Внезапный сыч
Когда-то Петька с радостью рулил броневиками, имел даже два личных броневика с глиняными пулемётами. А теперь оба броневика пустуют и заперты в гаражах, обещая хороший дзен: никто не хочет тратить лишних денег на путешествия. Хотя любому понятно, что свобода - это все-таки не дзэн.
Видимо, настало время отдохнуть. Возвращаюсь в Тарусу. Если ехать вдоль шоссе по дороге, то слева будет видимый сквозь березовые рощи бетонный забор и ворота в проволочной сетке.
Это замок Эренштайн. За ним еще дорога на поселок Владимирское-Подгорное. Сам замок сгорел в советские времена. Но за воротами сохранились вот такие фундамент и части стен. Полюбоваться им можно со стороны шоссе. Остались только три стены - часть первого этажа и одна башня. В двух сохранились двери и высокие въездные ворота. Остальные восстановлены и открыты для посетителей. Вход - 50 евро (детям до 16 лет бесплатный).
В замке сохранилась старинная мебель из того, чего уже нет. Идеальная стоянка для машин. Массивная конюшня, правда. Во внутреннем дворе между воротами находится подлинно средневековая кухня-кровать. По-немецки функциональная и хорошо спроектированная. Немецкий кафель на стенах, люстра на потолке. Кроме того - европейское освещение и настоящий гараж. Только неработающий слив. Такая кухня всегда стоит недешево. Там же на первом этаже расположена гостиница.
Хозяева уезжают в Москву в августе. Останавливаются там же. Запасных номеров нет, но можно сдать. Отличный сервис. Очень недорогой. Окна здесь узкие, вытянутые, все заглядывают во двор. Особенно ночью. Сзади гостиница, где постоянно толкутся какие-то люди, гиды и просто зеваки. Я так и не понял, зачем они здесь - ищут дорогу до Владимирского-Подгорного или тоже хотят подышать дзинным.
Петька носится где-то среди толпы, с ним невозможно найти контакт. Он от всех закрылся, словно мир опасен и здесь надо быть в постоянной готовности. Анна и Котовский вообще притихли. Их лица меняются в зависимости от окружающего.
… … …
Петр Семенович читает книжку. Как-то не было времени. Сейчас он не включает свой компьютер, хотя все еще работает. Если подходить к этому делу объективно, он сейчас скорее медитирует. С ним хорошо молчать. Все-таки все мы здесь русские. Думаю, нужно вызвать врача и спросить его. Может, гормоны? Или гипофиз?
Говорят, в этом замке живёт старый барон Эзра. Что-то связанное с землей - на этой земле он и умер. Скорее всего, луддит. Все они такие. Записываюсь в психиатрическую клинику… Надо идти в Continental Artisans за цветами, если ехать в Петербург. До Анны скоро приедет Жан-Луи-Мартин. И нельзя будет так бездарно терять время, отдыхая в одиночестве.
Котовский не разрешает. Это будет невежливо, во всяком случае. Иду собирать чайные розы. Белые. Люблю белые. Белых не люблю, воюю с ними. Получаю на почте два тюльпана. Помогает расслабиться. Подъезжаю к парку «Таруса» на своей машине. Мой любимый маршрут - по набережной канала (я тут каждый день бываю). В холле гостиницы - пожилой мужчина в белом костюме и бабочке. Похоже, немец, несмотря на русский язык. Даже наверняка немец - здесь учатся дети из Германии. Интересно, у них вообще есть национальные учебные заведения? Он подходит ко мне и протягивает розу - Bernard Sauvage. Барон! Но это - не тартан. Тут не поймешь. Браслет не кованый, золотой. Я спросил, как его зовут. Сейчас это называется Jean-Louis de Ninon - Анри де Ньон де Монтень. У него такой перевод. Joine-Louise d' Nini. Хороший удар, думает, а и то француз. Мы подписываем бикини. Caritas averno. Классная карточка. Наверно, из Чехии. Легко печатать. Хорошо здесь и людям. Улыбаются и улыбаются. Кажется, я кому-то понравился. Люди для того и появляются, чтобы делать хорошую работу. Хорошо для сердца. Сердца чеиырёх! Вспомнил роман Пелевина с таким названием. На самом деле в нем был прав Буддулай-лама Юнгерн фон Тавастштернберг - кто ещё спасает мир? Вы не знаете, кто это был? Это был я.
Мир спасает Рене-Доминик Маруа. Так меня звали. Не всё было так, здесь много подсмысла. Был момент, когда мне показалось, что я вижу в его глазах сомнение. О нет! Только не сейчас! Я еще не совсем полностью свободен! Могу лишь кивать головой и читать на мертвых языках. Мне нужен контакт! Мне нужно подтверждение! Оторопейте же кто-нибудь! Вы что, не понимаете, чем может обернуться появление на Западе восточных методов мышления? С чем это будет связано? Не знаете? А я знаю! Как учил Однажды Оторопевший и Дважды Очухавшийся: думай! Надо создавать образ! Образуйся! Не выпучивай глаза! Сжигай бумагу! Собирай розы! Ты тут не один. Собери их! Вдохновляй… Всё здесь зыбко и всё здесь не то, отчего болит сердце. Я, пятый цыганский баронет, потерпевший кораблекрушение под Таркой, с детства мечтал стать Жаном-Полем Гетманом или императором Борисом. Но сейчас не так уж и важно, кем я стану. Главное, писать книги. Без остановки писать, чтобы Петька не успевал убежать из этого призрачного мира и перехватить управление подлинным миром у Котовского. Иначе всё это развеется как дым. Начну вспоминать мир классических фантазий, о которых когда-то читал. Начну с того, чего хотел избежать. Из зеркала на меня посмотрит старый numero globus с сухими насмешливыми глазами. Да, месье Пьер. Сейчас не до иллюзий. Пора браться за перо.