (но аккуратно, а то малиной забрызгаю, чавкая).
***
А кошка чуть не поймала летучую мышь. Но бог миловал (обеих).
С разбоем же в этом сезоне как-то не заладилось. Тише и смиренней меня нет нынче горожанина в Вильно. И даже сегодняшний налет на четверговый фермерский рынок Timo Turgus, который раз в неделю мерещится нам на границе Ужуписа и супа из репы начинался лихо - крайслер цвета безлунной ночи летел сквозь залитый дождем город со скоростью 40 км/ч (т.е., на десять кэмэче больше дозволенной знаками у Святой Анны) под лихое гиканье оперных арий - а закончился тихим обывательским обменом купюр на лукошки с ягодами. Крыжовник, черная, красная и белая смородина, малина, черника, оооооочень поздняя, до черноты доспевшая клубника и такая же поздняя, почти пьяная вишня. Ну и всякие глупости, которые вызывали у меня глубочайшее презрение в детстве, когда взрослые тащили их с Привоза вместо того, чтобы набрать еще пару ведер черешни и абрикосов: картошка, помидоры, зелень, чеснок, творог, сметана, домашний сыр. Теперь я покупаю их совершенно добровольно, наверное, это и есть быть взрослым, даааа?
Но ягод все же гораздо, гораздо больше. Я, наверное, лопну нынче же вечером, хей-хей-хей.
***
С другом А. посетили худшую фотовыставку в нашей жизни. Вот правда, настолько глупую и бездарную, что это уже не грустно, а смешно. На выставке мы провели минут пять, сдержанно хихикали, прикрываясь рукавами, зато на улице дали себе волю и заржали в голос, а потом пили кофе, досмеиваясь, благо у кофеинов есть теперь летняя будка прямо на Лукишской площади, на краю сквера. Отлично провели время, поэтому новость про плохую выставку все-таки хорошая, я думаю.
Тем более, что в галерее состоялся мой персональный триумф. Вот честное слово, не шучу. Ко мне там подошла прекрасная тетенька, сказала, что делает проект про уличную моду и стиль, спросила, можно ли меня для него сфотографировать.
У меня хватило ума отказаться, но было приятно, чо уж там.
Теперь я - икона стиля, можно начинать преклоняться (но аккуратно, а то малиной забрызгаю, чавкая).
***
А кошка чуть не поймала летучую мышь. Но бог миловал (обеих).