Предновогодние банальности
Во второй половине декабря в моём ЖЖ наступают по-диккенсовски «тяжёлые времена» - я совершенно не знаю о чём писать. Итогов не подвожу, целей на следующий год не ставлю, гороскопов не читаю, резолюций не пишу. Какой смысл совершенствоваться духовно и физически, если я уже бросила курить и побывала на пятицветной реке? Слово «виш-лист» кажется каким-то нездешним, а у исконного деда Мороза я никогда ничего не прошу, потому что не представляю, как можно нацарапать что-то вроде «Милый дедушка Мороз, борода из ваты , сделай так, чтобы у меня были билеты до Сараево, Мостара и Бухареста». Зачем напрягать немолодого человека, если можно выйти на орбиту (orbitz.com) и, повращавшись какое-то время, найти желаемое?
Поэтому я поедаю плюшки, строгаю «салатики» и философствую. За тысячи лет своего существования, и пещерное, и прогрессивное человечество уже заключило все возможные умозаключения, вывело логические выводы, наштамповало штампы, прописало прописные истины и набананило банальности. (жуя гондурасский банан) А я чем хуже? В конце концов, банальности часто повторяют потому, что они верны для большинства. (продолжаю бубнить) Годы идут, но некоторые ценности остаются неизменными: близкие люди, великие аморы, Kodak momеnts. Хотя на смену Кодак-мыльнице за 50 бакинских приходит Кэнон-мыльница за 200, а до этого был бесценный Зенит…
Воспоминания - это привилегия, которую получаешь с возрастом. В 23 моё сердце было разбито, как клавиатура неумелыми пальцами. В несчастной любви я обвиняла авторитарность советского общества, систему высшего образования, марксистско-ленинскую мораль, низкий уровень преподавания второго языка в альма-матере и отсутствие в книжных магазинах Камасутры. Но дело не в языковом барьере и деспотичности зам. декана; просто по молодости у нас было слишком мало историй, и мы слишком быстро их друг другу рассказали.
Каждые десять лет я понимаю, что люблю свой возраст всё больше, и при таких тенденциях, годам к 83 у меня, в компании с артритом и гипертонией, вполне может развиться мания величия! Но занудствовать о преимуществах 13-летних перед трёхлетками я буду в следующем посте, а пока воспользуюсь привилегией и вспомню свой первый Крисмас. ( я специально не пишу «Рождество», потому что для меня это два совершенно разных праздника)
Спотыкающиеся об американские реалии младенцы, мы совершали первые неуверенные шаги по ровным, но грязноватым тротуарам по другую сторону Атлантики. Валя-пограничник и я снимали полуподвал, который не лишённые чувства прекрасного американцы называют garden apartment. Хозяин апартамента, мексиканец «пан Франциско», так и сыпал афоризмами, типа “black people come for steal” и «Пшшш! Аутоматико!». Последние междометия относились к винтажному обогревателю типа «чингадера», на который для красоты мы ставили облезлую кастрюлю с водой. Из мебели - матрасы и подушки, в приступе благотворительности подаренные кем-то, кому они тоже были подарены кем-то с таким же диагнозом, а до этого … и так до бесконечности. Вместо стульев - перевёрнутые пластмассовые вёдра (в них пан Франциско приносил детям мороженое из дешёвого супермаркета Алди). Над нами был Jesus - то ли племянник, то ли шурин пана Франциско, и я даже пару раз попыталась ему похотливо улыбнуться. Видно, совсем плохи были мои дела... Мы учились жить и выживать, и в процессе узнали, что best things in life are free. Например, новогодние ёлки, которые здесь называют рождественскими, а поэтому 26 декабря большинство из них отправляется на помойку.
…И наступила Nochebuena, и мексиканцы на время забыли про mucho trabajo-poquito dinerо, а своим дочкам-первоклашкам разрешили накраситься и сделать взрослые причёски. Ведь они идут к мессе, а потом к многочисленной родне поедать особенный праздничный рис с необыкновенной праздничной фасолью. Одно из первых чикагских воспоминаний - трогательные накитас в уродливых дешёвых куртках, платьях как у принцесс и босоножках на каблуках, по-цыплячьи синеватые ножки в пупырышках осторожно ступают по сугробам… За 17 лет девочки выросли, кое-кто забеременел, кое-кто всем на удивление закончил «хай скул», пошёл в колледж, а я ставлю им тройки за сочинения. Но некоторые ценности остаются неизменными: свиная отбивная, вино и майонезный «салатик» на завтрак и статус Чикаго, как «города с холодной зимой».
Поэтому я поедаю плюшки, строгаю «салатики» и философствую. За тысячи лет своего существования, и пещерное, и прогрессивное человечество уже заключило все возможные умозаключения, вывело логические выводы, наштамповало штампы, прописало прописные истины и набананило банальности. (жуя гондурасский банан) А я чем хуже? В конце концов, банальности часто повторяют потому, что они верны для большинства. (продолжаю бубнить) Годы идут, но некоторые ценности остаются неизменными: близкие люди, великие аморы, Kodak momеnts. Хотя на смену Кодак-мыльнице за 50 бакинских приходит Кэнон-мыльница за 200, а до этого был бесценный Зенит…
Воспоминания - это привилегия, которую получаешь с возрастом. В 23 моё сердце было разбито, как клавиатура неумелыми пальцами. В несчастной любви я обвиняла авторитарность советского общества, систему высшего образования, марксистско-ленинскую мораль, низкий уровень преподавания второго языка в альма-матере и отсутствие в книжных магазинах Камасутры. Но дело не в языковом барьере и деспотичности зам. декана; просто по молодости у нас было слишком мало историй, и мы слишком быстро их друг другу рассказали.
Каждые десять лет я понимаю, что люблю свой возраст всё больше, и при таких тенденциях, годам к 83 у меня, в компании с артритом и гипертонией, вполне может развиться мания величия! Но занудствовать о преимуществах 13-летних перед трёхлетками я буду в следующем посте, а пока воспользуюсь привилегией и вспомню свой первый Крисмас. ( я специально не пишу «Рождество», потому что для меня это два совершенно разных праздника)
Спотыкающиеся об американские реалии младенцы, мы совершали первые неуверенные шаги по ровным, но грязноватым тротуарам по другую сторону Атлантики. Валя-пограничник и я снимали полуподвал, который не лишённые чувства прекрасного американцы называют garden apartment. Хозяин апартамента, мексиканец «пан Франциско», так и сыпал афоризмами, типа “black people come for steal” и «Пшшш! Аутоматико!». Последние междометия относились к винтажному обогревателю типа «чингадера», на который для красоты мы ставили облезлую кастрюлю с водой. Из мебели - матрасы и подушки, в приступе благотворительности подаренные кем-то, кому они тоже были подарены кем-то с таким же диагнозом, а до этого … и так до бесконечности. Вместо стульев - перевёрнутые пластмассовые вёдра (в них пан Франциско приносил детям мороженое из дешёвого супермаркета Алди). Над нами был Jesus - то ли племянник, то ли шурин пана Франциско, и я даже пару раз попыталась ему похотливо улыбнуться. Видно, совсем плохи были мои дела... Мы учились жить и выживать, и в процессе узнали, что best things in life are free. Например, новогодние ёлки, которые здесь называют рождественскими, а поэтому 26 декабря большинство из них отправляется на помойку.
…И наступила Nochebuena, и мексиканцы на время забыли про mucho trabajo-poquito dinerо, а своим дочкам-первоклашкам разрешили накраситься и сделать взрослые причёски. Ведь они идут к мессе, а потом к многочисленной родне поедать особенный праздничный рис с необыкновенной праздничной фасолью. Одно из первых чикагских воспоминаний - трогательные накитас в уродливых дешёвых куртках, платьях как у принцесс и босоножках на каблуках, по-цыплячьи синеватые ножки в пупырышках осторожно ступают по сугробам… За 17 лет девочки выросли, кое-кто забеременел, кое-кто всем на удивление закончил «хай скул», пошёл в колледж, а я ставлю им тройки за сочинения. Но некоторые ценности остаются неизменными: свиная отбивная, вино и майонезный «салатик» на завтрак и статус Чикаго, как «города с холодной зимой».