Кактусы
Ну, друзья, с весной вас! Ждали, ждали, и вот - дождались.
Вышел на улицу, хорошо так, что аж голова кружится! Кричать хочется: солнце светит, греет, птички поют. Думаю, сейчас как вдохну полной грудью. Ну и вдыхаю, собственно, сразу, руки даже в стороны развёл. Глубоко так, глубоко. И мои лёгкие тут же наполнись чудным ароматом медленно растворяющегося в воде дерьма. Печально. Сразу детство почему-то вспомнилось.
Вот, точно такая весна была в том далёком, хрен уже вспомнишь каком, году. Класс, не то первый, не то второй был. Училка наша, в которой, нужно заметить, мы души не чаяли, решает нам экскурсию в ботанический сад провести. Есть в Киеве такое странное крытое сооружение в парке, в центре города, где круглый год цветы цветут. Ну, истерика стразу, писки, визги - вместо уроков ведь. А мы с Жорой, друганом моим ещё детсадовским, сразу смекнули, что там же и притырить, при желании, что-то можно будет. Цветочек какой-нибудь, аленький.
Долго ли, коротко ли, оказываемся мы в саду этом. Экскурсовод тут же заявляет, что трогать ничего нельзя, по газонам ходить нельзя, красную ленточку переступать тоже нельзя. Вот так вот, с ходу, убив в нас весь интерес к экскурсии. Ну и чего мы сюда, спрашивается, пёрлись? Мы же дети, нам слушать не интересно, нам бы пощупать.
Ходим мы, бродим, значит, изучаем фауну заморскую. Лица кислые у всех. Экскурсовод рассказывает что-то про зимбабвийские финики и филиппинские фикусы. Недовольно гудим, проходя мимо пальм с бананами. Учительница, как квочка, сзади всех подгоняет, смотрит, чтобы не потерялся никто или ещё чего хуже не удумал. Мы же с Жорой смирились и стали ждать завершения этого беспонтового мероприятия.
На этом, наверное, история бы и закончилась, но нас, вдруг, оставили в одиночестве. На каких-то пол минуты. Переживать было особо нечего, вокруг не было ни кустов, ни деревьев. Роковая ошибка. Я ещё сказать ничего не успел, как Жора ринулся куда-то в сторону. Смотрю, а он что-то с земли поднял и в карман. Я нагнулся, а там - кактусы! По земле стелятся, плоские такие, как лопух. Одни побольше, другие поменьше, колючки на них такие мелкие-мелкие. Я хвать и в карман. И, как по команде, весь класс, до единого человека, подобно туче саранчи налетел на бедные кактусы. А что вы хотите, советские дети, это ещё хорошо, что вокруг ничего другого не оказалось. Подмели бы и не задумались. Прошло несколько секунд, а мы уже стоим как ни в чём не бывало.
Пересчитала нас учительница по головам и повела к остановке, до которой метров двести. И началось. Как оно зачесалось, это словами не передать. И ведь не почешешь, больно. Особенно мулил меня кактус во внутреннем кармане куртки, я попытался его вытащить и выкинуть, но не тут то было, он намертво впился колючками в ткань. Попробовал немного сгорбиться, чтобы кактус ко мне не прикасался, но тогда сильней стало жечь в карманах штанов. Сейчас мы скорей напоминали шествие карликов-паралитиков, чем дружный первый «Г» класс.
Кое-как мы дошли до остановки. Учительница заметно нервничала, но понять ничего не могла, а на расспросы мы не отвечали, ведь нам было стыдно и очень, ну очень сильно себя жалко.
Стоять на остановке оказалось значительно легче, так что, когда подъехал троллейбус, заходить никто не спешил. А когда мы всё-таки поднялись в салон, то вместо того, чтобы привычно разлететься по свободным местам, рассредоточились по всему троллейбусу. Подальше от людей, друг дружки и учительницы.
Пассажиры с любопытством рассматривали угрюмых дёргающихся детей, пока, на следующей остановке, салон не набился людьми. Началась давка, мы тихо стонали, девочки плакали, а Жора рычал на бабушек, видимо потому, что он умудрился один кактус в шапку засунуть. Ему же больше всех надо было!
Нас ожидали пятнадцать минут адских мучений и раскаяний в содеянном. К концу путешествия рыдал уже весь класс. Но нас никто не слушал, мы ведь тогда были по пояс злым, безразличным людям. А тем, кто всё же обращал на нас внимание, мы сквозь слёзы лепетали что-то невнятное про кактусы.
Не выдержав, за несколько остановок до нашей, мы с Жорой и большая половина класса выпрыгнули из троллейбуса. Там же, на остановке, мы избавились от кактусов. Но не от колючек! Они впились в одежду и тело. Руки были усыпаны бесконечным количеством жгучих заноз и страшно чесались. Когда я добрался домой, то всё, на что меня хватило, это постучать тыльной стороной ладони в дверь. А потом бабушка, до глубокой ночи, с пинцетом и волшебными мазями, вынимала из меня эти ужасные колючки. Вещи, в которые я был одет пришлось выкинуть. А в школу на следующий день никто из нашего класса не пришел, все валялись дома с температурой и какой-то сыпью на теле.
За то каждого из нас пришла проведать наша учительница, имя которой к своему стыду я уже забыл давно. Ох как же было тогда стыдно. А её слова, сказанные на первом же уроке, после того как мы очухались нашли себе отдельную полочку в моей памяти. Она тогда сказала, - Дети, за всё чужое, что вы себе возьмёте, придётся рано или поздно заплатить!». Вот такая вот экскурсия у нас получилась.
Да, чуть не забыл, Жоре тогда тяжелей всех пришлось, его ведь ещё и постригли наголо. А потом ещё и Жорой-кактусом нарекли. И он по сей день носит это гордое имя. Привет Жора!
©Chiko
Вышел на улицу, хорошо так, что аж голова кружится! Кричать хочется: солнце светит, греет, птички поют. Думаю, сейчас как вдохну полной грудью. Ну и вдыхаю, собственно, сразу, руки даже в стороны развёл. Глубоко так, глубоко. И мои лёгкие тут же наполнись чудным ароматом медленно растворяющегося в воде дерьма. Печально. Сразу детство почему-то вспомнилось.
Вот, точно такая весна была в том далёком, хрен уже вспомнишь каком, году. Класс, не то первый, не то второй был. Училка наша, в которой, нужно заметить, мы души не чаяли, решает нам экскурсию в ботанический сад провести. Есть в Киеве такое странное крытое сооружение в парке, в центре города, где круглый год цветы цветут. Ну, истерика стразу, писки, визги - вместо уроков ведь. А мы с Жорой, друганом моим ещё детсадовским, сразу смекнули, что там же и притырить, при желании, что-то можно будет. Цветочек какой-нибудь, аленький.
Долго ли, коротко ли, оказываемся мы в саду этом. Экскурсовод тут же заявляет, что трогать ничего нельзя, по газонам ходить нельзя, красную ленточку переступать тоже нельзя. Вот так вот, с ходу, убив в нас весь интерес к экскурсии. Ну и чего мы сюда, спрашивается, пёрлись? Мы же дети, нам слушать не интересно, нам бы пощупать.
Ходим мы, бродим, значит, изучаем фауну заморскую. Лица кислые у всех. Экскурсовод рассказывает что-то про зимбабвийские финики и филиппинские фикусы. Недовольно гудим, проходя мимо пальм с бананами. Учительница, как квочка, сзади всех подгоняет, смотрит, чтобы не потерялся никто или ещё чего хуже не удумал. Мы же с Жорой смирились и стали ждать завершения этого беспонтового мероприятия.
На этом, наверное, история бы и закончилась, но нас, вдруг, оставили в одиночестве. На каких-то пол минуты. Переживать было особо нечего, вокруг не было ни кустов, ни деревьев. Роковая ошибка. Я ещё сказать ничего не успел, как Жора ринулся куда-то в сторону. Смотрю, а он что-то с земли поднял и в карман. Я нагнулся, а там - кактусы! По земле стелятся, плоские такие, как лопух. Одни побольше, другие поменьше, колючки на них такие мелкие-мелкие. Я хвать и в карман. И, как по команде, весь класс, до единого человека, подобно туче саранчи налетел на бедные кактусы. А что вы хотите, советские дети, это ещё хорошо, что вокруг ничего другого не оказалось. Подмели бы и не задумались. Прошло несколько секунд, а мы уже стоим как ни в чём не бывало.
Пересчитала нас учительница по головам и повела к остановке, до которой метров двести. И началось. Как оно зачесалось, это словами не передать. И ведь не почешешь, больно. Особенно мулил меня кактус во внутреннем кармане куртки, я попытался его вытащить и выкинуть, но не тут то было, он намертво впился колючками в ткань. Попробовал немного сгорбиться, чтобы кактус ко мне не прикасался, но тогда сильней стало жечь в карманах штанов. Сейчас мы скорей напоминали шествие карликов-паралитиков, чем дружный первый «Г» класс.
Кое-как мы дошли до остановки. Учительница заметно нервничала, но понять ничего не могла, а на расспросы мы не отвечали, ведь нам было стыдно и очень, ну очень сильно себя жалко.
Стоять на остановке оказалось значительно легче, так что, когда подъехал троллейбус, заходить никто не спешил. А когда мы всё-таки поднялись в салон, то вместо того, чтобы привычно разлететься по свободным местам, рассредоточились по всему троллейбусу. Подальше от людей, друг дружки и учительницы.
Пассажиры с любопытством рассматривали угрюмых дёргающихся детей, пока, на следующей остановке, салон не набился людьми. Началась давка, мы тихо стонали, девочки плакали, а Жора рычал на бабушек, видимо потому, что он умудрился один кактус в шапку засунуть. Ему же больше всех надо было!
Нас ожидали пятнадцать минут адских мучений и раскаяний в содеянном. К концу путешествия рыдал уже весь класс. Но нас никто не слушал, мы ведь тогда были по пояс злым, безразличным людям. А тем, кто всё же обращал на нас внимание, мы сквозь слёзы лепетали что-то невнятное про кактусы.
Не выдержав, за несколько остановок до нашей, мы с Жорой и большая половина класса выпрыгнули из троллейбуса. Там же, на остановке, мы избавились от кактусов. Но не от колючек! Они впились в одежду и тело. Руки были усыпаны бесконечным количеством жгучих заноз и страшно чесались. Когда я добрался домой, то всё, на что меня хватило, это постучать тыльной стороной ладони в дверь. А потом бабушка, до глубокой ночи, с пинцетом и волшебными мазями, вынимала из меня эти ужасные колючки. Вещи, в которые я был одет пришлось выкинуть. А в школу на следующий день никто из нашего класса не пришел, все валялись дома с температурой и какой-то сыпью на теле.
За то каждого из нас пришла проведать наша учительница, имя которой к своему стыду я уже забыл давно. Ох как же было тогда стыдно. А её слова, сказанные на первом же уроке, после того как мы очухались нашли себе отдельную полочку в моей памяти. Она тогда сказала, - Дети, за всё чужое, что вы себе возьмёте, придётся рано или поздно заплатить!». Вот такая вот экскурсия у нас получилась.
Да, чуть не забыл, Жоре тогда тяжелей всех пришлось, его ведь ещё и постригли наголо. А потом ещё и Жорой-кактусом нарекли. И он по сей день носит это гордое имя. Привет Жора!
©Chiko