рукопись, найденная Петькой в баньке с пауками
«Имея несколько десятин земли и множество хозяйственных амбаров, я мог бы держать здесь до пятисот кошек и сотни, если не тысячи, собак. Их не нужно было бы разводить на мясо, а они по моим представлениям, дали бы гораздо больше шерсти, чем любая другая порода. И не только шерсти - поскольку их задача совсем другая, но и кожи, костного мозга и всего прочего, что составляет душу любого живого существа. И если говорить о биологии, так ведь их функция для человека - это возможность роста, хоть и незначительного. И это одна из главных причин, по которым мы тоже существуем на земле».
Петька оторопело сморгнул и потряс головой. Ну и ну! А он даже не знал, о чем эта статья! Надо же, какие штуки рассказывают некоторые. А вдруг правда? Может, все это правда, просто он совсем не знает настоящей науки? А почему, кстати, он не в курсе? Он же ни одного сеанса связи не пропускает, только с тайным космонавтом Лёхой Тональным и бывает на сеансах. И чем, интересно, они в последнее время занимаются? Телеигры гоняют, наверно. «Трупное окоченение», «Живые мертвецы», китайская медицина. Яроши, Готлибы, Evans и прочая компания. Вот только вряд ли такие идут в космонавты. Может быть, это та тонкая работа, которой не хватало человечеству? Эх, кабы ему дали, подумал Петька с восхищением, дать бы по этой самой космической физиогномии! Прямо в треугольный иллюминатор! Вот так - чтоб глаза на лоб! И чтоб челюсть набок! Чтоб кэпа в решето, сволочь, обратало! Нет, как оно в военном фильме - пули в грудь, штурвал на спину и глаза закрыть! Как в американских фильмах про авианосцы, слыхал? Затащил бы в свой иллюминатор, ремнем бы перетянул, руку на гашетку - и жму! Гы-гы! Точно так же делал бы! Это, брат, не то, на что в штабе смотрят!
«Это что касается пушного зверька. Хорошо бы иметь дога, ну или даже ретриверов. Домашние кошки - но "среди людей мне куда милее"». Это было написано в конце. Рядом была приписка: «У нас был такой суфлер - Цыган, постоянный зритель наших фильмов. С ним случилась странная история. Когда он уже ушёл на пенсию, приехал к нам и жил на своей прежней даче. Ходил с собакой на прогулки, под вечер брал её с собой, рассказывал ей о фильме «Сократ» и «В случае ядерного конфликта сохраним мир в целостности». Всё было по-прежнему - просто его стал пугать этот «рай для всех животных». Раньше он никогда не мог себя заставить сделать что-нибудь против природы. Теперь же не могла даже уснуть его собака. Дело в том, говорил он нам, эта собака смотрит только первую половину фильма. Потом она засыпает. У нее есть два родителя - лунный бог и ведун Чахотка.
Петька оторопело сморгнул. Так это же про него написано! Луна и Луна с хвостиком. Интересно, откуда он про это знает? «Луна» - значит, Цыгана назвали в честь изобретателя слухового аппарата для голоса Цоя, похожего на короткий гудок. А ведуна Чахарку - от «Чиха». А Луна - оттого, видимо, говорит Чекан, кто Чхимой, травой, скотиной и пнём зовётся. Только поздно об этом рассказывать, совсем поздно. Писано в «Вот был концерт - под названием «Цигун!»» и посвящено Вячеславу Тихонову с песней «Едут по улице трактор и комбайн». Очень известная песня, народная, или по последней традиции - комсомольская. Только откуда Тихонов мог знать про ведунов и Чикатил?
Петька оторопело поглядел на пакет и вспомнил о своей угрозе никогда больше не брать с собою телевизор. Он осторожно перевернул его, перевернул и поглядел под днище. Ага. Визитка Анны. Прелестный бланк с мерцающими звёздочками на оранжевой бумаге. "Фурцева". Глядишь, может, какой-нибудь человек поможет. С ней так классно про животных разговаривать! Или, к примеру, мимо проходит - заглянет в телекамеру и сразу начинает ржать. Это она так смеётся, понимает, наверное, какое дело. Придётся все-таки в ларёк сходить. После возвращения. Все равно больше некуда.
Петька оторопело сунул бланки в карман и повесил пакет на крюк. А что? Не пропадать же добру. Надо разобраться, куда их отнести. Можно в подсобку, где Федя убирает. Или в контейнер, для рыбы. Пусть Федя на это ещё денег даст. Можно все в одну коробку сложить. Чем больше, тем лучше. Хоть на один раз не так скучно.
Федор оторопело поглядел на Максима и уже собрался что-то сказать, когда сзади раздался скрежет. Он отрыл глаза, вздрогнул и вскочил на ноги. Но это был всего лишь ящик. За ним начинался следующий проход. Дальше было, если считать по очереди, полкабинета. Пока этот путь не кончался, его можно было назвать потолком. Ниже снова был пол. Ниже пола тоже была крышка люка. Она располагалась над люком, а тот - чуть позади, и крышка по одной стороне была с замочной скважиной. В неё глядели подпольщики. Максим был первым в ряду. Его лицо выражало легкое сомнение. Минуту он колебался, глядя вниз, словно чего-то ожидая. Все оторопели и даже перестали дышать. Вдруг Максим повернулся к окну и открыл его. Петли стонали, но никто не смел сказать ни слова. Странным образом лицо Максима заметно изменилось, став как будто шире и живее, хотя его уже никто и никогда по имени не называл. Расширились ноздри, изогнулись брови, вместе с ними раскрылись широко поставленные глаза. Шея вытянулась, движения стали резкими и быстрыми, он шагнул к стене, поднял руки над головой и так стоял в этой странной позе, прислушиваясь к хриплому дыханию оторопевших. Казалось, что от него повеяло теплом. Потом он вдруг резко повернул голову, круто, всем телом, шагнул назад и захлопнул окно.
Петька оторопел. Такой стремительной перемены в Максиме он не видел никогда. От всего его облика осталась одна только фигура, замершая над окном. Прошло несколько секунд, показавшихся всем вечностью. Да они и были, по большому счёту, вечностью. Ребята замерли в нелепых позах - кто глядел вниз и молчал, закрыв глаза; кто стоял прямо, упершись рукой в стену; двое оторопело остолбенели, трое - словно ушли в себя. Первым пришёл в чувство Федор. Решительно и быстро он подошел к люку и внимательно в него заглянул. Затем он поднял голову и долго глядел на Петьку. Петька неловко переступил с ноги на ногу. Тут вдруг отворилась дверь, ведущая в комнату.
Петька оторопело сморгнул и потряс головой. Ну и ну! А он даже не знал, о чем эта статья! Надо же, какие штуки рассказывают некоторые. А вдруг правда? Может, все это правда, просто он совсем не знает настоящей науки? А почему, кстати, он не в курсе? Он же ни одного сеанса связи не пропускает, только с тайным космонавтом Лёхой Тональным и бывает на сеансах. И чем, интересно, они в последнее время занимаются? Телеигры гоняют, наверно. «Трупное окоченение», «Живые мертвецы», китайская медицина. Яроши, Готлибы, Evans и прочая компания. Вот только вряд ли такие идут в космонавты. Может быть, это та тонкая работа, которой не хватало человечеству? Эх, кабы ему дали, подумал Петька с восхищением, дать бы по этой самой космической физиогномии! Прямо в треугольный иллюминатор! Вот так - чтоб глаза на лоб! И чтоб челюсть набок! Чтоб кэпа в решето, сволочь, обратало! Нет, как оно в военном фильме - пули в грудь, штурвал на спину и глаза закрыть! Как в американских фильмах про авианосцы, слыхал? Затащил бы в свой иллюминатор, ремнем бы перетянул, руку на гашетку - и жму! Гы-гы! Точно так же делал бы! Это, брат, не то, на что в штабе смотрят!
«Это что касается пушного зверька. Хорошо бы иметь дога, ну или даже ретриверов. Домашние кошки - но "среди людей мне куда милее"». Это было написано в конце. Рядом была приписка: «У нас был такой суфлер - Цыган, постоянный зритель наших фильмов. С ним случилась странная история. Когда он уже ушёл на пенсию, приехал к нам и жил на своей прежней даче. Ходил с собакой на прогулки, под вечер брал её с собой, рассказывал ей о фильме «Сократ» и «В случае ядерного конфликта сохраним мир в целостности». Всё было по-прежнему - просто его стал пугать этот «рай для всех животных». Раньше он никогда не мог себя заставить сделать что-нибудь против природы. Теперь же не могла даже уснуть его собака. Дело в том, говорил он нам, эта собака смотрит только первую половину фильма. Потом она засыпает. У нее есть два родителя - лунный бог и ведун Чахотка.
Петька оторопело сморгнул. Так это же про него написано! Луна и Луна с хвостиком. Интересно, откуда он про это знает? «Луна» - значит, Цыгана назвали в честь изобретателя слухового аппарата для голоса Цоя, похожего на короткий гудок. А ведуна Чахарку - от «Чиха». А Луна - оттого, видимо, говорит Чекан, кто Чхимой, травой, скотиной и пнём зовётся. Только поздно об этом рассказывать, совсем поздно. Писано в «Вот был концерт - под названием «Цигун!»» и посвящено Вячеславу Тихонову с песней «Едут по улице трактор и комбайн». Очень известная песня, народная, или по последней традиции - комсомольская. Только откуда Тихонов мог знать про ведунов и Чикатил?
Петька оторопело поглядел на пакет и вспомнил о своей угрозе никогда больше не брать с собою телевизор. Он осторожно перевернул его, перевернул и поглядел под днище. Ага. Визитка Анны. Прелестный бланк с мерцающими звёздочками на оранжевой бумаге. "Фурцева". Глядишь, может, какой-нибудь человек поможет. С ней так классно про животных разговаривать! Или, к примеру, мимо проходит - заглянет в телекамеру и сразу начинает ржать. Это она так смеётся, понимает, наверное, какое дело. Придётся все-таки в ларёк сходить. После возвращения. Все равно больше некуда.
Петька оторопело сунул бланки в карман и повесил пакет на крюк. А что? Не пропадать же добру. Надо разобраться, куда их отнести. Можно в подсобку, где Федя убирает. Или в контейнер, для рыбы. Пусть Федя на это ещё денег даст. Можно все в одну коробку сложить. Чем больше, тем лучше. Хоть на один раз не так скучно.
Федор оторопело поглядел на Максима и уже собрался что-то сказать, когда сзади раздался скрежет. Он отрыл глаза, вздрогнул и вскочил на ноги. Но это был всего лишь ящик. За ним начинался следующий проход. Дальше было, если считать по очереди, полкабинета. Пока этот путь не кончался, его можно было назвать потолком. Ниже снова был пол. Ниже пола тоже была крышка люка. Она располагалась над люком, а тот - чуть позади, и крышка по одной стороне была с замочной скважиной. В неё глядели подпольщики. Максим был первым в ряду. Его лицо выражало легкое сомнение. Минуту он колебался, глядя вниз, словно чего-то ожидая. Все оторопели и даже перестали дышать. Вдруг Максим повернулся к окну и открыл его. Петли стонали, но никто не смел сказать ни слова. Странным образом лицо Максима заметно изменилось, став как будто шире и живее, хотя его уже никто и никогда по имени не называл. Расширились ноздри, изогнулись брови, вместе с ними раскрылись широко поставленные глаза. Шея вытянулась, движения стали резкими и быстрыми, он шагнул к стене, поднял руки над головой и так стоял в этой странной позе, прислушиваясь к хриплому дыханию оторопевших. Казалось, что от него повеяло теплом. Потом он вдруг резко повернул голову, круто, всем телом, шагнул назад и захлопнул окно.
Петька оторопел. Такой стремительной перемены в Максиме он не видел никогда. От всего его облика осталась одна только фигура, замершая над окном. Прошло несколько секунд, показавшихся всем вечностью. Да они и были, по большому счёту, вечностью. Ребята замерли в нелепых позах - кто глядел вниз и молчал, закрыв глаза; кто стоял прямо, упершись рукой в стену; двое оторопело остолбенели, трое - словно ушли в себя. Первым пришёл в чувство Федор. Решительно и быстро он подошел к люку и внимательно в него заглянул. Затем он поднял голову и долго глядел на Петьку. Петька неловко переступил с ноги на ногу. Тут вдруг отворилась дверь, ведущая в комнату.