(no subject)
Косте Дрейн было 16 лет, когда он ушел воевать за Белых. Убили его почти сразу, где именно точно неизвестно. Кто-то сказал, что тело Кости видели в одном из соседних сел, родители его даже не похоронили. Костя был единственным сыном, трое других детей были девочками Роза, Клава и Олимпиада. До самой смерти Сталина про Белого солдата Костю вслух старались не говорить.
Вся семья Дрейн (отец - Тимофей Иванович и мать - Мария) жила в двухэтажном доме в Борисоглебске (ул. Кирпичная, 6). Внизу, в цокольной части дома жила прислуга, а семья из шести человек наверху. Тимофей Дрейн происходил из екатерининских поволжских немцев, родился в Тамбовской губернии. В последней четверти 19 века Дрейн с женой и старшей дочерью Розой переехали в Борисоглебск, где Тимофей Иванович устроился работать на завод по производству масла. Он быстро поднялся по карьерной лестнице и вскоре стал торговым представителем завода. Много ездил по стране, бывал в самой столице - Санкт-Петербурге. Ему удалось расположить к себе хозяина завода. В начале ХХ века владелец завода собирался подарить своим двум дочерям два идентичных кирпичных дома, которые располагались ровнехонько друг напротив друга, однако что-то помешало его планам, и один из этих домов он подарил Тимофею Ивановичу и его семье. Дома эти, говорят, до сих пор стоят. Когда случилась революция, товарища Дрейна работники завода избрали начальником. Семья Дрейн, наверно, была счастливая, летом часто ездили на р.Ворона, которая впадает в Хапер.
Однако еще до начала войны произошло несчастье. Клавдия, обычная девчушка, мечтательная, поехала из Борисоглебска в Москву поступать в Большой театр. Не получилось. Да еще какой-то молодой человек не ответил взаимностью. Клава вернулась в родительский дом и повесилась в сарае.
Две другие девочки вышли замуж удачно. Роза за обеспеченного сына местного торговца мясом. В тридцатые их раскулачили. Олимпиада же вышла замуж за Ивана Михайловича, за сына машиниста Саранского уезда по фамилии Чикин. Вероятно, в уездном городе машинисты имели статус, который в наше время сопоставим со статусом космонавта. У родителей Ивана Михайловича в загородном доме в саду жила гигантская черепаха. Когда у Ивана Михайловича и Олимпиады подросли девочки Галина и Ираида, их несколько раз возили к родителям отца, где черепаха на своем панцире катала детишек.
Иван Михайлович много курил, постоянно дымил, оттого и умер уже в семидесятых. Преподавал в школе физику, очень много читал. Любил писать письма, делал это так. Подбирал нужную бумагу, аккуратно писал на черновик, потом что-то зачеркивал-исправлял и каллиграфическим подчерком писал на чистовик. Детишек в семье это забавляло. Обращались они к отцу на Вы. Жена Олимпиада и Иван Михайлович разговаривали на ты только, когда ругались.
После смерти мужа Олимпиада прожила до 1990 года. У бабушки Липы (моей пробабушки по маминой лини), как принято называть ее в моей семье, была привычка не доедать последний кусок еды и оставлять его на тарелке. За этим я наблюдал самолично, мне было интересно, почему это она так ест. Позже мама пояснила, что это как-то связано с перенесенным в свое время голодом.
Память о брате Косте в ней жила до последних дней. Бабе Липе все время казалось, что те, кто находятся у власти, рано или поздно припомнят ей родство с белогвардейцем. Даже после того, как Горбачев стал Генсеком, как рассказывают в семье, страх ее этот не покинул.