как шаман в косухе (проповедь Кастанеды о Кастанеде)
Петька оторопело оторопел. - А почему такой странный подход? Надо спросить, как администрация отнесется к такой инициативе. И вообще в политику вникать надо раньше, чем показывать рейтинги. Не мне вам это говорить. Тут что, политическая программа? Построить промышленность роботов? Или стройкинги тоже додумались? Мы весь мир объездили, нам не снилось даже в дурном сне, как можно начать с того, с чего начали в нашем государстве. Что, денег на это нет? Что, приезжих нет, все вдруг приехали, и не могут найти работу? Думаете, в стране есть умные люди, которые хотят, чтобы в ней не было работы? Я не могу понять, зачем тогда президент.
На это Василий Иванович хлопнул ладонью по столу, подкрутил усы и добродушно промолвил: - Вот ты же умный человек, Петька, неужели до тебя всё не доходит? Давай, подумай. По моему здесь все ясно. Пока ты у нас работаешь, здесь тебе будут такие вопросы ставить, да и не тебе одному. Мы ведь не сидим на диване и в экран не смотрим. Давай решайся, ставь подпись на этих бумагах.
Петька ошалело оголтел. Он был уверен, конечно, на тысячу процентов, нет ни одной уважающей себя семьи, которая не мечтала бы, чтоб такой возможности не существовало, но разве можно вот так вот сразу это выговорить вслух. А Василий Иванович продолжил - в России очень много проблем. Но мы впереди планеты всей. Загляни в следующий параграф. Про корейскую экспедицию ты и сам знаешь. Об азиатских делах мы говорили. Отчёт Буддулай-ламы Юнгерна фон Тавастштернберга, "Две дороги к России" помнишь? И так дальше. Таких специалистов у тебя в бумагомараках никогда не будет. Тебя ещё учить и учить. Прими решение. Ещё раз тебе скажу - ты остаёшься. Как хочешь. Хочешь, оставайся навсегда. Хочешь - на три минуты, но оставайся. Успей ошарашить всех, принять любое решение и решить сам, лучше в любой момент. Хоть сейчас.
Петька опешил. Ведь, правда, сколько таких учеников было у него за это время. Все удивлялись, мол, сам всех накормил, одел, научил, оглоушил. Самые продвинутые и умные считали его чуть ли не мессией, они завидовали и любили его умению лихо оторопеть и аккуратно очухаться. В лучшем случае делали вид. За это его уважали. Многие почти до самой смерти. Были такие причины. Но Василий Иванович не просто быстро выделил его из остальных и предложил остаться, он и себя самого поставил таким образом в эту ситуацию. Петька сел и задумался. Оголтевание не подлежало обязательному регулированию, как оторопение (4 раза в день) и очухивание (6 раз в сутки), но многие предпочитали оголтевать по традиции - 14 раз в неделю, не более трёх и не менее одного раза в сутки. Каждый день. С утра было ошаление, дальше дальше обычно перечислялись причины, затем оглумление, т. е. вечернее полное остолбенение, утром умственное оглупление и, самое приятное - утреннее сотрясание и конвульсии, после которых разрешалось обессиленно перейти к умственной озабоченности (до 10 раз). За полчаса до сна оглохление на определенное время (24 раза). Для ясности - перед сном оглобление как почти полное онемение. Иначе нельзя было вывести из оцепенения. И всё! Дальше только оглавление.
*** *** ***
Василий Иванович чистил маузер и, тихо раскачиваясь, напевал: «По долинам и по взгорьям, по песчаным местам, где пыль да туман, несёт нас ретивая тройка…» Когда диктор перешёл к новостям, Василий Иванович перестал покачиваться, посмотрел на оглавляющегося Петьку, хитро подмигнул ему и продолжил: - Сегодня на Марсе товарищем Лосем объявлена частичная забастовка. Запомни, объявление забастовки и есть оголовление! После огловления можно огрубить.
Так… Чего ещё было? Охитрение, вернее, огломление после оглойления - нельзя, у китайцев это казнь через высекание. Понял, брат? А за оглоедство знаешь что бывает? Особенно в наше время? Говорят, говорят, а потом разбивают сердце. Опять ведь разобьют. У тебя какое оглованение было, больше 3? Вот то-то. Поэтому все надо проходить совершенно спокойно. Никто тебя не ошаривает, никто у лоха отбирает последнее. Доступно объяснил? Больше 2 ни в коем случае. Ты хоть это понимаешь? Помни, что раньше ты был светлым примером для подражания. Теперь обормоты стали теперь остолопы. Светлое и светлое, стыд и срам… Не дури. Я верю, ты меня поймёшь. Можешь не отвечать, понятно без слов. Иди, работай. Если что - завтра подходи, будем решать вместе.
Петька медленно вышел из транса оголтевания и оглядел знакомый кабинет. Подумал о том, о чём до сих пор не думал, - о вчерашней рыбалке. Всё ведь помнил до мельчайших деталей, со всеми подробностями. Ну, может, пропустил кое-что. «Водка ведь палёная была, ясно, - подумал он. - Спьяну очухались, не успев оторопеть». После корейской экспедиции он несколько месяцев сидел на китайском полигоне и несколько раз спал на земле рядом с сапёрными лопатами. Естественно, под утро просыпался и плохо помнил, что там было на самом деле. Однажды даже признался Василию Ивановичу, что оголтел без ошарашивания. Василий же Иванович поставил его перед фактом, рассказал что да как. Пообещал разобраться. Стал выяснять.
И оторопел сам.
На это Василий Иванович хлопнул ладонью по столу, подкрутил усы и добродушно промолвил: - Вот ты же умный человек, Петька, неужели до тебя всё не доходит? Давай, подумай. По моему здесь все ясно. Пока ты у нас работаешь, здесь тебе будут такие вопросы ставить, да и не тебе одному. Мы ведь не сидим на диване и в экран не смотрим. Давай решайся, ставь подпись на этих бумагах.
Петька ошалело оголтел. Он был уверен, конечно, на тысячу процентов, нет ни одной уважающей себя семьи, которая не мечтала бы, чтоб такой возможности не существовало, но разве можно вот так вот сразу это выговорить вслух. А Василий Иванович продолжил - в России очень много проблем. Но мы впереди планеты всей. Загляни в следующий параграф. Про корейскую экспедицию ты и сам знаешь. Об азиатских делах мы говорили. Отчёт Буддулай-ламы Юнгерна фон Тавастштернберга, "Две дороги к России" помнишь? И так дальше. Таких специалистов у тебя в бумагомараках никогда не будет. Тебя ещё учить и учить. Прими решение. Ещё раз тебе скажу - ты остаёшься. Как хочешь. Хочешь, оставайся навсегда. Хочешь - на три минуты, но оставайся. Успей ошарашить всех, принять любое решение и решить сам, лучше в любой момент. Хоть сейчас.
Петька опешил. Ведь, правда, сколько таких учеников было у него за это время. Все удивлялись, мол, сам всех накормил, одел, научил, оглоушил. Самые продвинутые и умные считали его чуть ли не мессией, они завидовали и любили его умению лихо оторопеть и аккуратно очухаться. В лучшем случае делали вид. За это его уважали. Многие почти до самой смерти. Были такие причины. Но Василий Иванович не просто быстро выделил его из остальных и предложил остаться, он и себя самого поставил таким образом в эту ситуацию. Петька сел и задумался. Оголтевание не подлежало обязательному регулированию, как оторопение (4 раза в день) и очухивание (6 раз в сутки), но многие предпочитали оголтевать по традиции - 14 раз в неделю, не более трёх и не менее одного раза в сутки. Каждый день. С утра было ошаление, дальше дальше обычно перечислялись причины, затем оглумление, т. е. вечернее полное остолбенение, утром умственное оглупление и, самое приятное - утреннее сотрясание и конвульсии, после которых разрешалось обессиленно перейти к умственной озабоченности (до 10 раз). За полчаса до сна оглохление на определенное время (24 раза). Для ясности - перед сном оглобление как почти полное онемение. Иначе нельзя было вывести из оцепенения. И всё! Дальше только оглавление.
*** *** ***
Василий Иванович чистил маузер и, тихо раскачиваясь, напевал: «По долинам и по взгорьям, по песчаным местам, где пыль да туман, несёт нас ретивая тройка…» Когда диктор перешёл к новостям, Василий Иванович перестал покачиваться, посмотрел на оглавляющегося Петьку, хитро подмигнул ему и продолжил: - Сегодня на Марсе товарищем Лосем объявлена частичная забастовка. Запомни, объявление забастовки и есть оголовление! После огловления можно огрубить.
Так… Чего ещё было? Охитрение, вернее, огломление после оглойления - нельзя, у китайцев это казнь через высекание. Понял, брат? А за оглоедство знаешь что бывает? Особенно в наше время? Говорят, говорят, а потом разбивают сердце. Опять ведь разобьют. У тебя какое оглованение было, больше 3? Вот то-то. Поэтому все надо проходить совершенно спокойно. Никто тебя не ошаривает, никто у лоха отбирает последнее. Доступно объяснил? Больше 2 ни в коем случае. Ты хоть это понимаешь? Помни, что раньше ты был светлым примером для подражания. Теперь обормоты стали теперь остолопы. Светлое и светлое, стыд и срам… Не дури. Я верю, ты меня поймёшь. Можешь не отвечать, понятно без слов. Иди, работай. Если что - завтра подходи, будем решать вместе.
Петька медленно вышел из транса оголтевания и оглядел знакомый кабинет. Подумал о том, о чём до сих пор не думал, - о вчерашней рыбалке. Всё ведь помнил до мельчайших деталей, со всеми подробностями. Ну, может, пропустил кое-что. «Водка ведь палёная была, ясно, - подумал он. - Спьяну очухались, не успев оторопеть». После корейской экспедиции он несколько месяцев сидел на китайском полигоне и несколько раз спал на земле рядом с сапёрными лопатами. Естественно, под утро просыпался и плохо помнил, что там было на самом деле. Однажды даже признался Василию Ивановичу, что оголтел без ошарашивания. Василий же Иванович поставил его перед фактом, рассказал что да как. Пообещал разобраться. Стал выяснять.
И оторопел сам.