(no subject)
Вот я. Я здесь. Я жду первый снег.
Как лейкопластырь на рану из которой кармином сочится осень.
Промокнет, испачкается, высохнет-сам-отвалится. А осень продолжит кровить.
Осень - нет такого времени года. Вся эта сумятица чувств, сукровица листьев,щедрая мякоть и скулящая щель в одиночное никуда - этого не может быть в календаре.
Горьких яблок, ломких пальцев, что в ярких перчатках, как сорвавшийся с клена расстопыренный лист,озябщего сердца, жмущегося по углам грудной клетки, вдоха-выдоха-до рывка и ты рвешься, рвешься совсем не по линиям пунктира и не там, где точка тире, а как попало, как чужое письмо от близкого человека, как билет на пропущенный спектакль, мелко осыпаясь в стылую лужу первым снегом - этого не может быть написано вот здесь, рядом с 6ое, вторник.
Вот здесь, где 15ое среда, попробуй впиши эту осевшую у порога ржавчину от всех тех замков, что годами висели под мелким дождем или это просто так порыжели чернила, которыми кто-то тысячи раз написал "Прости"? Или нет, всё же "Прощай" или "жди", что за почерк? И кто-то бессильно плюется дождем. Или плачет. Но точно не снег.
И в субботу, субботу, которая какое-то там тоже число осени, запиши что тут сходят с ума. Но так, не надолго, это как остановка перед выходом в парк. И трамвай подождет. Просто, когда тебя вовсе засыпет листьями, когда ты уютно свернешься, когда ты уснешь - раздастся звонок. Первый-третий-последний и гаснет свет, а ты будешь точно знать, что спектакль он без тебя не начнется, ведь театр начинается с вешалки, а кроме тебя тут и повеситься некому. Ведь мало кто умеет правильно висеть - так чтобы голова в небесах, а ноги в тепле - выворотная стопа, натянутый подъем и чтобы домашние тапочки не упали.
Вот это вот - осень. Тридцать какое-то. Время года.
Поэтому мне очень нужен хрустящий снег, тугой как повязка, фиксирующая перелом, который все называют осень. Будет зима. Будем лечить. Заживет.
Как лейкопластырь на рану из которой кармином сочится осень.
Промокнет, испачкается, высохнет-сам-отвалится. А осень продолжит кровить.
Осень - нет такого времени года. Вся эта сумятица чувств, сукровица листьев,щедрая мякоть и скулящая щель в одиночное никуда - этого не может быть в календаре.
Горьких яблок, ломких пальцев, что в ярких перчатках, как сорвавшийся с клена расстопыренный лист,озябщего сердца, жмущегося по углам грудной клетки, вдоха-выдоха-до рывка и ты рвешься, рвешься совсем не по линиям пунктира и не там, где точка тире, а как попало, как чужое письмо от близкого человека, как билет на пропущенный спектакль, мелко осыпаясь в стылую лужу первым снегом - этого не может быть написано вот здесь, рядом с 6ое, вторник.
Вот здесь, где 15ое среда, попробуй впиши эту осевшую у порога ржавчину от всех тех замков, что годами висели под мелким дождем или это просто так порыжели чернила, которыми кто-то тысячи раз написал "Прости"? Или нет, всё же "Прощай" или "жди", что за почерк? И кто-то бессильно плюется дождем. Или плачет. Но точно не снег.
И в субботу, субботу, которая какое-то там тоже число осени, запиши что тут сходят с ума. Но так, не надолго, это как остановка перед выходом в парк. И трамвай подождет. Просто, когда тебя вовсе засыпет листьями, когда ты уютно свернешься, когда ты уснешь - раздастся звонок. Первый-третий-последний и гаснет свет, а ты будешь точно знать, что спектакль он без тебя не начнется, ведь театр начинается с вешалки, а кроме тебя тут и повеситься некому. Ведь мало кто умеет правильно висеть - так чтобы голова в небесах, а ноги в тепле - выворотная стопа, натянутый подъем и чтобы домашние тапочки не упали.
Вот это вот - осень. Тридцать какое-то. Время года.
Поэтому мне очень нужен хрустящий снег, тугой как повязка, фиксирующая перелом, который все называют осень. Будет зима. Будем лечить. Заживет.