жара
в густом мерцающем белом мареве зверского зноя мимо и мимо сомнабулически плывут люди, пышущие жаром.теряют чёткие очертания, плавятся, исчезают.
глаза склеиваются сами, голова отказывается функционировать, и вся наполнена жаркой густой ватой, которая изнутри давит на глаза. по извивам этой белой массы, пытаясь заполнить её собой, течёт мелодия, голос, рефреном, бесконечно.
- как вы тут работаете? - спрашивают у меня.
я с трудом расклеиваю глаза, тыкаю наугад в телефон, чтобы перестал мне петь, пытаюсь понять, очумелая ручка, чего от меня хотят.
доходит.
улыбаюсь
--да ничего, мы уже привыкли)...
улыбаются в ответ, исчезают.
ничего, я всё вытерплю. и назло всему буду жить.
жизнь, она продолжается, дорогие мои.
и в ней есть место всему.
и всё можно пережить.
или нельзя.
но это будет совсем другая история.
глаза склеиваются сами, голова отказывается функционировать, и вся наполнена жаркой густой ватой, которая изнутри давит на глаза. по извивам этой белой массы, пытаясь заполнить её собой, течёт мелодия, голос, рефреном, бесконечно.
- как вы тут работаете? - спрашивают у меня.
я с трудом расклеиваю глаза, тыкаю наугад в телефон, чтобы перестал мне петь, пытаюсь понять, очумелая ручка, чего от меня хотят.
доходит.
улыбаюсь
--да ничего, мы уже привыкли)...
улыбаются в ответ, исчезают.
ничего, я всё вытерплю. и назло всему буду жить.
жизнь, она продолжается, дорогие мои.
и в ней есть место всему.
и всё можно пережить.
или нельзя.
но это будет совсем другая история.